Поиск
17. АРГОНАВТЫ
За ледяным окном, в глухие зимы,
Лучиной озаряя темный день,
Мечтали мы о море и о Риме
В сугробах непролазных деревень.
Мы строили большой корабль, и щепы
Под топором вскипали, как вода,
Мы порохом грузили сруб нелепый —
Мы отлетали в вечность навсегда.
Ревели девки, бабы голосили.
— Ну, дуры, ничего! — Отдай концы!
— Салют! — И в пушечном дыму поплыли
Глаза, как голубые леденцы.
Сначала шли по рекам, а навстречу
Ползут ладьи. Народ кричите ладей:
— Куда плывете? — Мы в слезах: — Далече!
Прощайте! Отлетаем в эмпирей!
И видим, крестятся они со страху,
Скребут в затылках, смотрят в облака,
А ветер кумачовую рубаху
Раздул у рулевого мужика.
Глядим — и море! В сырости колючей
В тулупах зябнут плечи северян.
Корабль шумит. Высокий лес дремучий —
Искусство корабельное селян.
Ах, нас манили песенкой сирены
И подбирали нежные слова.
Нырял дельфин. Над розоватой пеной
Кружилась с непривычки голова.
И вдруг — труба запела. Черным валом
Метнулся океан в ночную высь.
И, побледнев, мы стали к самопалам:
Ну, начинается, теперь держись!
Как ахнем из двенадцатидюймовых —
Все дыбом! На ногах стоять невмочь!
Ревели топки. И в дождях свинцовых
Мы погибали в эту злую ночь.
Но таяли армады, как виденья —
Вот, думаем, отбились кое-как!
Свернем-закурим! В сладком упоеньи
Кружился розовый архипелаг.
О солнце, суждено нам плыть! В пучину
Лететь! И вот уже дубы растут,
И на дубах сусальную овчину
Драконы огненные стерегут.
А капитан смеется: — Мореходы!
Эх вы, «овчина», мужичье! Руно!
Не корабли вам строить, а колоды,
Сивуху вам тянуть, а не вино…
18. ГОТИЧЕСКАЯ ЗИМА
Тринадцатого века
Я полюбил красу,
Румяных дровосеков
В готическом лесу,
Жар изразцов и льдины
Средь нюренбергской тьмы —
Каштаны и камины
Классической зимы.
Пришел конец телегам,
И крендель золотой
Посыпан сладким снегом
Над булочной ночной.
Колеса замерзают,
Не вертятся, ползут,
Коню не помогают
Ни окрики, ни кнут.
И в этой зимней стуже,
В сугробах синих чащ
Прохожий зябнет, тужит,
Запахивает плащ,
Завидует прохожий
Теплу бобровых шуб,
Домам далеким тоже,
Где дым валит из труб.
Звенит стеклом планета
От ветра и колес,
Но солнце для поэта
Выходит на мороз.
Вот — елочек уколы
Хрустальных на окне,
Летает снег, как пчелы,
В прекрасной тишине.
Как в скандинавской драме,
В последнем акте — вдруг
Он падает горстями
Из чьих-то нежных рук,
Он землю утешает
Падением своим,
И к небу отлетает
Дыханий наших дым.
19. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Когда на новую квартиру
Перебираются жильцы,
Им весело навстречу миру
Лететь в просторные дворцы,
И потрясают мостовые
Огромные ломовики,
Влача в пространства голубые
Домашний скарб, узлы, горшки.
А рядом, забывая беды,
Не глядя за плечо назад,
Мечтатели и непоседы
О новой жизни говорят:
Им чудятся большие планы,
Воздушных комнат череда,
Никелированные краны
И в изобилии вода.
Так покидая пепелище,
Пустой очаг, бумажный сор,
Мы грезим об ином жилище,
О воздухе небесных гор,
Так наши чердаки, подвалы
Нас научили в тесноте
Мечтать о необъятных залах,
О солнце и о чистоте.
Слабеет голос утомленный
На пышном пиршестве друзей —
О смерти думает влюбленный,
И розы говорят о ней.
Да, пище сладостной не рады
Пирующие за столом,
И жаждут ледяной прохлады
Разгоряченные вином.
А за окошками снаружи
Насквозь промерзшая земля —
Бушует огненная стужа
За зимней рамой бытия,
Ползут ладьи по черной Лете
Под роковой уключный скрип,
Влетают невозвратно в сети,
Как стаи студенистых рыб.
Но, слушая снегов косматых
Паденье и летейский сон,
И айсбергов голубоватых
Возвышенный хрустальный звон,
О, смертный, с позднею любовью
Припомни пламя очагов,
Дымок из труб, жилище, кровлю
И розы на столе пиров.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: