У Вари появилась бессонница, она могла всю ночь, что-то делать, только не спать. Андропов же наоборот, он целыми днями практически ничего не делал, кроме как решал свои задачки, а спать ему хотелось чертовски сильно.

Верховцев не позволял им обоим куда-либо выходить. Если Варя еще могла вместе Никой пробежаться по магазинам, то Платону же приходилось сутками сидеть дома, и гулять только на балконе.

В Новой Москве было не спокойно, хоть местное население и не боялось ядерной атаки, но возможность повторения какого-либо теракта всегда была. И если в Новой Москве все было более-менее спокойно, то в России на Земле творился настоящий хаос.

Это был вечер спустя четыре дня после Минской трагедии. Арарат вернулся домой, тяжело дыша, будто за ним кто-то долго и упорно гнался, а он не менее старательно убегал. Вера суетливо усадила мужа за стол, Платон занял место напротив.

— Что случилось? — спросил он, видя, как бегают глаза друга.

— В стране разгорается гражданский конфликт. Народ недоволен, тем, что правительство бездействует.

— В смысле? Чем недоволен? Что-то еще случилось?

Арарат глубоко вздохнул, и изредка поглядывая на жену, начал.

— Ты знаешь, что было в стране на утро после бомбардировки?

Платон не знал и единственное что он мог сделать, это отрицательно покачать головой.

— Бегство! Утром же началось бегство! А куда бежать? Некуда. Правительство и прочие высокопоставленные чины просто укрылись в президентских бункерах на Урале. Получается, обычный народ был оставлен на произвол судьбы. А когда вся эта неразбериха поутихла, и угроза очередной ядерной атаки вроде бы отступила, в народе стали расти волнения и прочие революционно направленные настроения. Народ, силами которого был создан современный мир, оказался беззащитен перед лицом глобальной катастрофы. Как говорится, низы не хотят жить по-старому, верхи не могут управлять по-новому. Человечество на пороге революции.

Платон взялся за голову. Подобный расклад в стране его не очень радовал.

Семья Андроповых, выделявшаяся из всего остального контингента своим довольно крупным достатком, могла оказаться одной из целей взбунтовавшегося пролетариата.

По выражению лица Вари было понятно, что подобные мысли посетили и ее.

После небольшого рассказа Верховцев остановился. Он культурно попросил девушек оставить его и Платона наедине, сославшись на то, что им предстоит крайне серьезный разговор. Девушки согласно покинули кухню. Вероника, уходя, закрыла за собой дверь.

— Это не все, у нас есть еще проблемы, — произнес Арарат и открыл дверцу верхнего шкафчика. Там за склянками с всякими армянскими специями у Верховцева был припрятан дорогой коньяк на случай «если очень захочется».

Он поставил бутылку на стол и вынул из посудомоечной машины пару бокалов.

— А на этот раз что? — ожидая чего угодно, спросил Платон, глядя, как его друг разливает коричневатую жидкость, больше похожую на чай, по бокалам.

— Помнишь, ты просил кое-что поискать про эту твою организацию «Восход»? — напомнил Верховцев, — Фрол, который в благодарность твоей работе занимался этим лично, заметил кое-какие моменты, связанные с нашим делом. Как он говорил, Восход — это военно-экстремистская группировка. Фанатики, жаждущие переустройства мира и желающие добиться этого любой ценой. Но тут есть одно «но». Их техническое развитие в разы превосходит развитие, какой либо страны. Вот одна из непонятнейших вещей. Оказалось, что нынешний разлад в России, стране, которая на данный момент является одной из самых влиятельных стран мира, им крайне выгоден. Поэтому они и решили сотрудничать с Китайцами, — произнес Верховцев и посмотрел на друга, — ты знаешь, кто устроил облаву в ботаническом саду? Это были они. Правда, до сих пор непонятно, как им удалось пролететь над городом в военных корветах незамеченными. Тебе удалось сбежать и это сорвало их планы. Поэтому им пришлось приложить все силы, чтобы бой на орбите земли остался за Китаем и, как мы думаем, навязанная Китаю идея демонстрации силы, была тоже их идеей. Фанатики, возомнившие себя людьми, ведущими весь мир к пробуждению от олигархического «абсолютизма». Хоть эти ребята и крайне прыткие, наши бойцы работают лучше. Нам удалось выследить и взять одного из них. Чего только не наслушались мы за те несколько часов допроса. Хотя сначала пленник, казалось, потерял разум. Он хотел что-то сболтнуть и вдруг отключился, как детская игрушка на батарейках. Наш психолог сказал, что это информационный блок, разум человека перемещается, в какое-то промежуточное состояние и в этом состоянии он уже не может ничего сказать. Ох, и намаялся с ним врач, но все-таки через два три часа работы мы смогли вернуть пленника в наш мир и применили к нему сыворотку правды, чтобы быть уверенными наверняка во всем, что он скажет. Даже под сывороткой он наговорил такого бреда, что мама не горюй.

