Роберт немного помолчал, но вовсе не собирался уступать. Джослин видел, как усиленно работает его мозг, ища новый предлог.

— Мама тоже не хочет, чтобы ты уезжал, — сказал он, упрямо сжимая губы.

— Но она знает, что я должен ехать.

— Она плакала вчера вечером. Думала, что я сплю, но я все слышал. Она говорила Элле, что не знает, что будет делать, если тебя убьют. — Роберт вцепился в Джослина своими руками, не желая его выпускать. — Я не хочу, чтобы ты умер.

Джослин проглотил комок в горле и сжал мальчугана еще крепче.

— Я не собираюсь умирать. У меня есть многое в этом мире, ради чего стоит жить.

Мальчик опять задрожал, качая головой.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — повторил он.

— Послушай. — Джослин порылся в своей одежде, вытянув оттуда кожаный ремешок, на котором висел маленький вырезанный из оливкового дерева крестик. — Мне как раз исполнилось шестнадцать, когда он появился у меня. Я получил его от очень близкого мне человека и с тех пор его не снимал. Он защищает меня во время битвы. — Это была ложь — Джослин в бою полагался только на свое умение и ловкость. Но дети верят в волшебство, думая, что талисманы могут спасти в трудную минуту. Бреака подарила ему этот крестик, когда они лежали на козлиной шкуре под звездами по пути в Фалез. «Частичка креста Господня», — как говорила тогда она, и у нее на устах появлялась насмешливая улыбка, а голос звучал нежно и ласково.

Роберт прикоснулся к темному, грубо обточенному дереву и немного успокоился. Джослин почувствовал, что он слегка расслабился.

— Он, правда, защищает тебя?

— Клянусь, — торжественно сказал Джослин. — Но его сила умножится, если ты тоже будешь молиться за меня каждый день.

Роберт кивнул и слегка нагнулся. Теперь, когда его страх прошел, его мысли начали блуждать.

— А когда я вернусь, надеюсь, ты уже самостоятельно сможешь ездить легким галопом на своем пони.

— Я и сейчас уже почти могу!

— Знаю, но я ведь ненадолго. Ну а теперь ступай и найди себе теплую одежду, если хочешь проводить нас в дорогу. — Он еще раз напоследок обнял Роберта и опустил на пол. Затем встал, увидев, что в гостиную вошли Линнет и ее служанка. Элла сразу же взяла Роберта за руку, мягко укоряя его, и повела наверх, чтобы получше одеть.

Джослин засунул старый деревянный крестик обратно под одежду и посмотрел на Линнет. Под глазами у нее виднелись синие круги, как будто она не спала. Выглядела она очень бледной, даже несмотря на белье из неокрашенной шерсти, в которое укуталась наспех. В этот ранний час она не успела укрыть себя ни шалью, ни платком, а ее волосы были собраны в простую толстую косу. Он помнил о том, что сказал ему Роберт, и стал думать, как прогнать ее страхи. Ее он вряд ли сможет успокоить, как Роберта, показав крестик Бреаки.

Воины начали выходить на улицу, отрываясь от уютного камина и уже опустевших горшков для супа. Всем своим существом Джослин осознавал, как быстро летит время, будто поставили песочные часы и песка в них осталось совсем мало, а высказать нужно слишком много, и он боялся не успеть, слова же не желали сходить с его языка.

— У меня по-прежнему в сапоге нож, — улыбнулся он, — а Конан будет возле моего левого плеча. — Протянув руку, он прикоснулся к ее волосам. — На следующей неделе истечет срок твоего трехмесячного траура. Когда я вернусь домой, мы отпразднуем нашу свадьбу. Возьми денег и сделай себе свадебное платье.

Она закусила губу. Ее сердце сжалось и стало учащенно биться, как будто он напугал ее.

— Линнет?

Она слегка покраснела, встретившись с его взглядом, и затем быстро отвела глаза.

— У меня уже есть немного серебра. Тридцать марок, если быть точнее.

— Что? — Он собирался обнять ее за талию, но остановился на полпути. — Откуда?

Она глубоко вдохнула.

— Сундук... Нет, подождите, выслушайте меня. Я взяла деньги в Лондоне, после смерти Джайлса, в то время как де Люси доверил вам охрану сундука. Когда вы с ним считали это серебро, тридцати марок там уже не было. Я взяла их, потому что даже не предполагала тогда, что может случиться со мной и Робертом, ведь это часть его наследства, и мне хотелось хотя бы ее сохранить для него.

Джослин не знал, радоваться ему или огорчаться. Понятно, что он пребывал в нерешительности. Он не ожидал такой находчивости и ловкости с ее стороны и думал, как теперь быть. Этот поступок и ему подобные могли бы посеять семена недоверия между ними, случись они в будущем.

— Почему ты рассказала мне об этом? — устало спросил он. — Ты могла бы промолчать, и я никогда бы ничего не заподозрил.

— Я изучила вас уже достаточно хорошо, чтобы довериться. — Она посмотрела на него из-под темных ресниц. — Вы ничего не станете делать, чтобы навредить Роберту.

Джослин выругался про себя, восхищаясь тем, как она его обезоружила. И как она удачно выбрала момент для признания. У него просто не было времени для справедливого негодования. А когда он вернется из похода, этот случай будет уже наполовину забыт.

— Я никогда не осмелюсь, — сухо произнес он.

— Но вы как будто не сердитесь?

— Я этого не говорил. — Он приблизил ее к себе и подарил долгий поцелуй.

Стоя позади них, Конан громко откашлялся.

— Хочешь, я прикажу людям немного подождать?

Джослин поднял голову и, обернувшись, увидел ухмыляющееся лицо дяди.

— Нет. Скажи им, чтобы садились на коней. Я сейчас иду. — Он еще раз крепко поцеловал Линнет, прислушиваясь к лившему снаружи дождю.

— Да сохранит вас Господь, милорд, — чуть не плача, произнесла она, когда он отпустил ее.

В первый раз за все время их отношений она удостоила его этим титулом, хотя и преждевременно, так как он ему еще не принадлежал. Но это подействовало на Джослина, как лекарство. Ее женское чутье не знало границ. Она как бы бессознательно старалась загладить свою вину перед ним, и это у нее неплохо получилось. Во всяком случае, ее ответ на поцелуй явился красноречивым тому подтверждением.

— Если у меня когда-нибудь и были причины поторопиться домой целым и невредимым, то теперь их у меня вдвое больше, — сказал он, набросил на себя плащ и направился к двери.

ГЛАВА 19

— Боже праведный, — прохрипел Железное Сердце, посмотрев на безвредную с виду прозрачную жидкость в своем кубке. — Что это за гадость?

— Только не говори мне, что никогда прежде не пробовал виски! — усмехнулся Конан, плеснув порядочное количество в собственный питьевой рог и передавая флягу Джослину. Это была часть скудной добычи, захваченной ранее этим днем, когда шотландцы отступили за реку Тиз, преследуемые поспешно собранной армией де Люси.