Но стеклянное полотно оказалось как будто специально перекаленным: то ли чтобы его ненароком не умыкнули, то ли потому что военные снабженцы покупали самый дешевый товар… Алмазный инструмент был старым, а мы проявили себя абсолютно неумелыми резчиками да еще сморенными коварным пивом… Именно поэтому стекло совершенно не хотело ломаться по линии надреза, а трескалось и лопалось неправильными кривыми линиями.

Так окончательно изничтожились два больших листа стекла, которые, как выяснилось в ходе процесса, все-таки свистнули солдатики с соседней стройки ДОСа. Продемонстрировав несгибаемое упорство, мы уже хотели приступить к "разделке" третьего, но в каптерку постучал солдат-дневальный и позвал командира роты к телефону.

Старший лейтенант Петраков в этот день был ответственным по нашему батальону и обратно он вернулся с новостями.

- "Так, сейчас сюда придет начальник штаба бригады. Зачем-то будет проверять ружпарк. Пойду его открою.

Спустя пять минут к нам в казарму действительно прибежал высокий и совершенно седой начштаба части в сопровождении командира нашего батальона и нескольких офицеров. Я продолжал сидеть в каптерке и через открытую дверь смотрел как они сновали от одной оружейной пирамиды к другой и быстро считали пулеметы, автоматы, снайперские винтовки Драгунова и винторезы, прицелы и бинокли. Вся эта кутерьма не была похожа на обычную проверку оружия. А через минуту комбат отправил на склад РАВ офицера и несколько солдат получать боеприпасы: одноразовые гранатометы, ручные гранаты, сигнальные ракеты и патроны. Спустя еще минуту командир батальона отдал распоряжение командиру третьей роты немедленно построить всё подразделение и отобрать людей для формирования четырех разведгрупп.

Затем в таком же срочном порядке были посланы солдаты на вещевой склад бригады с приказом получить бронежилеты на весь личный состав с офицерами.

Командир роты связи зашел в каптерку за книгой выдачи оружия и ошарашил меня:

- В Буденновске местные чеченцы расстреляли весь рынок и захватили город. От нас отправляют четыре группы.

Эта новость как-то не сразу уложилась в голове. Уже полгода шла война в Чечне, но все непокорные их города уже заняли наши войска и остатки чеченских отрядов оказались загнанными в труднодоступные горные ущелья на юге Ичкерии. И хотя от чехов можно было ожидать чего-угодно, но все-таки захватить целый российский город в центре Ставропольского края - это им следовало крепко постараться.

Озадаченно размышляя о произошедшем военно-политическом абсурде, которого даже и в принципе не должно было быть, я проследовал в соседнюю казарму, где располагались как моя первая рота вместе со второй, так и персональный кабинет командира нашего батальона. Вот он-то, родимый и стоял на крыльце одноэтажного здания и всерьёз курил сигарету. Подходя к данному источнику повышенной опасности, мой мозг по привычке просчитал несколько вариантов дальнейшего развития событий.

Сейчас я был одет по гражданской форме одежды и в настоящий момент менее всего походил на командира разведгруппы, который недавно вернулся с войны. Конечно не следовало упускать из виду некоторые обстоятельства… Но вообще-то я находился в своем законном отпуске, утром с боссом уже поздоровкался, каких-либо грехов за мной пока не наблюдалось и потому спокойно прошел мимо комбата.

Наш командир батальона имел где-то в штабе Закавказкого военного округа очень уж волосатую руку, которая в прошлом году дотянулась из грузинского Тбилиси аж до узбекского Чирчика и по-братски перетянула его в нашу Аксайскую бригаду да ещё с ходу водрузила на столь сладкое местечко. При своем воцарении, как и положено, новоиспеченный комбат прошелся по некоторым непокорным головушкам, в том числе и… Не стоит сейчас о грустном… Короче говоря, по различным обстоятельствам мы не испытывали взаимных симпатий к друг другу.

Но, когда я проходил мимо него, майор Маркусин демонстративно оценивающе оглядел меня с головы до пят, после чего продолжил всё также молча да сурьёзно смолить свою сигаретку.

- " Смотри - не смотри, а придется тебе самому понюхать военного дерьма, да еще с необстрелянными командирами групп и с необученными солдатиками" - немного злорадно подумал я, усаживаясь в своей каптерке.

