Поиск
«Прости-прощай…»
Прости-прощай,
моя желанная,
не огорчайся, не скучай!
Горит за нами
ночь туманная, —
прости-прощай,
прости-прощай!
Прости-прощай,
моя любезная,
не унывай и не томись, –
дорога длинная железная
уходит в жизнь,
уходит в жизнь.
«Суда ушли к далеким берегам…»
Суда ушли к далеким берегам,
растаял дым и подобрали сходни.
У женщины – Нескладное Сегодня,
а у мужчины – горький перегар.
И, может быть, никто на корабле
не ведает, что это только малость,
смешная смелость, мудрая усталость
а женщина осталась на земле.
Морская соль посеребрит виски,
а влажный ветер кутается в пене:
душе не до унылого забвенья,
а скользкие ступени высоки.
И человек выходит на корму
и замирает, вглядываясь в темень.
А на земле под ветром гнется стебель,
и слезы неизвестно почему.
А на земле дряхлеют города.
Забвенье начинается в апреле:
журчат капели, стены отсырели,
и юность не вернется никогда.
И просто так – соленая купель,
терпенья неизбывная забота,
и канитель на крабах Совторгфлота,
и музыка за тридевять земель.
Большое плаванье большому кораблю!
А ты без перемен, а ты всё та же,
и я плыву в последнем каботаже,
и я тебя по-прежнему люблю.
«Мы не можем умереть…»
Мы не можем умереть
в тот же день и час.
Значит, прежде примет смерть
кто-нибудь из нас.
В утлой лодочке скольжу
по крутой волне.
Если я опережу –
вспомни обо мне.
ТЫ ХОРОШО РИФМУЕШЬСЯ, ЛИСТВА
«Северные зори, зори норда…»
Северные зори, зори норда,
всё, что в душах спит забвенно-гордо,
всё, что в сердце дремлет непреложном
памятью о дивно-невозможном, –
на каком вы нас настигли море,
зори норда, северные зори?
У какого колдовали фьорда,
северные зори, зори норда?
Это в сердце каждом затаилось,
тайно, будто шалость и немилость, –
это плачет в каждом уголочке
и доводит до греха и точки!
Может, вам мила не эта длинность,
а Европы давняя срединность,
из Варяг путь в Греки да в Булгары,
свет Украйны, Австрия, Мадьяры?
Но над вами полыхают гордо
северные зори, зори норда,
знаменья немыслимой эпохи,
полюса магнитные сполохи
у вонзенного в отроги фьорда, –
северные зори, зори норда, –
память о когда-то бывшей моде,
Скания, наперекор природе, –
с вечной жизнью в вековечном споре,
зори норда, северные зори!
СТИХИ О ВРЕМЕНАХ ГОДА
Весна тревожных ожиданий,
тревожных дней, тревожных бед,
к чему мечтать о славе ранней,
когда и так затмился свет?
Весна тревожных ожиданий,
тревожных дней, тревожных бед.
Зима извечных испытаний,
густых тревог, святых обид, —
к чему мечтать о славе ранней,
когда вокруг стоглазый быт?
Зима извечных испытаний,
пустых тревог, слепых обид.
Но где-то есть святое лето
в блаженно-золотой пыли,
в невыплаканной песне света,
в загаре бронзовой земли,
где жизнь ютится, недопета,
в блаженно-золотой пыли.
А мне милей немая осень,
глухая осень бытия, –
и всё, что кротким сердцем сносим,
и звезды крупного литья, –
а мне милей молчунья-осень
в кленовой желчи бытия!
«Я живу на земле, я земной…»
Я живу на земле, я земной,
я люблю эту влажную землю,
я приемлю и стужу и зной,
я и горе и радость приемлю.
Потому что степная земля
опьянила меня с колыбели,
потому что ее тополя
над моим пробужденьем шумели.
Потому что ее ковыли
поутру распушили султаны,
потому что ее журавли
окликают меня неустанно.
Потому что вода молода,
только стоит к воде наклониться,
потому что большая вода
по весне замутила криницу.
Потому что, почти невесом,
о края облаков спотыкаясь,
на тележное колесо
опустился серебряный аист.
«Стужа приходит в людские дома…»
Стужа приходит в людские дома,
с ветром беседует строго и смело, –
вот уже грузная белая тьма
на замерзающих стеклах осела.
С нею беседовать нам нелегко,
странно глядит она в очи гулякам, –
зодиакальным таинственным знаком
звезд проливается молоко.
Нет холодней этой россыпи звезд,
нет холодней этой мелочи звездной, –
вот он, хрустальный сверкающий мост, сооруженный над бездною грозной!
Грузная, вязкая, милая тьма
на замерзающих окнах мерцает, –
стужа приходит в людские дома,
бедное сердце покоя не знает.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: