Поиск
8. Родители
Долго пытали
Папоротника цвет,
Он им открылся,
Где зарыт секрет.
Они копали шахту
И ящик обрели,
Они в него нагнулись —
Что там горит внутри.
И вдруг закрылся ящик,
Понесся страшный лифт,
Ударился о землю
Уже не на земле.
Ни воздуха, ни света
Не чувствуют глаза,
А к ним уже несутся
Крыла и голоса.
— Мы, кажется, подохли
— Ужели? Наконец! —
Им в головы всадили
Проволочный венец.
1994
СЛЕПАЯ ВЕСНА
1. Замурованное окно
Поздняя осень вроде бы,
Только свет иной —
Сквозит весной.
Красный дом. Окно замуровано —
Внутри стена стеной.
Немного зерен зябнущей весны —
Слезоточивого, как память, газа,
Чтоб я оплакала для каменной стены
Потерю маленького глаза,
Потерю точки зренья и угла,
И тех, кто из него смотрели и истлели…
Уж им не надо булочки моей
Со сливками, отдам ее апрелю.
Подскочит теплый ветер и лизнет,
Быть может — и теням перепадет.
2
Бельма слепого в яркую синь
Смотрят спокойно и строго,
Шепчет он легкому ветру: аминь —
Слово, которым человек отпускает Бога.
Но Бог никогда не отпустит его,
И нет у него прощального слова,
Хоть Он никому не нужен здесь,
Как сердце больного.
Но если есть молитва вниз —
Она слышна мне снова и снова.
Отступи от меня! Кто вынес ее?
Чтобы мне подкрепиться… плетень из "аминей".
Захлопываю дверь пред лицом Живого.
Слепотою прикроюсь от благости синей.
3. Брандмауэр в весенний день
Брандмауэр в тисках лучей
Сияет, корчится, трепещет.
Мирьяд стесненных кирпичей
В себя весенним светом плещет.
Он весь как нервное лицо,
Без глаз, без носа, безо рта,
И, как немой слепоглухой,
Он грязной кожей чует вечер.
Бормочет, как клавиши перебегает, гаснет,
И давит на других, и сам давим,
Оранжевый кирпич, багровый, сладко-красный,
Переплавляется в закатный дым.
Капель стекает по лицу.
Какое бедное оно!
О если бы как третий глаз
Вдруг пробуравилось окно.
4
Хлеба, золота, мрака
Ни у кого не прошу.
Звезда расплывается кляксой,
Я воздухом темным дышу.
— Призрак, а дышит, дышит, —
Деревья о нас говорят,
А полузабытые тени
Не дышат и не молчат.
А может, и дышат тонко,
Как воробей и моллюск —
Свеча (а не было ветра)
Погасла от чьих-то уст.
Небеса шелестели, скрипели,
Вытек звездный зеленый глаз.
Разве звезды там говорили
О чем-нибудь, кроме нас?
5. Деревянная весна
Какая древняя весна,
Ее ресницы поседели,
Ее брезгливые младенцы
Лежат в колясках, изогнувшись.
Она берет свой легкий посох,
Постукивает им по пяткам
И дышит, дышит в глубь затылка,
В себя вдыхая тленный мозг.
И ты становишься дриадой,
Обломком корня и клюкой,
Поводырем слепой старухи,
Что любит дерево и кость.
6. Зевающий в подворотне
Тот, кто долго, зевая, идет подворотней,
Образует другую собой подворотню,
И всегда тут приходит прохожий
И не знает — в какую идти.
Подмоченные подворотни,
Друг в друге длясь и отражаясь,
Ведут к фасадам лиловатым
И к зданьям цвета платьев школьных.
Когда из первой переходишь
В другую — что стоит напротив —
Как будто в зеркало идешь,
Но только там тебя не видно.
Пока не выйдешь, наконец,
К светло-гниющему каналу,
Вниз по которому к Заливу
Плывут, подернутые рябью,
Глазницы верхних этажей.
Тот, кто из окон этих смотрит,
Быть может, на сырое небо —
Не знает, что на звезды смотрит
Из-под воды, из-под волны.
Мы все когда-нибудь скользили
В небесных штольнях вод подземных
И даже там припоминали
Сквозняк далеких подворотен.
7
Как будто листья щелкают и свищут —
Не видно птиц.
Напрасно их весна, взрослея, ищет
В садах столиц.
Не человек, а небо радо —
Что вот весна,
Она стекла в подпочву сада,
Отныне нет ни снов, ни сна.
И легкий низкий дым фабричный
На небе палевом размыт,
И темным кружевом приклеен
Ко облакам невзрачный храм.
Мне кажется, что если б кто-то
(Да, тот таинственный, кто мог)
Ступил бы на воду канала,
Прошел бы легче, чем бывало, — она
Окаменела б от стыда —
За то, что так мутна, убога
(Удел она была не Бога),
Не трогает ее весло.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: