- Вот, смотри! Сворачиваешь как бы улиткой одну ленту, затем вторую, а потом их пулями вовнутрь соединяешь вместе. Аккуратно так укладываешь на дно основного кармана и слегка утрамбовываешь… Патроны в горизонтальном положении и донышками гильз к спине с одной стороны, а с другой - наружу. Картонка располагается между гильзами и рюкзаком. Таким же образом выкладываешь второй слой, а затем уже и третий. Всё! Шестьсот патронов влезли как миленькие…
Я привычным жестом поднял рюкзак и резко бросил его вниз, чтобы тяжелые пулеметные ленты утрамбовались под своим же собственным весом.
- Теперь в правый карман укладываем еще сотню снаряженных патронов и застегиваем клапан на одну петельку, чтобы в случае необходимости ты смог легко достать ленту. - продолжал объяснять и наглядно демонстрировать я столь нужные пулеметчику навыки. -Смотри… Чтобы вот эта металлическая пластинка - наконечник, постоянно торчала из-под клапана… Это для удобного и быстрого вытягивания ленты… Ты лежишь на левом боку и если что - сможешь, не снимая РД, сначала расстегнуть одну петлю, и затем за этот наконечник спокойно вытянуть к себе вторую ленту… Понял?
- А в другом кармане тоже патроны будут? - уныло спросил сидящий на корточках Ульджиев.
Я отрицательно мотнул головой:
- Тебе же объясняли вчера в самолете, что в левом кармане должны находиться четыре гранаты с запалами, ракеты и огни с дымами…
- Ну, товарищ лейтенант! - немного оживился он. - А давайте я эти ракеты уложу в длинный подсумок от РД. Всё равно у меня же магазинов нет… И огонь с дымом туда же… А две гранаты положим в короткий подсумок…
И всё-таки здравый смысл присутствовал в словах бойца и я своими же руками затолкал всё это пиротехническое добро в оба подсумка. Всё оно действительно уместилось… Но тут меня опять взяло сомнение…
- А куда ты оставшиеся две гранаты денешь?
- А я их в свои карманы положу. - находчиво ответил калмык.
Я был не согласен с такой постановкой вопроса. Всё-таки следовало беречь не только здоровье солдата, но и позаботиться о дальнейшем продолжении его калмыцкого рода… Ведь карманы солдатских штанов являются таким объемным вместилищем разнообразного армейского барахла, которое постоянно достается оттуда и затем обратно укладывается, а в промежутках перебирается там же внутри… Да и при перебеганиях или переползаниях эти округлые "ручные снаряды" будут вечно мешаться… Чтобы не создавать излишней нервозности рассказами о том, как могут случайно срабатывать в карманах срочнослужащих запалы и даже гранаты, я некоторое время подумал молча и лишь затем выдал свое решение.
- Попробуешь их положить в левый карман сбоку. А если будет неудобно, то постарайся их затолкать под клапаны на рюкзаке.
После этого мудрого определения судьбы двух гранат, мы уложили еще одну пулеметную ленту в левый карман РД. С чувством хорошо выполненного долга я еще раз взялся за лямки и в дополнительный раз тряхнул рюкзаком.
- Сойдет!
Наивно поверив моему бодрому и оптимистическому тону, боец взялся обеими руками за две лямки РД, слегка приподнял его над землей… И тут же уронил обратно… В его расширившихся глазах я увидал выражение тихого ужаса…
- Товарищ лейтенант, ну и как мне с этим бегать?
Разведчик Ульджиев наконец-то обрел дар внятной речи, но был явно огорчен и удручен своей участью тяжеловеса.
- А что такое? Неужто перевелись богатыри на земле калмыцкой?
Но рослый солдат совершенно не разделял моего шутливого настроя и продолжал молчать, изредка вздыхая словно паровоз стравливающий излишний пар…
- Ну что приуныл? - вновь спросил я в том же духе.
И опять мне не ответили… Это разумеется было нарушением субординации в данное мгновение… Но ведь моя командирская сущность должна всегда знать и понимать даже то, о чем думает подчиненный. Ведь в принципе-то он был прав в вопросе чрезмерной тяжести и мне ради прагматичной справедливости пришлось сделать для него некоторую поблажку.
- Если сможешь втихаря от ротного и комбата сдать свой бронежилет на хранение связистам, то будешь бегать без броника. И всё! Больше ни на что не рассчитывай! Сначала помощника тебе дали, чтобы он большую пулеметную коробку таскал… Сейчас…
В этот момент меня прервали…
- Ну что вы? Спасибо!… - неожиданно вспыхнув маковым цветом, обрадовался боец. - Большое спасибо. Вот теперь всё будет нормально… А то я думал, что тут меня и похоронят…
- Ты мне эти разговорчики брось! - решительно прервал его я. - Ишь как ожил! Если будешь плохо бегать, то потом не обижайся на меня… А пока дай-ка мне РД и пулемет. Пошли к вертолету.
Сняв нагрудник и отдав кому-то на хранение свой Винторез, я одел на себя рюкзак с патронами и взял в руки пулемет. Хоть до борта было всего метров тридцать, солидное оружие тут же перешло в удобное для транспортировки положение, когда моя правая ладонь удерживала мушку в районе живота, пулеметная коробка упиралась сверху сзади в мое правое же плечо, а приклад высоко и под углом вздымался в небо. В этом состоянии идти оказывалось гораздо легче, поскольку ПКМ со снаряженной коробкой весит больше девяти килограмм. Все эти обстоятельства вызвали в памяти даже какую-то ностальгию по давным-давно прошедшим временам и моей щеки так привычно касался при ходьбе теплый металл ствольной коробки.
Уже в вертолете я показал ему как нужно выкладывать рядом пулемет и сидеть таким щадящим спину образом, чтобы неширокие лямки тяжеленного рюкзака не врезались в плечи. При отделении и приземлении я привычно сделал кувырок через правое плечо с рюкзаком и пулеметом. Завершая кувырок, я сразу же вскочил на ноги и, петляя и пригибаясь, побежал в сторону предполагаемого противника.
- Вот видишь, я такой маленький, да у меня получается. А ты такой большой и сильный, но у тебя получается пока слабо. Когда ты бежишь, то почти не пригибаешься и совсем не петляешь. Тебя подстрелят в первую же очередь. Из автомата. Так что - работай…
В половине девятого появился комбат Маркусин и объявил, что на девять часов назначен первый вылет облетной группы. Мои дальнейшие предположения оказались весьма верными. Первой должна была лететь именно моя группа. Вместе с нами также решил летать и сам Меркосин, что для меня стало полной неожиданностью.
- Во дает. Как в мирное время так я в бригаде самый плохой командир группы. А как на войну попал так только со мной летать хочет. - пожаловался я Петракову после того, как наш строй распустили.
- Ну жить-то все хотят. Даже комбаты. - засмеялся он в ответ.
Вылетели мы в девять ровно. В полете меня не покидало какое-то странное чувство. Если в 87-88 годах мне приходилось вылетать на облеты горно-пустынной местности Афганистана, то в нынешнем 95 году я облетал с боевым заданием уже свои российские просторы. Было немного диковато всматриваться в поисках противника в привычные глазу лесопосадки и рощицы, овечьи кошары и колхозные фермы, села и деревни.
После вчерашнего дня у начальства возник панический страх перед загруженными людьми грузовиками, особенно, Камазами. Вот и сейчас мы летели над бескрайними ставропольскими районами в поисках никем еще не увиденной группы вооруженных кавказцев на автомашине марки Камаз. Обнаружив подозрительный грузовик или автобус, мы опускались ниже и подлетали поближе, стараясь разглядеть сидевших в ней людей. Первый полет прошел безрезультатно и спустя два часа мы вернулись на аэродром.
Сразу же на двух других вертолетах вылетела наша вторая группа с заданием совершить облет новых районов. Вместе с этой группой вылетел и командир третьей роты.
Моя группа высадилась из вертолетов, выстроилась в одну шеренгу и я проверил оружие на разряженность.
- Товарищ майор, когда следующий вылет? - спросил я комбата, направившегося на КДП.
- Ориентировочно после третьей группы. Если ничего не случится. Так, обедаем там же. - Ответил Маркусин.
Утром нас покормили в летной столовой, расположенной в палатке у самой взлетки. Если наши офицеры как белые люди ели в самой палатке-столовой, то наши солдаты со своими походными котелками и кружками подходили к полевой кухне, получали от повара свою порцию и приступали к приему пищи где-нибудь в сторонке от взлетки или же под разукомплектованными и списанными вертолетами. Эти Ми-восьмые и Ми-двадцатьчетвёртые в несколько рядов стояли на площадке между забором из колючей проволоки и взлетно-посадочной полосой.