- Не будет ли столь любезен многоуважаемый джинн, – начал витиевато принц, пытаясь вразумить собственноручно вызванного дамского угодника.

- Будет, будет! – он одним прыжком повалил человека на пол лицом вниз и навалился сверху, жарко шепча в ухо: – Шашлык из тебя будет! Это же ты у меня просил павлина показать?

- Какой такой павлин-мавлин! – закричал принц, яростно отбиваясь. – Ты уже все, что мог, показал. Вали уже от меня и отседа. Я хоть и голубых кровей, но не голубых наклонностей!

- Сбрендил совсем? Серьезно что ли решил, что я на телеса твои прельщусь? – оторопело возмутился джинн по вызову, вставая и демонстративно-брезгливо отряхивая руки. – Вали давай сам отседа, это моя территория и мои женщины. Я конкурентов не потерплю.

- Э-э-э нет, я сказания знаю, – парировал Елисей, поднимаясь и гордо выпячивая грудь. – Как раб лампы ты обязан выполнить три моих желания.

- А больше я тебе ничего не обязан? – процедил сквозь зубы синекожий, вольготно развалившись на ближайшем стуле и, разместив подбородок на согнутых в локтях руках, вперил недобрый взгляд в вызвавшего его человека. – И это никакая не лампа, а переносной портал гиперпространственного перехода между мирами направленного радиуса действия с активным таймером.

Принц завис, пытаясь переварить услышанное, и понять, как действовать дальше. Что уходить по-хорошему незваный гость не хочет, было ясно, как белый день.

Чтобы занять руки, он достал одно светящееся перо и разместил в вазочке на столе, сразу осветив комнату. Но решил все же действовать дипломатично:

- Не конкурент ты мне, иномирец. Ведь что ты можешь дать девушкам кроме часа развлечений? А у меня может серьезные намерения.

- Что, в отношении всех сразу? – усмехнулся джинн.

- А вот и да! – дерзко ответил парень. – Я из царского роду-племени, так что могу взять кого хочу. А хочу я всех сразу!

- И тебя совсем не смущает, что избранницы твои жрицы запретного культа, да еще и прокляты вдобавок?

- Как так прокляты? – удивился принц. – Ну-ка давай рассказывай все, что знаешь!

- Каждую ночь превращаются они в тварей бессловесных, себя людьми не осознающих. Проклятые собственным дедом за то, что дочь его девичьей части не уберегла и жениха не дождалась. Пока тот у солнышка спрашивал, где его невеста, у месяца, у ветра, у тополя, у ясеня, у яндекса. Быстро сказка сказывается, но нескоро дело делается. А тут делов-то, ведь подгорный народ – такие затейники. Не счесть, сколько видеобылин заезжими менестрелями на этот сюжет сложено. Так что пока добрался королевич до нареченной, та уже не просто героиней была, а матерью-героиней. Но делать нечего, пришлось королевскому сынку жениться, ведь полцарства уже за нее получил авансом, а возвращать жалко.

- И как же снять проклятье? – заинтересовался Елисей?

- А это мне неведомо, – ответил собеседник. – Видимо, сердце должно подсказать.

Принц прикинул, что ночи ему придется проводить одному и закручинился. Расстелил он скатерку и с горя назаказывал выпивки всякой-разной, взяв джинна в собутыльники. Как же не выпить за знакомство? И вот сидят они, квасят. Как водится, ведут известные мужские разговоры про то, что все бабы – козы, тачки за бугром круче, команда рыцарей королевства уже который турнир проигрывает и т.д. и т.п.

- А чего ты тогда сам сюда шастаешь, неужто в вашем мире девок нехватка? – спрашивает меж делом принц.

- Да понимаешь... – смутился джинн. – У нас все соплеменники благородных оттенков красного цвета, только я вот такой уродился. – и он фальшиво пропел, явно передразнивая соотечественниц: «Голубой! Голубой! Не хотим играть с тобой!», уверенно подытожив: – Земные девушки доступнее.

Только хотел ему Елисей посочувствовать, как джинн подскочил и начал озабоченно:

- Потри мне...

- Сам себе три! – тут же взъярился царевич.

- Идиот! Портал активируй, – но видя непонимание в глазах человека, пояснил: – Лампу, короче, потри, иначе меня сейчас обратно выкинет. Час прошел.

- А, так бы сразу и сказал, – успокоился царевич, возвращая исчезающего в туманном облаке собутыльника обратно.

Надрались они знатно. Долго выясняли друг у друга, кто кого уважает и как они дошли до жизни такой. Внятные ответы на вопросы так и не получили.

Уже под утро покачивающийся иномирянин отправился обратно, махая рукой в сторону нового приятеля и требуя вызывать его вновь, когда появится повод.

