Люди в поселке с откровенным любопытством наблюдали за Алвином, следовавшим за своими проводниками. Он был немало удивлен, заметив среди них множество детей. И это особенно сильно напомнило о том, что он оторван от родного мира. Диспар платил и платил сполна цену за свое бессмертие.

Группа остановилась перед высоким зданием. Внутри царило спокойствие и прохлада, солнечные лучи, проходя через полупрозрачные стены, давали мягкий, успокаивающий свет. Ровный и эластичный пол был выложен изящной мозаикой, стены украшены пейзажами, выполненными талантливыми художниками. Здесь же были фрески, ничего не говорившие Алвину, и тем не менее красивые и приятные для глаз. В нише он заметил вещь, которую едва ли ожидал здесь увидеть — прекрасно оформленный видеофон с переливающимся несколькими цветами экраном. Они вместе поднялись по короткой винтовой лестнице, ведущей на ровную крышу здания, откуда можно было увидеть все селение. В нем было около сотни зданий. Вдали за деревьями виднелись широкие луга с пасущимися на них животными, названия которых он, как ни пытался, вспомнить не мог.

За столом в тени башенки сидело двое людей, внимательно наблюдавших за ним. Когда они встали, здороваясь, Алвин увидел стройную очень симпатичную женщину, золотистые волосы которой слегка тронула седина. Он понял, что, должно быть, это и есть Серани. В ее глазах чувствовалась мудрость и глубокое знание жизни. Алвин вспомнил, что такие же глаза были у Рордена и у Джезерака. Рядом с Серани сидел юноша, скорее всего, ее сын. Те же правильные черты лица, но в глазах лишь дружелюбие без этой почти пугающей мудрости. Да и волосы у него были темные. Но тем не менее трудно было ошибиться относительно их родства.

Чувствуя некоторую робость, Алвин повернулся к своему проводнику за поддержкой, но Геран уже исчез. Но тут Серани улыбнулась, и волнение покинуло его.

— Добро пожаловать в Лис, — сказала она. — Меня зовут Серани, а это мой сын Теон, который однажды займет мое место. Ты самый юный из всех, кто когда-либо приходил к нам из Диспара. Расскажи, как тебе это удалось?

Сначала запинаясь, а затем все увереннее Алвин начал свой рассказ. Теон жадно ловил его слова: Диспар должен был быть для него таким же странным, как и Лис для Алвина. Однако Серани, как заметил Алвин, знала все, о чем он рассказывал, и несколько раз задавала вопросы, говорившие о том, что, по крайней мере, некоторые вещи она знает даже лучше, чем он. Когда он закончил, некоторое время все молчали. Затем Серани посмотрела на него и мягко спросила:

— Зачем ты пришел в Лис?

— Я хотел увидеть мир, — ответил он. — Все говорили, что за пределами города нет ничего, кроме пустыни, но я хотел убедиться в этом.

Когда Серани заговорила вновь, ее глаза были полны симпатии и некоторой грусти:

— И это была единственная причина?

Алвин заколебался. Когда же он заговорил, это был ответ не исследователя, а юноши, чье детство закончилось так недавно.

— Нет, — медленно начал он, — это была не единственная причина, хоть я и сам не знал об этом до сих пор. Я был одинок.

— Одинок? В Диспаре?

— Да, — сказал Алвин, — я — единственный ребенок, родившийся там за последние семь тысяч лет.

Удивленные глаза женщины по-прежнему смотрели на него, и, заглянув в них, Алвин почувствовал неожиданную уверенность, что Серани может читать его мысли. Как только он подумал об этом, то заметил выражение легкого удивления на ее лице и понял, что был прав. Некогда человек обладал этим даром, но затем утратил его, зато машины, не претерпевшие изменений, все еще могли читать мысли своих хозяев. Серани вернула его к действительности:

— Если ты хотел увидеть мир, твои поиски окончены. Не считая Диспара, за горами находится лишь пустыня.

Странно, что Алвин, прежде так часто подвергавший сомнению устоявшиеся убеждения, поверил словам Серани. Единственной реакцией его была некоторая грусть, что все, чему его учили, оказалось почти правдой.

— Расскажите мне что-нибудь о Лисе, — попросил он. — Почему вы оторваны от Диспара, если знаете о нас все?