"Смирно " - крикнул дневальный на тумбочке. Согласно Строевого Устава все военнослужащие, услышавшие эту команду, должны немедленно встать по стойке "Смирно " и повернуться лицом к командиру батальона. Но казарма была пуста, я сидел невидимый ему в каптерке и наш батальоноводец в гордом одиночестве процокал в свой кабинет.

"Так, месяц отпуска я уже отгулял и впереди еще месяц у меня есть. В принципе можно было бы и слетать в этот Буденновск, тем более там живет мой бывший солдат. А еще пять минут посидеть здесь и в ружпарке разберут все Винторезы. Пора. " - вздохнул я и пошел сдаваться командиру батальона.

Конечно можно было в тихую отсидеться в каптёрке, потом получить денюжки и преспокойненько догуливать оставшиеся денёчки… Но данный вариант явно не совпадал с моими скромными взглядами на военную жизнь…

"Ждал меня. Зараза. " - подумал я, войдя к комбату и увидав его довольные и торжествующие глазки, но вслух сказал бодрое:

- Товарищ майор, разрешите и мне с вами. Командиром группы.?

- А что, уже отпуск кончился? - наивно удивился командир.

- Да отпуска у меня еще целый месяц есть. А у вас нет опытных командиров групп. - Сухо пояснил я.

- Иди, переодевайся. Лицо комбата вдруг стало озабоченным и деловым.

Есть. - Отчеканил я и вышел в коридор.

Теперь осталось только найти во что переодеться и бежать за оружием. В каптерке в шкафу висели только парадные камуфляжи дембелей нашей роты. Непорочной белизной светились свежие подворотнички. Нарукавные шевроны переливались всеми цветами радуги и изображенная на них птица почти была похожа на горного орла, но большой и красный клюв превращал ее в сильно напившегося глухаря. Сама же форма была ушитой и поглаженной. Внизу парадно стояли начищенные ботинки с высоким берцем.

Отобрав самую красивую и совсем ненадеванную форму какого-то дембеля, ("Ой, лишь бы не было вошек-блошек"), я быстро переоделся в неё. Ботинки подобрал уже по размеру. Офицерского кожаного ремня не было, но в шкафу нашелся гражданский широкий ремень."Блин, из кожзаменителя. А кепки-то нет ни хрена."

Повесив свою гражданку на плечики, я оставил ее в шкафу командира роты. Это чтобы у дембеля не возникло дурной мысли об обмене одежды…

В этом же шкафу я обнаружил древний лифчик, который сохранился еще с афганской кампании. Хотя материал был староват, но эта находка меня очень порадовала.

В ружпарке все винторезы пока находились в своей пирамиде, то есть еще никто не успел получить эти маленькие снайперские винтовки. Я быстро выбрал себе самый приглянувшийся ствол, естественно прицел к оружию, а также свои штатные пять магазинов и дополнительно прихватил несколько магазинов от другого Винтореза.

Тут же уложив все магазины в лифчик тире нагрудник, я одел его на себя. Быстро присоединил к снайперке оптику и уже автоматически пошарил треугольником по разным мишеням. Теперь я был почти готов к выезду, оставалось только получить боеприпасы.

Перед казармой уже была построена третья рота нашего батальона. Ротный указал мне на теперь уже мою группу и я стал осматривать солдат и проверять их экипированность.

По виду это были обычные бойцы нашей бригады, только-только отслужившие полгода. Среди них заметно выделялись двое крепких и подтянутых контрактника, которые, как выяснилось, перевелись к нам из Асбестовской бригады и теперь ждали дальнейшей отправки на Ханкалу. Спокойные и уверенные взгляды этих младших сержантов контрактной службы показывали мне, что они также спокойно и уверенно справятся и с обязанностями командиров отделений моей группы. Остальные солдаты были в свежеотстиранной форме и выглядели бодро и весело. Обходя строй выделенной мне группы, я переводил свой взгляд поочередно на каждого разведчика, внимательно вглядываясь в глаза в общем-то молодых бойцов, и они отвечали прямыми, слегка настороженными взорами. Эта осознанность и собранность, отображенная в зеркалах столь юных душ, меня только порадовали… Поскольку, по моему убежденному мнению, любой спецназовец должен быть как сильным да выносливым, так и сообразительным да постоянно готовым к выполнению различных боевых задач… Только у одного мелкорослого бойца, так и не сумевшего глянуть ответно в мои карие очи, глазки постоянно перебегали с одного предмета на другой словно капли ртути, выдавая некоторую его неуверенность в своих силах и возможностях.