Некоторые историки полагают, что Ганнибал мог осадить Рим, но не делал этого по той причине, что завоевание Рима изначально не входило в его планы.[243] Они доказывают, что стратегия Ганнибала заключалась в том, чтобы нападать на римские армии при каждом удобном случае, поскольку победы над ними способствовали ослаблению римско-италийской конфедерации. Затем, отделив от Рима союзников, он заставил бы римлян выйти с предложением о мире. Если бы Ганнибалу удалось расколоть конфедерацию, он бы лишил римлян желания сопротивляться и, таким образом, открыл путь к переговорам. Именно так больше столетия эллинистические государства вели и заканчивали войны, и, возможно, Ганнибал заложил этот план в свою стратегию, полагая, что в этом случае ему удастся усадить Рим за стол переговоров.[244]

Если в этом заключалась стратегия Ганнибала, то у него все равно не было более эффектного способа сломить волю римского сената и убедить союзников бросить римлян, чем напасть и захватить Рим. Как убедительно замечает Дж. Ф.Ч. Фуллер, генерал британской армии, «если бы Рим капитулировал или был взят приступом, вся Испания, Сардиния и Сицилия упали бы к ногам Ганнибала».[245] Ганнибал был бы глупцом, если бы удержался от возможности захватить Рим. А потому можно сделать вывод, что стратегия Ганнибала, конечно, предусматривала нападение на город, если бы позволили обстоятельства.

Продумывая стратегию борьбы с римлянами, Ганнибал столкнулся с целым рядом ограничений. Во-первых, у Карфагена не было соответствующей базы людских ресурсов для комплектования и укрепления карфагенских армий на случай войны. Действующий резерв, которым Ганнибал располагал к началу войны, состоял из примерно 90 тысяч воинов, набранных в Испании, и 40 тысяч воинов, базировавшихся в Африке.[246] Помимо этого у него было порядка 30 тысяч нумидийских и испанских всадников. Таким образом, Ганнибал располагал приблизительно 160 тысяч пеших и конных воинов. Кроме того, Ганнибал мог рассчитывать еще примерно на 35 тысяч моряков для карфагенского флота, набранных из жителей Карфагена.[247]

Ганнибал, безусловно, понимал, что этих людских резервов будет недостаточно для решения стратегических задач. Карфаген должен был направить значительные силы в Испанию, сначала чтобы сохранять контроль над частично усмиренными племенами, которые в любой момент могли поднять восстание, а позже — чтобы бороться с римской армией под командованием Публия Корнелия Сципиона, а затем его сына. Любая неудача в Испании лишала возможности пополнить ряды армии Ганнибала в Италии новобранцами. Кроме того, во время войны следовало сохранять свободным доступ к испанским серебряным рудникам, поскольку Карфагену требовались средства на содержание и обеспечение армии, строительство кораблей и прочие нужды, связанные с войной. Необходимость защищать Ливию-Финикию делала еще одну брешь в людских ресурсах Ганнибала. Эта плодородная территория обеспечивала большую часть запасов продовольствия, а излишки сельскохозяйственной продукции являлись дополнительной статьей дохода Карфагена. И наконец, требовались силы для защиты африканского побережья и Карфагена от атак римлян с Сицилии. Как только армии Ганнибала вступали в борьбу, возрастали потери в людской силе, а значит, чтобы у Ганнибала были бы хоть какие-то шансы на успех, следовало найти дополнительный источник людских ресурсов.

Один из парадоксов войны Ганнибала состоял в том, что население, обеспечивающее Карфаген людскими ресурсами, в количественном отношении было таким же, как у Рима, а возможно, и больше.[248] Карфаген владел всей территорией Испании южнее реки Таг (Тахо) и африканским побережьем от Туниса до Атлантики, длиной более тысячи миль (см. карту 1). Кроме того, у Карфагена была возможность пополнять людские ресурсы за счет племен внутри страны. Территория вокруг Карфагена отличалась высокой плотностью населения. Карфаген был самым населенным и одним из самых крупных городов.[249] По словам Страбона, в Карфагене жило около 700 тысяч человек. Карфаген, учитывая размах его империи, был в состоянии найти людские ресурсы для войны с Римом.

Однако согласно культуре и военным традициям Карфаген не формировал многочисленных армий из числа подчиненных народов. По крайней мере начиная с IV столетия до н. э. Карфаген не призывал на службу свое население, полагаясь исключительно на наемников. Обычно жители Карфагена если и служили, то на флоте. Важно отметить, что правление Карфагена подчиненными территориями отличалось деспотизмом и жестокостью. Карфаген не прикладывал усилий для установления политических отношений с подвластными народами, основанными на взаимных обязательствах, и, в отличие от Рима, не предоставлял им возможность доступа к правам гражданства и даже к получению статуса союзника. Следовательно, в критические моменты Карфаген не мог рассчитывать на то, что подчиненные народы будут испытывать чувство общей судьбы и проявлять малейшие признаки доброжелательности.[250] Карфаген не смог создать никакого законного механизма для мобилизации подчиненного населения, кроме как использовать его в качестве наемников. Римляне охотно использовали сомнительную преданность населения, подчиненного Карфагеном, и Карфаген терял не только территории, но и источники людских ресурсов, о чем свидетельствуют победы Сципиона Африканского в Испании.

Рим придерживался иной политики. Он давал права гражданства своим италийским союзникам, либерализовал набор в армию, что позволяло в случае войны существенно увеличивать армию за счет союзников. Рим принял значительное число граждан союзных городов, тем самым увеличив свое население. Союзные италийские племена могли стать гражданами Рима, просто переселившись на римскую территорию. В 218 году до н. э. в Риме из 325 тысяч граждан мужского пола приблизительно 240 тысяч можно было в любой момент призвать на военную службу.[251] Призыву подлежали все римские граждане в возрасте от семнадцати до сорока шести лет. Полибий сообщает, что в 225 году до н. э. к началу войны с галлами в долине По Рим смог собрать 250 тысяч пеших воинов и 23 тысячи всадников.[252]

Возможно, главную роль в войне играли союзники Рима. Латинские союзники во время войны были обязаны предоставлять боевые отряды и ресурсы. Согласно Полибию, более половины людских ресурсов в римской армии обеспечивали союзники. Одни только тридцать латинских союзников могли выставить 80 тысяч пеших воинов и 5 тысяч всадников. Остальные союзники могли выставить еще 250 тысяч пеших воинов и 26 тысяч всадников, но эти призывники не заслуживали особого доверия.[253] Помимо этого, союзники обеспечивали Рим ресурсами, людскими и материальными. При необходимости Рим смог бы выставить 700 тысяч пеших воинов и 70 тысяч всадников.[254] Таким образом, любая попытка Карфагена вести войну на истощение или одновременно участвовать в боевых операциях на разных театрах военных действий в конечном итоге не удалась. А вот римляне обладали достаточными людскими ресурсами, чтобы одновременно вести войну на нескольких фронтах и против Карфагена, и против Ганнибала, что они и сделали, отправив войска в Испанию, Сицилию, Грецию, Сардинию и Африку, продолжая сражаться с Ганнибалом в Италии.