Такая сдержанная постановка столь ответственного вопроса мне показалась очень даже любопытной…

— Хорошо! Не скажу! И в какое же заведение ты собрался поступать? — с интересом спросил я. — А то их много! Вевешные, милицейские, таможенные и так далее…

Может быть из-за моей слабой улыбки… Но теперь объяснение звучало более смелее…

— В военное училище, конечно!.. А куда же ещё, чтобы стать настоящим офицером? — гордясь своим выбором, твёрдо сказал Бычков. — Только куда конкретно я ещё не решил.

— Молодец! Одобряю! — обрадовался я и даже похлопал его по плечу.

Это моё искреннее удивление и последовавшая затем радостная реакция были вызваны не столько тем, что я сам когда-то отслужил два года солдатом, потом окончил военное училище и стал кадровым офицером, а тем что сержант тоже выбрал столь трудный, но достойный путь. Его я знал с марта месяца и он зарекомендовал себя в основном с положительной стороны. С кем конечно не бывает огрехов!.. Но то были небольшие оплошности и залёты, искупленные достойно и в полной мере…

На этой неожиданно-приятной ноте наш разговор был почти окончен, и я уже направился к вагончику-канцелярии, когда меня вновь окликнул Бычков. Мы опять подошли друг к другу.

— Товарищ старший лейтенант! Я просто хотел предупредить… наши дембеля — люди очень наглые и бывалые, поэтому всем в роте заправляют именно они… Если деды о чём-то сговорятся между собой, то даже контрактники пойдут у них на поводу. Словом все. Я просто знаю ваши методы работы…

Как по смыслу его слов, так и по тону я сразу же почувствовал то, что Бычков чего-то недоговаривает…

— А что такое? — слегка призадумался я. — Что-то случилось уже?

Такая ситуация, когда несколько старослужащих распространили своё влияние сперва на остальных дембелей, а затем на контрактников и прочих бойцов, после чего эти негласные авторитеты стали диктовать свою волю, то есть свою власть всему подразделению… Такая ситуация являлась очень типичной скорее для тюремной жизни, но не для армейской…

— Да просто один раз командир роты пытался их застроить перед палатками и подал команду «К бою»… А они как стояли, так и остались стоять в строю. Тогда он ещё раз повторил команду «К бою!» и уже сам лёг в грязь, и изготовился к стрельбе…, а они только смеялись и издевались…

— Да не может этого быть! — я был поражён таким событием. — Это Пуданов что ли?

— Ну, да… — Подтвердил сержант. — Правда ротный был пьяный… молча встал, отряхнулся и пошёл спать. а дембеля потом ещё больше обнаглели. И дисциплина…

— … пошла в далекое пешее путешествие в поисках детородного органа… — Закончил я мысль контрактника, а затем протянул ему для рукопожатия свою ладонь. — Ну, спасибо, Виталик. Ты же меня знаешь? Я подавать примеры в такой ситуации не люблю. Но всё равно — спасибо! А командир роты тогда решил продемонстрировать старый армейский пример: «Делай, как я!»… Но видимо не в том месте и не с теми подчинёнными…

Такой инцидент свидетельствовал лишь об одном: командование роты осуществляет свои функции по руководству личным составом только лишь формально и на бумаге. Реальная же власть принадлежит опухшим дембелькам… А это было очень плохо… Если не сказать хуже… Но пушистые зверьки Заполярья тут были совсем ни при чём и обижать их не стоило… А ещё выходило, что за порядок в роте больше всех переживает обычный командир отделения… Слава Богу из моей группы…

— Молодец, Виталик… — Ещё раз произнёс я. — И ещё одно спасибо…

— Да не за что. Просто я хотел сказать, что все они — люди тёртые и прожжённые.

— Ну, это мы ещё посмотрим! — пошутил я, открывая дверь в страшно задымлённое помещение, то есть нашего вагончика.

— Ой-ё-о-о!

