Ванни вышла из автобуса первой и помогла спуститься пассажирам постарше. Когда Бретт Карвер направился к ней, она отвернулась и заговорила с симпатичной семейной парой из Юты. Как же, помогло ей это! У нее напрягся каждый нерв, когда Бретт прошел мимо и отправился по тропинке к станции. Ванни смотрела ему вслед, желая его всем сердцем и телом.

Когда Джеймс Ларнер вернулся в отель, то почувствовал себя значительно лучше. Было около трех, и он побродил по саду, надеясь увидеть Харриет. И только когда он заметил, что маленькая группа людей входит через большие французские окна в салон с зеркальными стенами, он понял, что здесь что-то происходит.

Он сел за стол и заказал крошечные канапе с копченой семгой.

Где-то тихо играли на пианино. А потом наконец он увидел хозяйку. И хотя Харриет лишь слегка улыбнулась ему, проходя мимо, Джеймс был этим удовлетворен. Как только он разделается с этой перепелочкой Бретта Карвера, он примется оказывать мисс Харриет Дженсен должные знаки внимания.

Харриет, уверенная, что заинтересовала его, выходя, бросила на него еще один взгляд. Потом еще раз посмотрела его регистрационную анкету: Джеймс Ларнер. Он, по всей видимости, владеет каким-то посредническим предприятием по продаже машин в Бостоне. Если он пригласит ее поужинать, она согласится. К этому решению после долгих раздумий она пришла сегодня.

Хотя раньше она избегала свиданий с гостями отеля, что-то подсказывало ей, что пора начать интересоваться мужчинами. В конце-то концов, нельзя же в двадцать четыре года быть столь неопытной.

Но она ни за что на свете не хотела признаться себе, что к ее внезапному интересу к красивому блондину самое прямое отношение имеет темноволосый темпераментный мужчина по имени Джайлз. К тому же она не сомневалась, что звонка Джайлза Пауэлла ждет длинная шеренга красивых женщин. И если у нее сейчас не будет поклонника, это почему-то уязвит ее.

— О'кей! Последний свисток, — сказала Ванни, глядя на платформу, украшенную букетами алых и голубых цветов. — Все на борт! — весело скомандовала она во всю силу своих легких.

Она подошла к вагончику, в котором должна была ехать с четой из Юты, но там никого не было. Она, вытянув шею, выглянула в окно, но платформа была абсолютна пуста. Семья, по-видимому, устроилась с кем-то еще. Это означает, что вагончик — как и великолепный чай, сервированный на столике, — в ее полном распоряжении. В такой день, как сегодня, она этому обрадовалась. Она подошла к трехместной лавке и села.

Вагончики были роскошно отделаны — каждый разного цвета. Этот был выкрашен в цвет мяты с золотыми и кремовыми бликами. Ванни сняла туфли и отбросила от лица волну волос.

Поезд, издав знакомый гудок, тронулся, и она открыла окно, впустив теплый июльский воздух. Дверь за ее спиной открылась и закрылась, она повернулась и от изумления открыла рот, увидев не семью из Юты, а Бретта Карвера.

— Чуть не опоздал, — сказал он. Ванни ему, конечно же, не поверила.

— Ладно уж — чуть не опоздал! — огрызнулась она. — Ты все это подстроил! — Руки ее сжались в кулаки. — Что ты сделал с этой милой парой? Подкупил?

— Нет, черт возьми, — ответил Бретг. Он прислонился к стенке вагона и, скрестив руки на широкой груди, задумчиво смотрел на нее. — Я просто объяснил им, в какое затруднительное положение попал, и они тут же предложили мне поменяться с ними местами. Правда мило с их стороны? — В уголках его глаз, когда он улыбнулся, появились такие милые морщинки.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась Ванни. — Какое затруднительное положение?

Бретт пожал плечами:

— Я просто сказал им, что хотел провести какое-то время наедине с нашим великолепным гидом, и они отнеслись к этому с полным пониманием.

— Ха! — выдохнула Ванни.

— Да нет, правда. Клянусь. — Бретт протянул руку, предлагая мир. — Я сказал им, что я влюбился в тебя с первого взгляда, и они, жена в первую очередь, изо всех сил старались придумать, как помочь мне.