— А что он говорил, ну, к примеру? — спросил Платон.

— Да там столько всего он сказал, я и не упомнил всего.

— Ну, хоть что-нибудь.

— Говорил он про какую-то силу, которая придет в мир и все перевернет. Про людей каких-то говорил, что, мол, среди нас есть не то пришельцы, не то инопланетяне и они, эти самые пришельцы, и снабжают Армию Пробуждения всеми необходимыми примочками. Мы пришли к выводу, что блок в сознании пленника, куда более серьезный, чем мы думали. Однако говорил он еще кое-что. Говорил, что есть в Новой Москве человек, знающий, с чего началась вселенная, ну и прочий подобный бред, что этот человек якобы видит мир, как числа.

В душе у Платона, что-то неприятно екнуло, как в часах, в которых ломается одна шестерня и весь механизм становится негодным.

— Этот человек, говорит, может рассчитать все что угодно и любой даже сложный шифр для него всего лишь числа, которые можно прочесть. Когда он сказал про шифр, мы тут же подумали про тебя. Видимо Восход как-то догадалась, что именно ты расшифровываешь китайские сообщения. Но тут есть нестыковочки, как ты можешь знать с чего началась вселенная и что за числа ты видишь?

Платон взял стоящий перед ним бокал и судорожно сделал пару глотков. Коньяк был хороший, дорогой. Он обжег горло и побежал куда-то вниз.

Юноша встал из-за стола и сделал пару шагов по кухне. В голове сейчас творилось черти что. «По сути, этот пленник оказался прав. Числа, вселенная… так все и есть» — подумал он, и было набрал в легкие воздух, чтобы рассказать Верховцеву, тайну своих способностей, как вдруг он его перебил своей фразой.

— Этот пленник сказал, что того необыкновенного человека они будут искать, и найдут во что бы то ни стало. Поэтому, Платон, ты должен бежать. Как можно дальше. Возможно, они ищут и не тебя, но точной гарантии я дать не могу.

«А я могу. Они ищут меня! Чертовы фанатики, с пушками наперевес!» — кричал разум Андропова. Мысль, о том, чтобы раскрыть Верховцеву все карты сама собой отступила. Еще не время, нужный момент обязательно появится, когда-нибудь.

— Службы контрразведки были бы рады предоставить вам с Варей укрытие, но ты ведь сам понимаешь, какой это риск для всей сети. Если Восход так легко нашел тебя на Луне, то они с такой же легкостью могут развалить нашу систему, чего сейчас нельзя допустить ни в коем случае. Поэтому вам следует бежать.

Платон вернулся за стол и одним махом допил коньяк из бокала.

— Я знаю, но куда? Куда мы с ней побежим? На Землю? Нет, там обстановка сейчас пожарче, чем в аду. На Луне нам оставаться нельзя, день, два и твою квартиру рассекретят, и тогда только бог знает, что они с нами сделают.

— Друг, пойми, я вас не выгоняю, но если вы останетесь здесь, вы поставите под удар, всех, — Арарат тоже допил из своего бокала, и налил еще по одной…

Весь вечер, Платон провел над бумагами. Работа, помогала ему успокоиться и выстроить все мысли в нужном порядке изъяснения.

Как объяснить Варе, что им опять нужно бежать? Куда податься? Рассказать ли все своим друзьям?

Перед сном, когда всюду уже погас свет, и Гумилева добродушно уделила Платону половину дивана, они решили поговорить.