Поиск
ФИОРД
На уступы уступы нависли,
Бесконечность сосновых лесов,
Односложные, стройные мысли,
Многомудрая стильность стволов.
Скалы на плечи вскинули гордо
Изумрудного моха ковер,
И прозрачны изгибы фиорда,
И гранитный угрюм коридор.
Глубоки и упрямы морщины,
Строги брови квадратных громад.
Я гляжу на ступени вершины
И нахмуренный чувствую взгляд.
«Рос лотос прелестно и стройно…»
Рос лотос прелестно и стройно.
И вышел из лотоса Брама.
Храм-землю он создал спокойно.
И создал, любя, размышляя,
Людей, обитателей храма,
У южных основ Гималая.
Из праха дав тело, он душу
Дал, взявши у лотоса листья.
И людям дал воду и сушу.
Так сделав, он рек им: «Я – Брама.
На небо хочу унестись я,
Чтоб жить в созерцании храма».
«Пред кельей отшельника, в зарослях пышных…»
Пред кельей отшельника, в зарослях пышных,
У вод, серебристых и звонких, –
Рой легких газелей, пушистых, неслышных,
Изящных и трепетно-тонких.
Собрав свои ножки, прижавшись друг к другу,
Застыли они и глядели,
И много ума, и любви, и испугу
В глазах было каждой газели.
И видна готовность вдруг прыгнуть и скрыться
Их ножек, их выгнутых спинок…
И, юный и нежный, забывши молиться,
В веригах глядит на них инок.
УЧЕНИКИ ПЛАТОНА
В спокойствии бесцельных размышлений
Из Времени – большого Пантеона –
Передо мной проходят стройно тени
Учеников великого Платона.
Застенчивый Лизис, «красневший часто»,
И доблестный Хармид с сложением гимнаста.
И Гиппократ, встававший до рассвета,
Чтоб поспевать к софисту Протагору…
Но я люблю урода Теэтета:
От математики к великому простору
Он шел и до конца в нем воля не иссякла.
«Он совершил труды, достойные Геракла».
РАББИ АКИБА
(Переложение из Талмуда)
Каково начало было
Рабби мудрого Акибы?
Сорок лет сей быстрой жизни
Ничему он не учился,
В сорок лет увидел в Лидде,
Как вода течет на камень.
Пригляделся к ней Акиба,
Кал-вахомер [1] мудро сделал:
«Если жидкое твердыню
Продолбит своим упорством,
Как железо слова Торы
Не пронзит сердец из плоти?»
И с учителем начальным
(Рабби Есе был учитель)
Алеф-бет и алеф-тав он
Изучил, Левита книгу,
Тору, Мишну, и Хал ахи,
И Мидраши, и Агады.
И вступали в толкованье
С ним и Симон бен-Элазар,
Знаменитый рабби Тарфон
И мудрейший Элиезер.
Беден был тогда Акиба
И питался от продажи
Вязки дров. Другую вязку
Он тащил в свой дом убогий
И расходовал, как надо.
Говорили все соседи:
«О, Акиба, вечно дымом
Ты изводишь нас! Продай же
Нам свои дрова и масла
И свечей купи для света».
Но Акиба отвечал им:
«Есть от дров моих три пользы:
Я при свете их читаю,
От тепла их я и греюсь
И на них я засыпаю».
Сорок лет не знал Акиба
Ни премудрости, ни славы,
В пятьдесят три года стал он
Сам учить публично Торе.
Егове Акиба будет
Обвинителем всех бедных.
Егова их спросит:
«Торы Почему вы не учили?»
Егове они ответят:
«Потому, что были бедны».
Егова сурово скажет:
«Ведь Акиба был беднее».
А жены того Акибы
Каково начало было?
У Севуа-Калбы дочка
Увидала, что Акиба
Был куда благочестивей
Пастухов других (Акиба
Был пастух Севуа-Калбы).
Отдалась ему девица
И сама себе сказала:
«Этот будет ведать Тору
И в Израиле великим».
Стали свататься купцы к ней,
Даже многие вельможи,
Но она всем отказала.
Ей сказал Севуа-Калба:
«Выходи же, дочка, замуж»,
Но она отцу сказала:
«Отдалась уж я Акибе».
И прогнал отец из дому
Осквернившуюся дочку
И лишил ее наследства.
С той поры жила дочь Калбы
У родителей Акибы,
Нанималась в услуженье,
Половину денег мужу
Посылала в город Лидду
На учение у Есе.
В пятьдесят три года Тору
Знал Акиба превосходно
И пришел к жене обратно
Во главе с учениками,
А последних у Акибы
Было сорок восемь тысяч.
Ах, жене своей казался
Он светлее Гавриила
В сонме ангелов небесных!
Павши наземь мужу в ноги,
Их она поцеловала.
С той поры в Бене-Бераке
Жил с женой своей Акиба,
Одевал ее роскошно,
На кровать к жене всходил он
По приступку золотому
И говаривал нередко:
«Много женщина страдала,
Изучал пока я Тору».
вернуться
1
Кал-вахомер – большой вывод из маленького наблюдении. (Примеч. автора.)
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: