Я вошла в с трудом найденную аудиторию и потупила взгляд. Мне было немного стыдно за вчерашнее, и я ожидала реакции преподавателя.

— Проходите, — эльф на секунду оторвался от бумаг, которые заполнял до моего прихода, и кивнул на первую парту.

Аудитория была стандартной в моем понимании. Парты в три ряда, способные вместить около тридцати студентов, преподавательская кафедра и массивный стол, доска, несколько шкафов.

Я заняла положенное мне место, достала тетрадь с ручкой, и принялась ждать, когда эльф обратит на меня внимание.

— Итак, — спустя немного времени Амиарей покинул свое место и, развернув один из стульев, сел напротив меня. — Вы можете убрать письменные принадлежности. На моих занятиях записывать ничего не нужно. Наша цель — помочь вам увидеть собственный магический резерв и почувствовать движение энергии по артериям. Все ясно?

Я кивнула, с некой опаской рассматривая эльфа. Он кардинально отличался от того забавно переругивающегося с Иль парня, который первым встретил меня в этом мире.

— Да, я поняла, — ответила тихо, невольно проникаясь серьезностью собеседника, и убрала выложенные предметы обратно в сумку. — Что мне нужно делать?

— Начнем с простейшего, — с этими словами преподаватель материализовал прямо на деревянной поверхности свечу. — Иль говорила, что обучила тебя паре приемов.

— Да, — целительница действительно значительно облегчила мне жизнь. — Я могу зажигать магические светильники и немного левитировать.

— Очень хорошо, — улыбнулся эльф. — Что именно ты для этого делаешь?

— Концентрирую внимание на предмете, представляю конечный результат и посылаю импульс, — в доказательство я, протянув руку к ближайшему светильнику, повторила озвученные действия. Стеклянный плафон на стене засветился, добавляя в аудиторию новых красок. — Только ничего больше не получается, как бы ярко я не представляла конечный результат и какие бы импульсы не посылала.

— Ну, это логично, — эльф улыбнулся. — Более сложные действия требуют дополнительных усилий. Например, заклинаний, специальных жестов или перестройки магических потоков. А иногда и всего сразу. Сейчас я хочу, чтобы ты зажгла эту свечу. Только нужно, чтобы ты проанализировала свои действия: мысли, эмоции, физическую реакцию. Самое главное, откуда берется тот самый импульс, о котором ты сейчас говорила. Все понятно?

— Вполне, — я сделала глубокий вдох, настраиваясь на выполнение задания. — Кроме того, как зажечь свечу. Нужно какое-нибудь заклинание?

Эльф отрицательно покачал головой.

Я поместила руку ровно над фитильком, заостряя внимания на тонкой нити. Все остальное смазалось, отошло на второй план. Свет померк, звуки исчезли, запахи перестали щекотать нос.

Мозг уже формировал картинку, где мельчайшие ворсинки, плавясь и завиваясь, исчезают в желтоватом свете пламени. Тонкие едва зародившиеся язычки сливаются в единый яркий лепесток, который, взметнувшись, мимолетно касается ладони.

Напрягаю руку, пытаясь оживить видение. Раз-два-три. Увы, картинка так и не воплотилась в реальность. Что не так?

— Температура, Алена, — пробивается в сознание голос Амиарея.

Точно! Добавляю к сложившемуся образу ощущение жара, зло опалившего ладонь, и снова пытаюсь заставить фитиль вспыхнуть. Раз-два-три.

Сердце начинает биться с удвоенной силой, порождая в груди теплый, живой сгусток.

Я едва уловила момент, когда от общей массы отделилась искорка, и, быстрой змейкой юркнула сначала в плечо, а потом направилась к ладони.

Кончик свечи полыхнул ярким светом, а огненный язычок лизнул ладонь. По бокам изделия побежали прозрачные капли расплавленного воска.

Я одернула руку и довольно посмотрела на эльфа, успев заметить удивление на его лице.

— Прекрасно, — констатировал он. — Ты сделал, что я просил?

Если честно, было сложно одновременно концентрироваться на выполнении задания и проведении рефлексии, но мне это удалось.