После бурного возлияния спать Елисею начисто расхотелось. И решил он привести кухню в порядок, убрав с глаз долой пакетики от засушенного картофеля, рыбьи хвосты, пустые бутыли. А заодно и вымести нанесенную с улицы землю за порог. Но только он взмахнул метлой, напутствовав собранный мусор: «Земля, прощай!», как помело взвилось в воздух, зависнув на высоте нескольких метров, затянув и незадачливого дворника за собой. И что только Елисей не делал, что не говорил – не заводится средство передвижения и все тут! И только когда пожелал себе доброго пути в мир иной, поскольку понял, что участь его замерзнуть на ветру, колдовской летательное средство соизволило ринуться куда-то. На шабаш, наверное. Куда ж еще на метле летают?

Но прилетел странствующий принц к берегу теплого источника. А у кромки воды семь лягушек сидят рядком.

- О, а вот и принцессины дочери! – обрадовался Елисей, вспомнив, что превращаются ночью красавицы совсем в других существ. – Как там джинн говорил... Сердце должно подсказать средство расколдовывания?

Поймал он одну лягушенцию и начал думать-гадать, логический ряд выстраивать: сердце – любовь – секс. Посмотрел с сомнением на зеленую тушку, что за лапу держал у лица, мерно раскачивая.

- Порвется же... – прикинул удрученно, представив себе действо во всех подробностях. – Стоит пробовать или нет?

Тем временем, раскачиваясь над землей, лягушка-квакушка мыслила:

- Вот ведь неудачливая я. Муха мимо пролетала – съесть не успела. От сестриц отпрыгнула далеко – великану в лапы попалась. Неровен час, и закончатся мои года так бездарно... Неужто, сам меня съест? – и посмотрела с сомнением на рот словившего ее исполина.

А Елисей опустил квакшу ниже, прикидывая соответствие размеров.

- Может расплющить сначала хочет? – не поняла лягуха его манипуляций. – Вот сейчас на землю опустит, и надо деру давать пока ногой не придавил.

Но он так и продолжал болтать пойманной земноводной где-то на уровне набедренной повязки, распахнув накинутый перед вылазкой из дома тулуп.

- В карман запихнуть намеревается, чтобы унести отсюда, заделав лягушкой-путешественницей? – испугалась зеленая, даже не подозревая о коварных мыслях двуногого. – Ах, супостат проклятый! Как же я потом к сестрам вернусь?

- Нет, наверное, все же не секс... – почесал свободной рукой в затылке Елисей. И тут его осенило: – Поцелуй любви! Вот что сделает лягушку царевной.

Довольный своей идеей, он поднял бедняжку вверх, вытянув губы трубочкой.

- А-а-а-а, крови моей захотел, вомпеееер проклятый! – заквакала лягуха, изо всех сил дрыгая лапками.

- Не сопротивляйся, моя хорошая, – нежно потряс царевич квакшей в воздухе, успокаивая. – Какая ты зелененькая, пупырчатая. Прямо настоящая красавица, – вовремя докумекал он, что девушкам надо говорить комплименты перед близостью и гадая, какая из сестер попала к нему в руки: – Вот хорошо бы была ты Берислава, – вспомнил он пышный бюст, – или Властислава с аппетитными ягодицами, или Ярослава длинноногая... – размечтался царевич, поочередно перечислив мысленно достоинства остальных девушек. Да все они были ему по нраву, так всех бы и... хоть вместе, хоть по отдельности. И он начал медленно подносить квакушку все ближе и ближе со словами: – Сейчас я тебя поцелу-у-ую и будешь ты у меня первой.

А лягушка выпучилась на него, глаза ее округлялись все больше и больше по мере осознания услышанного. Ведь еще никого из их болота не целовал настоящий царевич. Она вздохнула полной грудью, подумав:

- Ну и урод же! Ноги длинные и назад не сгибаются. Видимо, болел в детстве, вот и не повезло головастику. Как он будет по болотным кочкам прыгать с такими конечностями? Да еще и вырос таких исполинских размеров, явно не без «растишки» обошлось. На голове пучок темных водорослей прилип. Кожа бледная, как будто комаров ядовитых переел, благородный зеленый оттенок только сейчас начал проявляться. И совсем не склизкий на ощупь, как будто на солнце повалялся и готов помереть с минуты на минуту. Явно больной. – удрученно поставила она неоспоримый диагноз добивающемуся ее расположения кавалеру. – Да еще и первый раз у него, вон руки как трясутся. Со страху видимо. И это чудовище сейчас будет меня целовать? – она вытянула зеленые пупырчатые губы, эротично надула горловой мешок и с чувством квакнула: – Фу-у-у-у! Какая гадость!