Поиск
4. ИСКУШЕНИЕ
Воронкой лестница кружится,
Как омут. Кто-то, мил и тих,
Зовет со дна — скорей топиться
В камнях родимых городских.
Ведь дьяволу сверзиться мило,
И тянет незримо рука
Туда, где пролёт ниспадает уныло
Одеждой моей на века.
Он хочет, он хочет вселиться
И крови горячей испить,
И вместе лететь и разбиться,
По камню в истоме разлиться,
И хрустнуть, и миг — да не быть.
Но цепь перерождений —
Как каторжные цепи,
И новый облик душу,
Скокетничав, подцепит.
Ах, гвоздь ведь не знает —
Отчего его манит магнит,
И я не знаю — кто со дна
Зовет, манит.
Может, кто-то незримый, родной,
И так же, как я, одинок…
Торговцем злобным сатана
Чуть-чуть меня не уволок —
Конфетой в лестницы кулёк,
Легко б лететь спьяна.
Но как представлю эту смесь —
Из джинсов, крови и костей,
Глаз выбитый, в сторонке крестик…
Ах нет, я думаю, уволь.
А мы — зачем мы воскресаем
Из боли в боль?
И кровь ручонкою двупалой,
Светящейся и тёмно-алой
Тянется в помещенье под лестницей, где
лопаты и мётлы…
Там-то её пальчики прижали,
Там они увяли, засохли.
5. НАУТРО
Я плыву в заливе перезвона,
То хрипит он, то — высок до стона.
Кружится колокольный звон,
Как будто машет юбкой в рюшах,
Он круглый, как баранка он,
Его жевать так рады уши.
Христосуется ветер и, косматый,
Облупливает скорлупу стиха,
И колокольня девочкой носатой
За облаками ищет жениха.
6. ОБЫЧНАЯ ОШИБКА
Сожженными архивами
Кружится воронье,
На площадь черно-сивую
Нет-нет да плюнет солнце.
И кофеем кружит народ
На городских кругах,
И новобранцем день стоит,
Глядит в сухих слезах.
Бывают дни, такие дни —
Когда и Смерть и Жизнь
Близнятами к тебе придут,
Смотри не ошибись.
Выглядят они простУ —
На них иссиние пальто
Торжковского пошива,
И обе дамочки оне
Торгового пошиба.
Губки крашены сердечком
И на ручках по колечку.
И я скажу одной из них —
У ней в глазах весна:
"Конечно, ты — еще бы — Жизнь,
Ты, щедрая, бедна."
Но вдруг я вижу, что у ней
Кольцо-то на кости.
И на коленях я к другой:
"Родимая, прости!"
Но в сердце ужас уж поет,
Жужжит сталь острия.
Бумагу Слово не прожжет,
Но поджелтит края.
Апрель 1974
ПРОСТЫЕ СТИХИ
ДЛЯ СЕБЯ И ДЛЯ БОГА
ВСТУПЛЕНИЕ
Молитва
Прорастает сквозь череп
Рогами
И сходится в выси
Сводами острого храма,
И тихо струится оттуда
Просящая молния
Вверх,
И — наконец —
Молящее щупальце
Шарит в пространствах нездешних.
И вдруг,
Не выдержав напряженья,
Рушится всё —
По плечам и макушке бьет,
И надо заново строить зданье
Пока покаянье
Горло
Живою слезою дерет.
1. ЖАЛОБА ПТЕНЦА
Боже,
Прутяное гнездо
Свил Ты для меня
И положил на теплую землю
На краю поля,
И туда
Не вползет змея.
Между небом и мной
Василёк,
Великан одноглазый,
Раскачивается как мулла.
Боже,
Иногда
Ты берешь меня на ладонь
И сжимаешь мне горло слегка —
Чтобы я посвистела
И песенку спела
Для Тебя, одного Тебя.
Иногда забываешь Ты обо мне —
Волчья лапа
Вчера пронеслась над гнездом,
А сегодня — шаги кругом
И ружейный во мраке гром,
Гром ружейный,
Зажарят, съедят,
Будто я птенец не Твой,
А ничейный.