— Так магия идет от сердца? — наивно предположила я, после того, как рассказала о своих ощущениях.

— Нет, хотя есть сторонники и этой теории, — эльф подошел к одному из шкафов, имеющихся в аудитории, и осторожно выудил из его недр большой стеклянный шар на подставке. — Источником магии в живом существе является его магический резерв. Хоть это уже и не биологический уровень, но субъективно он ощущается как сосуд, находящийся в груди. У светлых он смещен влево, у темных — вправо.

— Интересно, — протянула я, разглядывая прозрачный предмет, торжественно водруженный Амиареем прямо передо мной.

— Некоторые целители предполагают, что магический резерв — такой же парный орган, как уши, глаза, легкие и другие органы. Просто по какой-то определенной причине, мы рождаемся, умея пользоваться только одной половиной.

— Есть какие-нибудь эмпирические данные? — во мне проснулся внутренний аналитик.

— В библиотеке нашего ректора покоятся несколько томов, написанных на эту тему весьма уважаемыми целителями в разное время, в разных концах Империи. Они были лучшими и сильнейшими среди своих коллег, поэтому видели то, чего не смогли рассмотреть другие, — терпеливо пояснял эльф.

— Что они видели? — поинтересовалась я, а сама подумала, что нужно бы выпросить у Святослава эти самые труды.

— Некоторые описывали это как неизвестную хворь, селившуюся в груди светлых магов. Вреда она не причиняла, но почтенных целителей весьма смущала.

— А у темных что-то находили?

— Да, и такое было, но гораздо реже, — кивнул преподаватель. — Там было что-то про сияющее зерно света, поселившееся у сердца. Подробнее можно узнать у Святослава, но позднее, когда наш эксперимент даст определенные результаты. Единственное, что тебе сейчас нужно знать — так это одна из закономерностей, которую мы выявили при анализе всех имеющихся источников. Люди нашего мира не могут «заболеть» подобным образом, поэтому мы забрали вас с Максом.

— Не густо, — пришлось признать неприятный факт. Если наш факультет был создан только с опорой на эти записи, то шансов на успех мало. — А как вы узнаете, что движетесь в верном направлении? Ну, кроме очевидного. Например, если темные начнут светлыми заклинаниями сыпать. Если я не ошибаюсь, рассмотреть проявление противоположенного резерва может лишь сильнейший целитель, коих в истории было не так много.

— У нас такой есть, — откинулся на спинку стула эльф и с каким-то восхищением протянул: — Вы даже себе не представляете, но что способна наша Иль.

Через пару секунд эльф выудил из кармана своей мантии небольшой алый камень в обрамлении серебра и протянул мне.

— Для второй части нашего сегодняшнего занятия я вынужден попросить тебя надеть этот рубин. Просто прикрепи его к своей цепочке, а после эксперимента я его сниму.

— Да запросто, — я взяла кулон и повесила на шею, зацепив маленький крючок за витиеватое плетение серебра.

Эльф положил мою руку на стеклянную поверхность шара и продолжил:

— Ты должна зажечь огонь внутри этого предмета. Алгоритм тот же, что и со свечей. Единственное различие — нужно приложить максимум усилий, создать самый сильный огонь, который только можешь. Не волнуйся, шар выдержит любой напор, удержит энергию внутри. Никакого вреда нам это не причинит.

— Хорошо, — согласилась я, уже заметив, как маленький язычок пламени пляшет в стеклянных застенках. — Когда мне остановиться?

— Когда больше не сможешь подпитывать огонь, — прозвучал странный ответ.

Я сконцентрировалась, чувствуя, как от внутреннего резерва отделяется уже не змейка, как это было ранее, а целый поток, и, преодолев необходимое расстояние, исчезает в шаре.

Маленький оранжевый язычок начал стремительно разрастаться, биться о стенки шара, метаться и завихрятся. Через минуту казалось, что в стеклянной ловушке бешено вертится световой шторм.

Я расслабилась, понимая, что опасаться действительно нечего, и усилила магический поток. Пламя начало светлеть, становясь приятного персикового, а затем и желтого цвета.