В мрачной цепочке событий, которая привела в 1311 году к подавлению рыцарей тамплиеров, инквизиция играла активную и зловещую роль. Первые аресты были проведены 13 октября 1307 года. Рыцарей обвиняли в самых тяжелых преступлениях; было решено, что в их ордене ересь получила широкое распространение. Инквизитор Парижа немедленно взялся за расследование отдельных дел. Из 138 рыцарей, допрошенных в Париже, лишь четверо отрицали свою вину. Для получения информации широко применялись пытки. В Париже 36 человек умерло от пыток; в Сансе 25 не выдержали мучений; вообще, везде смертность была очень высока. Еще до комиссии Папы Римского, назначенной в ноябре 1309 года, тамплиер Жан де Кормель заявил, что потерял все свои зубы во время первого же суда. Понсар де Жизи свидетельствует, что «в течение трех месяцев до моего признания мои руки были связаны за спиной так крепко, что кровь текла из-под ногтей… Если вы будете пытать меня еще раз, я стану отрицать все, что говорю сейчас и скажу все, что вы захотите. Я готов принять любое наказание, только бы оно было коротким».

Аресты проводились без ведома Папы Римского; Филипп Красивый добился сотрудничества со Святой палатой, сделав лживое заявление, что, отдавая приказы о судах и арестах, он руководствуется указаниями Папы Римского. 27 октября Клемент V, узнав о происходящем, написал королю, с возмущением требуя объяснить это «невероятное оскорбление нас самих и Римской церкви». Филиппу удалось путем обмана отвергнуть подозрение Папы, так что лишь в феврале 1308 года Клемент, наконец-то получивший исчерпывающую информацию о том, что происходило, временно приостановил деятельность епископов и инквизиторов во всем королевстве и взял расследование дела на себя. В июле того же года деятельность священнослужителей была восстановлена, однако суды не проводились до ноября 1309 года. Теперь в расследовании Святая палата уже играла большую роль».[166]

Перед тем, как потолковать об отношении Церкви с еретиками-вальденсами и с духовными францисканцами, будет удобно обратить наше внимание на другие страны, в которых действовала инквизиция, и постепенно привести историю к одному времени.

Что касается этого исследования, то история инквизиции в Испании коротка и не богата событиями. В течение Средних веков неоднородная культура Испанского полуострова, тесно связанная с сарацинской и еврейской, оставалась почти нетронутой. Лишь около 1480 года, с приходом к власти Фердинанда и Изабеллы, была предпринята серьезная попытка отвергнуть иностранное влияние. В течение следующей половины века испанская инквизиция, воссозданная на монархической основе, играла жуткую, кровавую роль в цементировании национальной общности Испании – общности, в которой основное значение придавалось религиозному единству.

Здесь мы не будет говорить об этих, более поздних событиях. В средневековый период инквизиция постоянно существовала лишь в королевстве Арагон. Инквизиторов не было в Кастилии или Леоне до второй половины XV века.[167] Первый инквизитор Португалии был францисканским монахом по имени Родригес де Цинтра, служившим исповедником короля Иоанна I. Он был назначен на свою должность в ноябре 1394 года. Но ни он, ни его неизвестные преемники, похоже, не были в восторге от исполнения своих обязанностей.

В Арагон Святая палата попала во многом благодаря усилиям великого священнослужителя, святого Раймона из Пеннафорта. В 1238 году Григорий IX официально одобрил преследование ереси в этой стране монахами нищенствующего ордена, а в 1242 году Церковный собор в Таррагоне выпустил целую серию правил и постановлений, которые должны были соблюдать инквизиторы. В тот же год инквизитор Понс д'Эспира был отравлен еретиками. В 1269 году целую сенсацию вызвал приговор инквизиторов Барселоны об эксгумации тел виконта Кастельбона и его сестры, Эрмессинды де Фуа. В 1277 году Петр Кадирета, один из инквизиторов, вынесший этот приговор, был до смерти забит камнями. Это, собственно, и все интересные события в Испании, касающиеся борьбы с ересью в XIII веке. Таким образом, становится понятно, что инквизиция не играла серьезной роли в этой стране. Большинство еретиков в Арагоне были беженцами из Лангедока. В 1317 году архиепископ Компостелы в письме к Бернару Гуи спрашивал у знаменитого инквизитора Тулузы совета, как ему поступить с еретиками, которые недавно поселились в его приходе, потому что «до сих мы не имели с ними дела».[168]

В течение XIV века преследование ереси в Испании было таким же непостоянным и бессистемным, как и в XIII веке. Кого-то в июле 1325 года сожгли на костре. В 1334 году некий монах Бонато, осужденный, как отъявленный еретик, был приговорен к такому же наказанию. В 1357 году знаменитый инквизитор Николас Эймерик вынес приговор, состоявший в тюремном заключении человеку, переданному в руки светской власти, мотивируя свое вмешательство тем, что раскаяние того было якобы ложным и неискренним. Вообще, все время управления Эймериком инквизиция в Арагоне была в опасности. Мы уже обращали внимание читателя (в другом контексте) на переживания этого инквизитора по поводу его бедности и недостаточной поддержки светских властей. «Тот факт, что сборщик налогов получал так мало от конфискованного имущества, – замечает мистер Турбервиль – и то, что такому рьяному, активному инквизитору удалось сделать так мало, свидетельствует о том, что ересь в ту пору не представляла из себя серьезную угрозу Арагону».[169] Угроза или не угроза, но это доказывает, что никто не заботился тогда о том, чтобы подавить ересь, а светские принцы действительно не расценивали ересь как угрозу любого вида. И все же через несколько лет в Арагоне начались беспорядки. В 1390 и 1391 годах ужасные антиеврейские погромы и кровавая резня начались в Севилье, Бургосе, Толедо, Барселоне и еще в некоторых местах. Множеству евреев удалось сохранить себе жизнь, приняв христианство. То было начало великого движения, которое почти век спустя привело к объединению тронов Арагона и Кастилии и к изгнанию евреев из Испании.[170]

Деятельность, вероятно больше, чем в других странах, итальянской инквизиции была примешана к политике. Лишь в середине XIII века партии гвельфов и гибеллинов пришли к некоторому согласию; и только в 1266 году, когда силы партии гибеллинов были поражены Шарлем Анжуйским в битве при Беневенто, была организована Святая палата – как постоянно действующий трибунал для борьбы с ересью.

Первым инквизитором в Италии был доминиканский монах Альберик, которого в 1232 году Папа Римский Григорий IX назначил инквизитором Ломбардии. В том же году Роландо из Кремоны, тоже доминиканец, занял резиденцию в Пьяцензе, где провел целую серию пламенных месс, направленных против ереси. В ответ немедленно поднялась буря народного протеста, в которой один монах был убит, а сам Роландо и несколько его приспешников – ранены. Не усвоив этого урока, инквизитор направился в Милан, где принялся с еще большим рвением бороться с еретиками, от чего сильно пострадал знатный вельможа, могущественный еретик Лантельмо. Через месяц, как свидетельствуют документы, он приказал конфисковать имущество двух богатых флорентийских купцов.

В эти ранние годы – вплоть до смерти Фридриха II в 1250 году, история деятельности инквизиции в Италии так тесно перемешана с политическими противоречиями и занимает такое важное место в постоянной борьбе между империей и папством, что практически не представляется возможным связно рассказать о ней. Известно, что ересь свирепствовала на севере Италии и в Ломбардии. Приверженность к ней и не пытались скрывать, а еретическая иерархия в некоторых городах была такой же могущественной и заметной, как и ортодоксальная. Однако между еретиками и ортодоксами не существовало четко очерченной границы – даже между партиями гвельфов и гибеллинов. В общем, гвельфские фракции стояли за папство и ортодоксию. Но в то же время Милан, признанный крупнейшим форпостом ереси в Италии, традиционно был городом гвельфов. Отсюда – возникновение альянсов и контральянсов, интриг и контринтриг, конфликтов, замешанных на амбициях Папы Римского, императора, светского дворянства, епископов, народных фракций, которые препятствовали всем возможным акциям, направленным против ереси. Тем не менее делалось множество попыток объединить ортодоксов и направить их против ереси. Доминиканский монах Джованни Шио с удивительной энергией трудился в Северной Италии и в Болонье; при существующих обстоятельствах не хотелось бы недооценить его роли, однако его усилия были, скорее, дипломатическими. И, конечно же, самым бесспорным борцом за веру в эти ранние годы был инквизитор святой Петр из Вероны, больше известный как святой Петр-мученик.