Это в печке очень даже хорошо горели дрова, но густой чёрный дым совершенно не хотел улетать в трубу, а посему нещадно валил из всех щелей. Я сразу же присел на корточки, потому что внизу было довольно-таки неплохо и почти нормально. Видимость достаточная… Да и дышать было чем…

Рядом на корточках сидели двое…

— Корнюхин, тебе только КГБшником работать! — ротный откашлялся и наконец-то смог говорить.

— Ну, спасибо, товарищ майор, — заулыбался чумазый писарь. Я может после армии…

— КГБ — это значит кочегаром городской бани!

Мои слова вернули воспарившего к небу писарчука обратно на грешную землю и он без лишних слов продолжил возиться с печкой. Не выдержав такого издевательства над собой, я выскочил на улицу и попробовал менять угол наклона печной трубы, чтобы ветер не задувал дым обратно.

Но наши усилия были тщетны, и через пятнадцать минут мучений командир роты и я отправились ночевать в офицерскую палатку третьей роты.

Родная первая рота ещё не была готова для проживания своего командного состава… Увы, нам… Увы…

Утро началось как обычно: с тяжёлого подъёма, скудноватого завтрака и непременного развода… Подразделения выстроились на асфальтовой дороге, ротные подошли к комбату…

Как вдруг…

— Доку Завгаева вместе с нашей охраной подорвали! Бронегруппа срочно на выезд!

Хоть мы и находимся в постоянной боевой готовности, но, тем не менее, это известие прозвучало как-то особенно тревожно…

— Бронегруппа — на выезд! — скомандовал комбат. — Выезд через пять минут!

Как в повседневной его деятельности, так и во время всех передвижений по территории республики главу нынешнего Чеченского правительства Доку Завгаева постоянно сопровождали несколько офицеров нашего батальона, которые днём и ночью работали в качестве личных телохранителей. За новенькими рулями чёрных «Волг» правительственного кортежа сидели наши же солдаты-водители. Кроме них, вооружённое прикрытие на случай внезапного нападения осуществляла ещё и целая разведгруппа на двух БТРах из состава третьей роты.

И вот!.. Произошло нападение. Естественно, что выручать попавших в беду товарищей бросились почти все офицеры, кто был свободен от обязанностей внутреннего наряда.

Следуя незыблемому армейскому правилу «Делай как командир», я вслед за Пудановым прибежал в наш ружпарк, вооружился там автоматом поновее, облачился в разгрузку и побежал к трём боевым машинам пехоты, которые натужно ревели своими двигателями подъезжая к КПП. На БМПешках уже восседали бойцы из состава дежурной бронегруппы и, как только броня остановилась у полосатого шлагбаума, на неё полезли все остальные офицеры, готовые своими телами прикрыть и спасти раненых друзей-товарищей.

— Вперёд!

Последним на броню заскочил комбат Сухов и наша боевая колонна тут же рванула в город. По скупым обрывкам донесения было ясно, что боевики подорвали заложенный по маршруту следования правительственного кортежа управляемый фугас. Кроме произведённого по радиосигналу взрыва непримиримые представители чеченской оппозиции могли обстрелять остановившуюся колонну из гранатометов и стрелкового оружия, чтобы окончательно добить уцелевших чиновников и спецназовцев.

Как бы то ни было, но сейчас наши товарищи нуждались в немедленной помощи и непосредственном огневом прикрытии, и ради этого святого дела три БМПшки во всю свою мощь рвали траками чеченскую землю и Грозненский асфальт, лишь бы поскорее добраться до места подрыва и с ходу вступить в бой.

Боевые машины сбросили свою бешеную скорость, да и то не намного, на милицейском блокпосту на въезде в город, когда механикам-водителям потребовалось всё их мастерство, чтобы с ювелирной точностью объехать выложенные зигзагом фундаментные блоки. После этого препятствия мы помчались дальше уже по городским кварталам, не обращая никакого внимания на попадающийся нам навстречу гражданский автотранспорт. Местные водители уже имели опыт передвижения по нынешнему Грозному и предусмотрительно сворачивали на обочину, чтобы уступить путь боевой технике.