Лучше б
Ты, играя со мной,
Раздавил бы мне горло
Случайно.
Кто напев пропоет Тебе тайный?
Или… или Ты хочешь услышать
Свист чудесный зажаренной птички?
2. ЖАЛОБА СПИЧКИ
Боже!
Ты бросил меня в темноту.
Я не знаю — зачем.
Адамантов костяк мой
На мыло пойдет,
И мой фосфорный дух
Угаснет в болоте.
Иногда Ты находишь меня,
Как в дырявом кармане — спичку,
И чиркаешь лбом, головой
О беленую стену собора,
И страшно тогда мостовой
От сполохов Твоего взора.
3. ЖАЛОБА ВОДКИ
Боже,
Ты влил мне в душу
Едкую радость
И тоску без предела,
Как я иногда наливала
Водкой пузырек
И пила, где хотела —
В магазине, в метро.
Боже,
Благодарю Тебя —
Я не квас, не ситро,
А чистая водка
Тройной перегонки
В Твоих погребах,
Но
Меня мучает страх —
Бес-алкоголик красным зарится оком,
Того и гляди выпьет всё ненароком,
Но я — Богова водка, а не твоя,
О мерзкая злая змея!
4
Благодарю Тебя за всё, Господь!
Ты чудно создал все миры, и дух, и плоть.
Несчастно-счастливы мы все —
Волчица, воробей,
В ночной и утренней росе
Вопим хвалу Тебе.
В друг друге любим мы, Господь, Тебя.
В мученьях сдохну я, Тебя любя.
О мастер! Истеченья, кровь,
Твои созвездья…
Чтоб испытать Себя,
Ты — нас
Мильоном лезвий
Кромсаешь, режешь,
Но
Я — Ты,
Ты знаешь,
И в ров к драконам темноты
Себя кидаешь,
Меня, мою тоску, любовь…
Пусть я змееныш,
Но в этой темной плоти Ты
Со мною тонешь.
5
О Боже! В кошельке плоскъ
Мы души губим.
Кругом меня всё пятаки,
Я — рубль.
Господь, Ты купишь на меня
Ужасный опыт —
Когда котеночком в ведре
Меня потопят.
6
Мне двадцать восемь с половиной
Сегодня стукнуло, итак:
Была я в патине и тине,
И мозг мой тёрся о наждак.
Но вот Господь висок пронзил
Тупой язвящею иглой,
Вколол мне в мозг соль страшных сил,
И тут рассталась я с собой.
В пещере столько лет проспав,
Мой дух ленивый пробудился,
Изменился крови состав
И мыслей цвет преобразился.
Твой огненно-прицельный взор
Прожег весь мир и занавеску,
Но в череп этот страшный лаз
Я тотчас залепила воском.
7
Господи, верни мою игрушку.
Мой любовник — он моя игрушка,
Гуттаперчевая синяя лягушка,
Чуть толкнешь — подпрыгнет, слабо пискнет,
Мой он, мой, никто его не свистнет,
Он — моя, моя, моя игрушка.
8
Галька серо-зеленых глаз,
Мерцающих в жидкости слёзной, глазной.
Я помню, как спас Ты меня в первый раз,
И мне страшно и бьет озноб.
Пуля должна была ворваться в череп
И прокусить жизни нить,
Всё там разбросать
И белым пламенем ослепить.
Но
Ты оттолкнул её,
И пролетела белой лентой вдоль глаз,
Подкинул меня на ладони,
Поймал,
Подкинул — поймал,
И еще не раз
Ты мною играл в бильбоке,
Мастер, гиппопотам, мотылек,
В надтреснутый жизни хрустальный бокал
Ловил — в пузырек.
9
Никому себя не никому себя не подарить.
Распродать бы по частям? Опасно.
Всё равно ведь мед с цикутой пить.
Свету мало. Благодать ужасна.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: