Он скинул с плеча туго набитую кожаную сумку, положил ее на стол и принялся искать квитанцию почтового перевода.

В этот момент низенький, стоящий за дверью, толкнул ее так, что она с шумом захлопнулась. На этот звук почтальон повернул голову и увидел перед собой фигуру с пистолетом.

— Ни с места! Руки вверх! — Второй преступник вышел из укрытия и тоже навел на работника почты оружие.

Женщины, испуганные не меньше почтальона, видели, как он побледнел. Кровь отхлынула от лица, и на лбу выступили крупные капли пота. Почтальон медленно поднял руки вверх.

— Не убивайте его! — отчаянно закричала девочка.

— Если он будет умником, мы его не тронем, — успокоил ее бандит и приказал своему помощнику: — Обыщи-ка его. Нет ли при нем оружия?

Второй бандит приблизился к почтальону так, чтобы не помешать высокому держать его на мушке. Остановившись за спиной своей жертвы, он проворно и ловко проверил карманы и отошел в сторону, сделав знак, что обысканный безоружен.

— Повернись лицом к стене! — приказал почтальону человек со шрамом.

Под дулом пистолета почтальону не оставалось ничего другого, как выполнить приказ. Второй бандит стоял, не спуская глаз с почтальона и женщин. Человек со шрамом подошел к сумке на столе.

— Опусти руки, — милостиво разрешил он, потом извлек из сумки деньги и бланки почтовых переводов. На бланки едва взглянул, но тщательно пересчитал наличные.

— Тут восемнадцать тысяч двести девяносто злотых, — сказал бандит и, обращаясь к хозяйке, добавил: — Хорошенько запомните: восемнадцать тысяч двести девяносто злотых. Так вы и скажете в милиции, чтобы не подумали, будто почтальон, воспользовавшись нападением, присвоил себе часть денег.

Он не торопясь спрятал деньги в карман и, подойдя к окну, посмотрел на улицу.

— Можем идти, — сказал он своему сообщнику, а остальным бросил: — Еще четверть часа из дому не выходить. Ну с богом!

Оба бандита исчезли так же внезапно, как и появились. Почтальон рванулся к окну.

— Отсюда их не видать. Есть окна, выходящие на другую сторону?

— Там, в комнате, — девочка показала на дверь.

Почтальон с хозяйкой прошли в комнату и осторожно выглянули в окно. Бандиты не спеша шли через поле к небольшой роще метрах в ста от дома.

— Я еду в деревню! — крикнул почтальон. — Нужно сообщить в милицию! У старосты есть телефон.

— Вы лучше посидите немного, — предостерегла его хозяйка. — Подождите, покуда они скроются в роще. Оттуда они вас не увидят.

Они подождали еще несколько минут, и, когда бандиты скрылись за деревьями, почтальон кинулся к своему велосипеду.

— Холера! — грубо выругался он. — Эти сучьи дети перерезали мне обе покрышки. Придется идти пешком.

— Беги позови отца, — послала мать девочку за работающим в поле хозяином.

Поручик Левандовский и старший сержант Хшановский уже закончили работу, когда в отделение милиции поступило сообщение об очередном налете «человека со шрамом». Минуты две спустя милицейская «варшава» уже неслась в сторону Сарновой Гуры. Не прошло и получаса, как машина затормозила у дома старосты. По дороге сержант внимательно наблюдал за шоссе, следил, не появятся ли на нем мотоциклисты, и на всякий случай записал номера двух встречных машин.

— Где этот почтальон? — спросил поручик, выскакивая из «варшавы».

— Он пошел обратно к Межеевскому. В тот дом, где его ограбили. Я велел ему ждать там и ничего не трогать.

Молодой офицер не мог удержаться от улыбки. То ли сказалось влияние прочитанных детективов, то ли инструкции, разосланные милицией, но успех налицо. В отличие от прошлых случаев тут побеспокоились сохранить следы.

— Садитесь, староста, и показывайте дорогу.

Еще через несколько минут машина въехала вс двор к Юзефу Чежеевскому.

Семья крестьянина и ограбленный почтальон ждали их возле дома. Работники милиции приступили к следствию: сфотографировали место преступления, начали подробный допрос потерпевших.

— Я не мог защищаться, — оправдывался несчастный почтальон. — Один из них встал прямо передо мной, другой — у меня за спиной. У обоих пистолеты. Сделай я хоть шаг — и мне конец. Если бы даже у меня было оружие, они бы его отняли. Они просто врасплох меня захватили. Я спокойно вхожу в комнату, здороваюсь с хозяйкой, а тут вдруг выскакивает из-за угла этот тип и говорит: «Руки вверх». Что мне оставалось делать?

— К вам никто и не предъявляет претензий, — успокоил почтальона старший сержант.

— Может быть, милиция напишет в почтовую контору, что я не виноват? А то ведь у меня будут неприятности, того и гляди, заставят выплачивать деньги, которые эти бандиты забрали…

— Мы, пан поручик, — вмешалась в разговор хозяйка, — тоже не могли ему ничем помочь. Что мы можем — две бедные женщины против мужчин, да еще вооруженных. А Ирка ведь совсем еще девочка.

— Ясно. Если понадобится, мы пошлем руководству почты официальное письмо с объяснением обстоятельств. Скажите, — обратился поручик к почтальону, — зачем вы вошли в дом Межеевских?

— У меня был для них денежный перевод. Я пришел вручить его.

— У вас всегда при себе столько денег?

— Нет. Обычно три, от силы четыре тысячи злотых. Но осенью переводов всегда больше; с сахарного и молочного заводов или за поставки табака по контрактам. Сейчас вот как раз выплачивают за табак.

— Вы тоже сдаете табак? — спросил Левандовский хозяина дома.

— Нет, — отозвался тот. — С ним слишком много возни. Нужен сарай для сушки листьев и их обработки. А потом у меня тут чернозем. Он хорош для сахарной свеклы, пшеницы. Табак же любит почвы легкие и хорошо унавоженные.

— Пан поручик, — вмешался почтальон. — Табак больше всего разводят в Зохах и тамошних деревнях, а в Сарновой Гуре немного. Сейчас фабрика расплачивается с крестьянами, ежедневно поступает десятка два крупных переводов. Счастье еще, что я в Зохах уже успел побывать. Ведь у меня было больше шестидесяти тысяч злотых. Обычно я еду сюда с другой стороны, от Скаржинка, через Лебки до Сарновой Гуры, а потом уже в Зохи. А сегодня мне подвернулся попутный грузовик с сахарного завода, и меня прихватили вместе с велосипедом. Потому-то я и начал от Зох, где были самые крупные выплаты.

— А что это за перевод Межеевскому? — поинтересовался поручик.

— Небольшой, на сто злотых. От кого-то из Цеханова. Поискать?

— Поищите, — попросил поручик. Он прекрасно понимал, что на бланке почтового перевода не найдет отпечатков пальцев преступников. Все допрошенные подтвердили, что бандит был в перчатках.

— Найти этот перевод легко, — пояснил почтальон. — Бланк заполнен на машинке. Вот он, пожалуйста.

Почтальон протянул поручику почтовый бланк.

— О-о! — воскликнул офицер милиции, разглядывая перевод. — Поглядите-ка, сержант. Неслыханная наглость!

Сержант разглядывал квитанцию, не скрывая изумления. В графе «Отправитель» было напечатано: «Анджей Левандовский», а под фамилией стоял домашний адрес поручика.

— Это уж слишком! — разволновался офицер. — Сукин сын откровенно издевается надо мной. Ну, только бы добраться до него!

Бандиты, однако, замели за собой следы, поиски в рощице ничего не дали, и поручик Левандовский вынужден был отложить сладостную минуту мести на неопределенный срок.

— Этот лесок, — пояснил сержант Хшановский, — доходит до самого шоссе Плонск — Цеханов. Между деревнями Крашове и Скаржинек много дорог и тропинок, по которым можно добраться до шоссе. Я думаю, бандиты приехали на мотоцикле, спрятали его где-то на краю леса, а после налета на нем же возвратились в Цеханов.

— Сколько времени прошло с момента налета до того, как вы подняли тревогу? — допытывался поручик.

— Он запретил нам еще четверть часа выходить из дома, — ответил почтальон. — Но я выскочил раньше, как только они скрылись в лесу. Хотел на велосипеде ехать к старосте, но эти мерзавцы перерезали обе покрышки. Пришлось добираться пешком.