— Какая радость! Так это в корне меняет дело! — с сарказмом воскликнула Ники. — Какая разница, кому будет должен отец, вам или банку? — горько добавила она.

— Разница большая. Я в отличие от банка никуда не тороплюсь, и ваш отец может отдавать мне кредит в течение… ну скажем, лет пятидесяти. Вас устраивает такое положение дел? Или, может быть, срок в сто лет вас больше устроит?

— А проценты?

— Никаких процентов.

— А инфляция?

— Ники, успокойтесь, никакого подвоха. Все честно. Ну так что скажете?

— Я не могу так сразу…

— Странно, некоторые решения вы принимаете молниеносно.

Ники покраснела, поняв, о чем он говорит, а Рауль добавил:

— Ладно, у вас есть время все хорошенько взвесить. Послезавтра я уезжаю на месяц в Европу, и у вас уже не будет возможности передумать. Не смею вас задерживать, мой водитель отвезет вас домой, сеньорита Мендес. — Рауль подошел к окну и замолчал, ожидая ее ухода.

— Не нужен мне ваш водитель, я и сама дойду, — гордо сказала Ники и вышла.

Слезы душили ее. Казалось бы, дела отца налаживаются, цель достигнута, а удовлетворения от этого почему-то нет. Наверное, все дело в том, что Рауль так изменился за считанные минуты, и она сама во всем виновата. Рауль стал совсем чужим, а ведь всего лишь полчаса назад все было совсем иначе…

Ники возвращалась домой, как Золушка с бала, — без кареты, кучера и без туфель, она несла их в руках. Солнце уже почти село, и на закате небо было ярко-оранжевого цвета, это была примета того, что завтра будет ясный солнечный день. Земля, еще не остыв после жаркого дня, была теплой и пахла как-то особенно, этот запах Ники помнила с детства, и сейчас, как и когда-то в детстве, девушка с удовольствием шла босиком, набираясь от земли сил и энергии.

Когда она дошла до дома, уже совсем стемнело. В окно Ники увидела родителей на кухне: мать накрывала на стол, а отец что-то оживленно ей рассказывал. Ники захотелось посидеть немного на лавочке, собраться с мыслями, полюбоваться на звезды. В Нью-Йорке таких звезд не бывает, а здесь они огромные и висят прямо над головой, кажется, только протяни руку и сможешь дотронуться.

Удивительную тишину нарушил рев мотора. Спортивный автомобиль, догадалась Ники, только он может издавать такой звук, слово под капотом машины сидит дикий зверь, готовый вырваться на свободу в любую минуту. Из машины вышли Мэгги и Пауло.

Ну хоть кто-то вернулся с бала не на своих двоих, подумала Ники.

Несколько слов на прощание, удивительно скромный поцелуй в щечку, и Пауло умчался вдаль, на этот раз выпустив зверя и позволив ему показать все, на что он способен.

— Ники, слава богу, ты дома! Я уже не знала, что и думать. Ты куда-то ушла с Раулем, а потом он появился, чтобы попрощаться с нами, мол, катитесь, гости дорогие, не до вас мне сейчас, — сказала Мэгги и присела рядом с Ники.

— И ты покатилась?

— Как бы не так, а то ты меня не знаешь. Я приперла твоего графа к стенке и не отпустила, пока он не пообещал мне, что через час ты уже будешь дома, целая и невредимая. Слушай, он не обидел тебя? — озабоченно спросила Мэгги.

— Нет, не обидел. Но столько всего произошло…

— И когда только успело столько всего произойти?

— Можно было догадаться, что вечер, начатый с броска бутербродом, будет иметь столь же феерическое продолжение.

— И что, имело?

— У меня-то да, а у тебя? Как тебе Пауло?

— Думаю, я соглашусь выйти за него замуж.

— Он что, уже сделал тебе предложение? — Ники все же удивилась, хотя, когда дело касалось Мэгги, нужно было быть готовым ко всему.

— Да нет, конечно. Мы же только что познакомились, о каком предложении может идти речь? Но он обязательно его сделает, можешь не сомневаться, только чуть позже. Правда, его мамаша, судя по тому, что я смогла вытянуть из Пауло, терпеть не может американок. Я уже обдумываю план завоевания своей будущей свекрови, и, знаешь, ничего, кроме убийства, мне в голову не приходит.