— Еще бы! — Ванни знала, что если Бретт захочет, он уговорит и павлина в брачный период расстаться со своим хвостом. — Соврать тебе ничего не стоит? — спросила она, откинув голову. Ну как ей унять стук своего сердца?

— Я не соврал, — сказал Бретт серьезно.

Ванни почувствовала, что даже воздух в вагоне стал другим, и нервно сглотнула.

— Не надо, — резко сказала она и села за стол, уставившись на бутылку шампанского в ведерке со льдом и тарелки с пирожными, сыром, виноградом и печеньем.

Он отошел от двери и сел, но не напротив, а рядом. Когда его бедро коснулось ее, она торопливо — слишком торопливо, черт возьми! — отодвинулась и стала смотреть в окно. «Нет ничего красивее английского сельского пейзажа», — твердо напомнила она себе, глядя в окно так напряженно, что у нее заболели глаза.

Он вздохнул.

— Ты не веришь, что я влюбился в тебя в тот момент, когда твой отец представил меня? — спокойно спросил Бретт.

У Ванни замерло сердце. Она сделала неопределенный жест рукой и нервно облизнула губы, которые вдруг стали такими сухими, что она нетерпеливо потянулась за шампанским.

Бретт открыл бутылку и, наполнив бокал, протянул его ей. Ванни жадно глотнула.

— Еще? — спросил он, когда она, сделав еще пару глотков, опустошила бокал.

Она бросила на него яростный взгляд:

— Хочешь напоить меня?

Бретт секунду молча смотрел на нее, затем, откинув голову, засмеялся:

— О Ванни! Ты ни на кого не похожа.

Ванни, закусив губу, отвернулась к окну. Это было легче, чем смотреть на него, но с каждой милей, которую они проезжали, она все больше ощущала близость его тела. Она знала, что стоит ей немного подвинуть руку, она сможет положить ее на его бедро. И если она сделает это, то он глубоко, по-мужски втянет в себя воздух. Она знала, что у него сожмутся мускулы. Что на лице появится особое выражение. Знала, что глаза его потемнеют. Хотя ни разу в жизни она не дотрагивалась до него. Просто знала, что будет именно так.

— Что ты хочешь, Бретт? — В голосе ее звучали злость и отчаяние.

Прежде чем ответить, он молча ждал, когда она повернется к нему.

— Я хочу тебя, Ванни, — просто сказал он. — И всегда хотел.

Ванни грустно улыбнулась:

— Тебе нужны мои акции. Ты думаешь, я не знаю про завещание отца?

Бретт покачал головой:

— Мне все равно, какое завещание оставил Чак. С того момента, когда я увидел тебя на лестнице, я хочу тебя. И никого, кроме тебя.

Но Ванни не верила ему. Или, точнее, не позволяла себе верить. Если она начнет ему верить, то все — она пропала.

В ее зеленых, как у кошки, глазах промелькнула боль. Бретт заметил это и открыл было рот, чтобы сказать, что он вот-вот заключит сделку, которая докажет ей раз и навсегда, что ему наплевать на ее деньги. Но он не сказал этого.

— Я скучал по тебе, — тихо проговорил он. — О, Ванни, как я скучал по тебе.

Его губы прижались к ее губам. Тела прильнули друг к другу. Она чувствовала, как его руки гладят ее лицо, как ее кожа вспыхивает от этих прикосновений. Она могла ощущать, пробовать на вкус, вдыхать, слышать только его. В полном смятении она закрыла глаза.

Почувствовав, что его губы уже не прикасаются к ее губам, и открыв глаза, она испытала такое чувство потери, что ей стало страшно. «Один поцелуй, — в отчаянии думала она. — Один лишь поцелуй, и все — он победил!»

Поезд замедлял ход. Первая остановка. За окном виднелся мост, перекинутый через реку, на берегах росли дубы.

«Бежать!» — неожиданно решила она.

Она изо всех сил оттолкнула его и бросилась к двери. Едва она успела вскочить в соседний вагон, как поезд тронулся. Ей повезло: в вагоне пять вдов играли в бридж, и они предложили ей разделить с ними ужин.

На протяжении всего оставшегося пути, пока дамы весело болтали, она вспоминала лишь вкус губ Бретта.

Джайлз улыбнулся, когда рыжая секретарша, встав из-за конторки, подошла к двери своего босса и открыла ее.