Серани улыбнулась.

— Ты прожил в Диспаре всю жизнь, и поэтому для тебя человек — горожанин. Это не так, Алвин. Знаешь, в мире всегда существовало соперничество между двумя различными типами цивилизаций. В древние времена насчитывалось тысячи городов, но большая часть человечества жила в селениях, подобных нашему. У нас нет записей об основании Лиса, но мы знаем, что наши далекие предки не любили городскую жизнь и не желали иметь с городом ничего общего. Несмотря на быстрые и совершенные средства передвижения, они в основном держались в стороне от остального мира и развили независимую культуру, одну из высших культур из когда-либо известных человечеству.

Веками, по мере того как каждый следовал своим путем, пропасть между городами и Лисом углублялась. Ее преодолевали лишь во времена острых кризисов: мы знаем, что, когда падала Луна, ее разрушение было спланировано и осуществлено учеными Лиса. Сюда же можно отнести защиту Земли от пришельцев, в которой мы участвовали в битве при Шалмиране.

Эти испытания истощили человечество — один за другим города умирали, и их поглощала пустыня. С уменьшением численности населения началась миграция, в итоге которой Диспар стал последним и величайшим из городов.

Многие из этих перемен миновали нас, однако и нам пришлось выдержать сражение — сражение с пустыней. Естественное препятствие, создаваемое годами, не было достаточным, и прошли многие тысячи лет, прежде чем мы окончательно обеспечили свою безопасность. Глубоко под Лисом находятся машины, которые будут снабжать нас водой, пока существует планета, ведь океаны все еще здесь, они лишь отделены от нас толщей земли.

Такова наша история. Как видишь, даже в древние века у нас было мало общего с горожанами, хотя у нас были общие дела, мы никогда не враждовали и многие из наших лучших ученых — бывшие горожане. С угасанием и разрушением городов прекратилось воздушное сообщение. Оставался один путь в Лис — транспортная система из Диспара. Четыре миллиона лет тому назад она была закрыта по взаимному соглашению. Но мы помним о Диспаре, и я не знаю, почему у вас забыли о Лисе. — Серани с некоторой горечью усмехнулась:— Диспар удивил нас. Мы ожидали, что он разрушится вслед за другими городами, однако он достиг стабильного состояния и, видимо, будет пребывать в нем долгие-долгие годы. Мы восхищаемся культурой Диспара и все же рады за тех людей, кто пожелал покинуть его и смог это сделать. Из Диспара ушло гораздо больше людей, чем ты думаешь, и почти все они были выдающимися личностями.

Алвина удивило, с какой уверенностью Серани излагает факты, и его покоробило ее отношение к Диспару.

Его-то путешествие нельзя было назвать бегством.

Послышались удары колокола. Пробило шесть раз, и когда затих последний звук, Алвин проговорил: «Я должен вернуться в Диспар. Меня ждет Рорден».

Глава 6 ПОСЛЕДНЯЯ НИАГАРА

Серани задумчиво посмотрела на него. Затем она встала и направилась к лестнице.

— Подожди, пожалуйста. Мне нужно уладить кое— какие дела, а у Теона, я знаю, есть множество вопросов к тебе.

Она ушла, и некоторое время поток вопросов Теона не давал Алвину ни о чем подумать. Теон слышал о Диспаре и видел записи о городах в период их расцвета, однако не мог представить себе, как живут горожане. Многие вопросы удивляли Алвина, пока он не понял, что его незнание Лиса Теона удивляет еще больше.

Вскоре вернулась Серани, по выражению лица которой трудно было о чем-либо догадаться.

— Мы говорили о тебе, — сказала она, не объясняя, кем были эти «мы». — Если ты вернешься в Диспар, о пас узнает весь город. Что бы ты ни обещал, это перестанет быть секретом.

Алвин почувствовал беспокойство. Серани, должно быть, поняла его мысли, поскольку следующие слова были успокаивающими.

— Мы не хотим насильно задерживать тебя здесь, но так как ты возвращаешься в Диспар, нам придется стереть из твоей памяти все, что ты узнал о Лисе. — Мгновение она колебалась. — Раньше такой необходимости никогда не возникало: все твои предшественники приходили сюда, чтобы остаться.