— А как же булочки с марихуаной?

— Точно, вот тут они и пригодятся. И грех на душу брать не придется, да и радостные минуты доставлю старушке.

— Да… — задумчиво произнесла Ники. Мыслями она была далеко отсюда.

— Ну хватит киснуть, рассказывай, что натворил граф.

Ники попыталась без эмоций четко и ясно изложить все, что с ней произошло с того момента, когда Рауль за руку увел ее с бала. Тем не менее несколько раз она срывалась, начинала плакать, еще пару раз впадала в бешенство, угрожая поубивать всех местных аристократов и сжечь имение Рауля, и, завершив описание своих злодеяний, наконец замолчала.

Мэгги обняла Ники.

— Да, подруга, положение у тебя врагу не пожелаешь. Смотри сама. Ты переспала с мужчиной, красивее которого не то что ты, даже я не видела в своей жизни. Настоящий граф и миллионер запал на тебя. Это, безусловно, кошмарная ситуация. Вдобавок тебе придется целых три месяца вкалывать у него на плантациях, рубить сахарный тростник, наверное? Или нет, быть няней у его сына. А за то, что ты будешь горбатиться на него, он спасет твоих родителей от разорения. Да, от всего этого впору сесть и заплакать.

Когда Мэгги так просто и логично разложила все по полочкам, Ники стало легче. Ники не рассказала подруге только одну вещь, самую главную — Рауль прочно занял место в ее сердце.

— Ники, — позвала ее Мэгги, словно прочитав ее мысли, — ты что, влюбилась?

— Я? В кого? В этого самовлюбленного аристократа, в человека, который привык менять женщин, как перчатки, и относится к ним соответственно?

— Все ясно. Значит, влюбилась. А почему ты думаешь, что он плохо обращается со своими перчатками? Я уверена, они у него аккуратненько лежат в шкафчике, одна к другой.

— Вот именно, одна к другой.

— Ладно, идем ужинать, все равно на голодный желудок ничего хорошего на ум не придет.

Перед сном Ники окончательно решилась принять предложение Рауля, ведь другого выхода нет.

Мне придется переехать в его имение и познакомиться с его сыном, думала девушка. Неизвестно еще, что это за ребенок, сложно оставаться милым малышом, если любое твое желание сию же секунду исполняется. Надо собрать вещи, поговорить с родителями. А Мэгги? Как я оставлю ее одну?

— Ники, — позвала ее Мэгги, — ты не спишь?

— Нет.

— Что ты надумала?

— Я соглашусь.

— Тогда удачи тебе! За меня можешь не переживать, я уже одной ногой здесь, а другой в имении Пауло, — сказала Мэгги.

— Ох, подруга, ты ведь совсем его не знаешь…

— Того, что я знаю, вполне достаточно, чтобы оставить свою шикарную жизнь в Нью-Йорке и поселиться в скромном имении Пауло.

Утром Ники вкратце рассказала родителям о плане спасения фермы. «Вкратце» означает, что она исключила все, что могло вызвать лишние вопросы, волнения, двусмысленность. И все же вопросы возникли. Полмиллиона за три месяца работы няней! Такую сумму, по мнению отца, можно заплатить только в случае, если няней будет Мадонна, да и то за такие деньги она должна была бы вдобавок к обязанностям няни еще и в коровнике петь вечерами, ведь не секрет, что от хорошей музыки удои повышаются на глазах. И все же родители, будучи людьми проницательными, прямо спросили, не имеет ли Рауль на их дочку виды, а точнее не намерен ли он использовать ее саму, а не ее профессиональные качества. В таком случае Марио намерен вызвать графа на дуэль, да-да, на настоящую дуэль. Пусть не думает, что может купить кого-то из семейства Мендес за каких-то полмиллиона! — возмущался отец.

Подруги еле успокоили его и постарались внушить мысль о благородстве графа и о том, что он просто по-соседски решил помочь, узнав об их беде. А Ники в свою очередь решила помочь графу тоже исключительно по-соседски и заняться образованием его ребенка. Наконец все успокоились и вздохнули с облегчением, у всех были для этого свои причины.

— Па, мне придется переехать в имение Рауля, — осторожно сказала Ники.