Стивен. Так, значит, это из-за меня разладилась наша семейная жизнь? Мне очень жаль, мама.

Леди Бритомарт. Ах, милый мой, были и другие при­чины. Я не терплю без­нравствен­нос­ти. Кажется, я не фа­рисейка, я ничего не имела бы против, если бы Эндру вел себя дурно: все мы далеки от совершенства. Но твой отец вел себя как полагается, а думал и говорил бог знает что, вот это-то и ужасно. И возвел это в какую-то рели­гию. Обычно прощаешь людям, которые ведут себя без­нравственно, лишь бы они признавали свои заблуждения и проповедовали нравственность. Я же не могла про­стить Эндру, что он проповедует безнравственность, а ве­дет себя нравственно. Вы все выросли бы беспринципны­ми людьми и не умели бы отличить хорошее от дурного, если бы он жил вместе с нами. Ведь ты знаешь, мой милый, твой отец был во многих отношениях очень при­влекательный человек. Дети любили его, и он пользовал­ся этим, чтобы внушать им самые возмутительные идеи, так что с вами сладу не было. Нельзя сказать, чтобы я его не любила: напротив, но в вопросах морали между нами всегда была пропасть.

Стивен. Все это просто кажется мне диким. Люди могут не сходиться в убеждениях, верить по-разному, но как мож­но расходиться в мнениях о том, что хорошо и дурно? Что хорошо — то хорошо, а что дурно — то дурно; если человек не может отличить хорошего от дурного, он либо мошенник, либо дурак, вот и все.

Леди Бритомарт (тронутая). Ах ты мой милый маль­чик! (Треплет его по щеке.) Твой отец никогда не мог ответить на этот вопрос, только смеялся и говорил ка­кой-нибудь вздор, лишь бы увильнуть. А теперь, когда тебе все известно, что ты мне посоветуешь делать?

Стивен. А что вы можете сделать?

Леди Бритомарт. Мне нужны деньги во что бы то ни стало.

Стивен. У него нам нельзя брать. Я лучше перееду от вас в дешевую квартиру, где-нибудь на Бедфорд-сквер или даже в Хемстеде, чем возьму у него хоть грош.

Леди Бритомарт. Но ведь и теперь мы живем на его средства.

Стивен (потрясенный). Я этого не знал.

Леди Бритомарт. Не думал же ты, что дедушка может что-нибудь давать мне? Стивенэджи не в состоянии все для тебя сделать. Мы дали тебе положение в обществе. Эндру тоже должен чем-нибудь помочь. Я думаю, он не в убытке.

Стивен (с горечью). Так, значит, мы всецело зависим от от­ца и от его пушек?

Леди Бритомарт. Разумеется, нет: деньги положены на мое имя. Но вклад сделал он. Так что, ты понимаешь, вопрос не в том, брать или не брать у него деньги, а в том, сколько брать. Мне самой ничего не нужно.

Стивен. Мне тоже.

Леди Бритомарт. А Саре нужно и Барбаре нужно. То есть им понадобятся деньги для Чарлза Ломэкса и Адольфа Казенса. Поэтому мне придется спрятать гор­дость в карман и просить у твоего отца денег. Значит, ты мне советуешь, Стивен, не правда ли?

Стивен. Нет, не советую.

Леди Бритомарт (резко). Стивен!

Стивен. Конечно, если вы уже решили...

Леди Бритомарт. Я еще ничего не решила; я прошу у те­бя совета и жду, что ты скажешь. Я не желаю, чтобы всю ответственность взвалили на меня одну.

Стивен (упрямо). Я скорее умру, чем попрошу у него хоть грош.

Леди Бритомарт (mоном жертвы). Это значит, что про­сить должна я. Очень хорошо, Стивен, пусть будет так, как ты хочешь. Тебе будет приятно узнать, что твой де­душка того же мнения. Он думает, что мне следует при­гласить Эндру сюда, чтобы он повидался с дочерьми. В конце концов, должна же у него быть какая-то привя­занность к детям!

Стивен. Пригласить его сюда?!

Леди Бритомарт. Не повторяй моих слов, Стивен. Куда же еще я могу его пригласить?

Стивен. Я не ожидал, что вы его вообще пригласите.

Леди Бритомарт. Не раздражай меня, Стивен. Ты же сам понимаешь — нужно, чтоб он сделал нам визит, не так ли?

Стивен (неохотно). Да, пожалуй, если девочки не могут обой­тись без его денег.

Леди Бритомарт. Благодарю тебя, Стивен. Я знала, что ты сумеешь дать мне хороший совет, если объяснить те­бе, чего я хочу. Я пригласила твоего отца приехать се­годня вечером.

Cmивен вскакивает с места.

Не вскакивай, Стивен, это мне действует на нервы.

Стивен (в совершенном ужасе). Вы хотите сказать, что отецбудет здесь сегодня вечером, что он может приехать с минуты на минуту?!

Леди Бритомарт(взглянув на часы). Я просила его быть к девяти.

Стивен охает. Леди Бритомарт встает.

Позвони, пожалуйста.

Стивен подходит к письменному столу поменьше, нажи­мает кнопку звонка, садится, облокачивается на стол и подпирает голову руками, ошеломленный и растерянный.

Сейчас без десяти минут девять, а мне еще нужно подго­товить девочек. Я нарочно пригласила к обеду Чарлза Ломэкса и Адольфа, это будет кстати. Пускай Эндру сам на них посмотрит, чтобы у него не осталось никаких иллюзий насчет того, будто они способны содержать своих жен.

Входит дворецкий.

(Обращается к нему.) Морисон, подите в гостиную и скажите, что я прошу всех прийти сюда сейчас же. Морисон уходит.

(Стивену.) Не забудь, Стивен: я рассчитываю на твою выдержку и авторитет.

Он встает и пытается придать своему лицу соответ­ствующее выражение.

Придвинь мне стул, мой милый.

Он передвигает стул от стены к маленькому письменно­му столу, возле которого стоит леди Бритомарт; она садится. Стивен идет к креслу и бросается в него.

Не знаю, как Барбара это примет. С тех пор как ее сде­лали майором Армии спасения, у нее развилась наклон­ность поступать по-своему и командовать людьми; под­час она меня просто пугает. Воспитанной девушке такие манеры вовсе не к лицу. Не знаю, право, где она этого набралась. Ну, меня Барбара не запугает, а все-таки луч­ше бы твой отец был уже здесь, а то она, пожалуй, отка­жется видеться с ним или поднимет шум. Не смотри так испуганно, Стивен, этим ты только раззадоришь Барбару - видит бог, я и сама волнуюсь, но не подаю виду.

Появляются Сара и Барбара со своими поклонника­ми — Чарлзом Ломэксом и Адольфом Казенсом. Сара — изящная, томная, светская; Барбара — крепче, жизнерадостней и гораздо энергичней. Сара одета по моде. Барбара — в мундире Армии спасения. Чарлз Ломэкс — молодой повеса, похожий на всех молодых свет­ских повес. Страдает гипертрофией чувства юмора, ко­торое граничит у него с легкомыслием и проявляется в самые неподходящие для этого минуты припадками с трудом подавляемого смеха. Казенс — ученый в очках, худой; жидкие волосы, мягкий голос; страдает более сложной формой болезни Ломэкса: чувство юмора, интел­лектуальное и тонкое, осложняется у него вспышками не­истового раздражения. Постоянная борьба мягкой и гу­манной натуры с приступами желчного сарказма и резкой раздражительности держит его в неослабном напряже­нии, что, по-видимому, отражается на здоровье. Это че­ловек в высшей степени решительный, неумолимый, упорный и нетерпимый, который в силу одной только вы­держанности производит впечатление — впрочем, он и на самом деле таков — человека мягкого, внимательного, уступчивого, щепетильного и даже кроткого, способного, быть может, на убийство, но не на грубость или жесто­кость. Под влиянием какого-то инстинкта, который слишком безжалостен, чтобы дать ему иллюзию любви, Адольф выказывает упорное стремление жениться на Барбаре. Ломэксу нравится Сара; он думает, что же­ниться на ней было бы забавно, поэтому не противится махинациям леди Бритомарт.

У всех четверых такой вид, словно они очень веселились в гостиной. Девушки входят первыми, оставив своих по­клонников за дверью. Сара подходит к кушетке. За ней входит Барбара и останавливается в дверях.

Барбара. Чолли и Долли тоже можно войти?