Солёный, жирный картофель доставлял усладу её языку.

Она жадно набросилась на свой завтрак, дуя на еду, чтобы та не обожгла ей рот.

Он ел без перерыва, тихо, но аккуратно — как и всегда.

Затем они взяли пустые, не покрытые эмалью тарелки, и разбили их, после чего пошли дальше18.

Оживлённые голоса окружали их со всех сторон.

— Сливовое бренди для прекрасной пары? Оно просто тает во рту19! — кричал торговец ликёром. Пастушка остановилась на этом месте.

— Что думаете? — спросил он, тыча в них пальцем. — Не желаете ли выпить?

Ну, раз уж они оказались здесь…

Им бесплатно вручили два небольших глиняных сосуда с едва пахнущим фруктами ликёром.

Она утончённо сделала небольшой глоточек из своего. Однако он проглотил всё в один присест.

— А разве тебе не ударит в голову, если ты вот так резко выпьешь всё за раз?

— Это не проблема, — крайней серьёзно сказал он. — Бренди пробуждает.

— ...Разве это не такой способ сказать, что сейчас ты не особо бодр?

— Это никакой не способ.

— Ох, да неужели? — Она заметила напряжённые нотки в его голосе и захихикала.

Она просто подтрунивала его, просто шутила. Если бы ему действительно нездоровилось, она бы точно это заметила. А затем она бы силой заставила его лечь в постель и укрыла бы одеялом.

Фестиваль был весёлым, это да... но тем больше было причин не разрушать эту атмосферу, заставляя его перенапрягаться.

— А ведь прошлой ночью ты вернулся крайне поздно. Чем занимался?

— Заканчивал делать то, что нужно было сделать.

Она уже привыкла к его объяснениям, которые объяснениями-то можно было назвать с трудом. Но она не давила на него, попросту сказав: — А.

Тепло распространялось по её груди, и она почувствовала прилив бодрости. Она не была уверена, было ли тут дело в алкоголе или же нет.

— Я думал, ты спала, — сказал он всё тем же равнодушным тоном. Он заметил, как она себя сейчас чувствовала? — Ты не спала всё это время?

— Ох, хаха… Я просто вроде как… не могла уснуть.

— Ясно.

Он тоже не давил на неё. Вместе они влились в водоворот празднующей толпы.

Времени всегда было недостаточно.

Эльфийская лучница подбрасывала тарелки в воздух и стреляла в них под бурные овации. Дворф установил прилавок и продавал там прекрасные мечи с гравировками, которые, по его же словам, он сам и сделал. Рея-музыкант играл мелодичную песню на всеобщее услышание.

Куда бы они не пошли, столь знакомый город каждый раз старался показать им нечто новое.

Они прогуливались по округе, когда он вдруг остановился.

— А? Что такое?

Она вгляделась в его лицо, но, естественно, не увидела никаких эмоций.

Он лишь пробормотал:

— Хм.

А затем…

— ...Подожди немного.

— Ну, ладно, но…

Он освободил свою облачённую в кожаную перчатку руку от её руки.

Неожиданно оставшись одна, она сделала то, что делала всегда — прислонилась к стене, ожидая его.

Она держала руку, теперь уже пустую, перед своим лицом и нежно дышала на неё. На самом деле она не чувствовала себя одинокой или расстроенной. Но пока толпа авантюристов и путешественников проходила возле неё, ей в голову закралась одна мысль.

Их отношения, где он уходит, а она ждёт его, скорее всего не изменятся.

Так было всегда.

Они иначе смотрели на мир.

Десять лет.

Десять лет с тех пор, как она покинула свой дом, а их деревня была уничтожена.

Пять лет с тех пор, как она воссоединилась с ним, теперь уже авантюристом.

Она не знала, как он провёл те пять лет, что они были порознь20. Она ничего не знала о тех днях, когда он ещё не стал Убийцей Гоблинов. Она не знала, что произошло в их деревне. Разумеется, она слышала истории об этом, но все они от третьих лиц, слабо связанных с деревней.

Она помнила, как держала своего дядюшку за руку, пока пустые гробы опускались в землю.

Но это всё.

Она действительно не знала, что там произошло, почему, или куда все подевались.

Там был пожар? Поля, что с ними? Животные? Её друзья? Её отец. Её мать.

Что насчёт птичьего гнезда, за которым она втайне ото всех ухаживала, а что с сокровищем, которое она спрятала в дупле дерева?

Фартук её матери, тот самый, который она однажды пообещала отдать ей, когда та станет старше? Её любимые ботинки? Кружка, которую ей подарили на день рождения, и чей зелёный цвет потускнел, хотя она так о ней заботилась.

Одно за другим драгоценные воспоминания возвращались к ней, теперь уже напоминая призраков.

И что у неё осталось? Одна маленькая коробка с вещами, которые она нашла в городе в тот самый день и решила взять с собой.

Если... это была всего лишь игра её воображения. Но если.

Если бы в тот день она не покинула деревню, что с ней стало бы? Смогла бы она увидеть те же вещи, что видел он, и выжить?

Или она бы умерла и оставила бы его в полном одиночестве. И если так, отомстил бы он за неё?

Или… Что если бы он умер, а она стала бы единственной выжившей?

«Какая ужасная мысль».

И в этот самый момент она услышала:

— Прости за ожидание. — Знакомый бронированный силуэт вышел к ней из потока толпы.

— Да ничего такого.

Она помотала головой, попутно поправляя шляпу. Он протянул ей маленький предмет.

— Что это? — сказала она, внимательно глядя на него.

— Когда мы были детьми… в деревне, — пробормотал он, — тебе нравились такие вещи.

Он держал в руке маленькое колечко ручной работы.

Оно было серебряным... ну, или же оно выглядело таковым. Она знала, что это точно была подделка под серебро. Нечто, что бродячий торговец склепал на скорую руку, чтобы детишки расстались со своими карманными деньгами.

Иначе говоря — простая игрушка.

Она осознала что стоит с улыбкой на лице. А затем она рассмеялась.

— Ха-ха-ха! ...Это же было тогда, когда я была девочкой.

— Разве? — сказал он тихим напрягшимся голосом. А затем: — Полагаю, так и есть.

— Ага.

Она кивнула. Кивнула и надела кольцо себе на палец.

Может оно и было сделано руками, но это была простая дешёвка. У него даже не было фальшивого драгоценного камня. Всего лишь небольшая полоска металла.

Но оно ловило лучи солнца и сверкало так ярко, что заставило её прищуриться.

— ...Но, — прошептала она, — они мне до сих пор нравятся.

— ...Правда?

— Ага.

— Спасибо, — умудрилась выдавить из себя Пастушка, после чего она положила колечко в карман своего платья.

Она держала свою левую руку на этом кармане, чтобы оно точно не потерялось... её правая рука, конечно же, держала его руку.

— Пойдём?

Она улыбнулась и пошла вперёд, держась с ним за руки.

Она не могла видеть лицо, что скрывалось за этим шлемом. Но…

...он тоже улыбался. Она точно была уверена в этом.

Она верила, что так всё и было.

Был уже почти полдень, когда голос позвал этих двоих.

— Эй, да это же наш старик Мочила Гобов!

Пастушка вытянула шею чтобы посмотреть, кто это сказал, попутно беспокойно думая, что же ей делать со своим кольцом.

Она не узнавала относительно высокий голос, но, похоже, тот, кому эти слова предназначались, узнал этого человека.

Шлем развернулся чтобы посмотреть прямо на Паренька Скаута, тычущего в них пальцем.

Позади него стояли Девушка Друид, Новичок Воин и Послушница Жрица.

Пастушка осознала, что юные авантюристы даже свои выходные проводили вместе.

— Воаа, мужик, да ты на свидании с девчонкой с фермы?

— Эй, тебе стоит вести себя более вежливо с тем, кто гораздо старше тебя!