— Там была девушка, — всхлипывала Эми, закрывая лицо руками. — Это его сестра, и я чувствовала её боль. Я чувствовала, что она хочет пойти за ним. Кто способен на такое? Почему с ним произошёл весь этот ужас? Он был хорошим человеком.

— Эми, — убирая её руки от лица, мягко проговорила Фэйт, — взгляни на меня. Это был только сон. Ты теперь в безопасности и находишься здесь. Сон пройдёт.

— Это никогда не пройдёт, — вскинув на неё глаза, ответила Эми. — Ну как вы не понимаете, что всё это реально? Это реальность, и я никогда не смогу изменить её. Знаю, что должна вернуться и помешать убийце, но не могу. Примроуз сказала, что я должна явиться с вами обеими, но вы даже не хотите попытаться!

Они несколько мгновений стояли молча, а затем Зои заговорила:

— Фэйт, если мы не соглашаемся идти с ней к этой ведьме, то мы проводим здесь всю ночь.

Фэйт вздохнула.

— Ладно, так и быть. Эми, мы с Зои пойдём с тобой завтра к той женщине, — заметив, что Эми не прекратила плакать, она повторила это ещё громче. — Ты слышишь меня? Мы идём.

— Но уже слишком поздно, — сказала Эми. — Он уже убит. Убит во сне. Там был мужчина в постели, и он плакал. Он был очень болен. Я не знаю, кто это, но не думаю, что он долго проживёт. — Она взглянула на Фэйт. — Думаю, это был отец Тристана. Нет, это его дядя. Вот кто это был, и он умирал. Он…

— Эми! — закричала Фэйт. — Прекрати это! Я серьёзно говорю. Это был просто сон.

Зои взяла старую книгу с прикроватной тумбочки и открыла её:

— Здесь говорится, что Тристан Хоуторн был заколот насмерть неизвестным в 1797 году.

— Так давно, — сказала Эми, слезы продолжали катиться по её щекам.

— И да, и нет, — ответила Зои. — Надо полагать, если есть возможность вернуться назад во времени, ты могла бы выбрать период до 1797 года и спасти того человека. Ты могла бы предотвратить его смерть.

— Как? Я не знаю, кто мог сделать это, — возразила Эми. — Вам надо было это видеть. Все плакали, даже служанки. Этого человека все любили.

Зои села на кровать прямо перед Эми:

— Ты должна взять себя в руки. Что-то вызывает эти сны. И не важно, что ты думаешь сейчас, но эти сны пройдут. Я знаю, потому что после аварии у меня тоже были ужасные сны.

— Об аварии? — спросила Эми, сморкаясь и вытирая лицо платком, который ей дала Фэйт.

— Нет, о том, что не имело ко мне отношения. Я видела человека, который выстрелил себе в голову. Этот сон возвращался раз за разом. Я просыпалась с криками, пугая медсестёр и заставляя их бежать ко мне. После того как мне прописали очень сильные таблетки, у меня не стало сновидений.

— Но, Зои, — сказала Эми, смаргивая слёзы, — ты не думаешь, что это могло случиться на самом деле? Возможно, увидев это, ты повела машину быстро или что-то такое ещё, и ты попала в аварию. Может…

— У меня уже есть психиатр, с которым я не хочу иметь никаких дел, так что не начинай, — заявила Зои. И пусть её слова прозвучали резко, но она обхватила руками мокрые от слёз ладони Эми: — Завтра рано утром мы все трое пойдём к этой женщине, с которой ты познакомилась, и посмотрим, сможет ли её сестра помочь тебе. Может быть, она загипнотизирует тебя настолько глубоко, что ты сможешь избавиться от этих снов. Мы с Фэйт уже устали видеть тебя каждое утро с новыми синяками на лице.

Эми посмотрела на Зои и изобразила нечто вроде улыбки:

— Ты очень хороший человек, правда же? И без всего это макияжа ты прелестна.

Зои встала:

— А теперь спи и не смей видеть сны, ты слышишь меня?

— Ты пойдешь со мной? — спросила Эми.

— Я же сказала, что да, — ответила Зои.

— Нет, я имею в виду назад, в прошлое.

Зои рассмеялась, но Фэйт посмотрела на Эми в удивлении.

— Ты не можешь на самом деле верить, что эта женщина может действительно… — начала Фэйт, но Зои остановила её.

— Да, мы пойдём с тобой, — сказала Зои. — Не так ли, Фэйт?

— О, да. Почему бы и нет? Лучше восемнадцатый век, чем возвращение в Нью-Йорк, где я провожу время, убеждая Дженни, что я не суицидальна.

— Ты обещаешь? — спросила Эми.

— Чтоб я сдохла, — Зои сделала театральный жест.

Эми посмотрела на Фэйт.

— Я обещаю, — сказала Фэйт. — Если ты вернёшься в прошлое, мы с Зои пойдём с тобой.

— Хорошо, — успокоилась Эми, ложась в кровать. — Я чувствую себя лучше. Мы втроём вернёмся и спасём его. Мы узнаем, кто ненавидит его, и остановим. Думаю, что возьму тот нож и проткну им сердце убийцы.

Зои встала, выключила ночник и вместе с Фэйт вышла из комнаты.

Как только она закрыла дверь, Фэйт накинулась на неё:

— Какого чёрта ты сделала? Я не хочу идти к двум медиумам, чтобы они рассказывали мне о моей судьбе.

— Я тоже, — ответила Зои, направляясь в гостиную. — Я испытываю настоящий ужас от того, что она расскажет мне, что случилось в моей жизни.

Фэйт взглянула на неё:

— Ты и вправду видела, как застрелился человек?

— Не знаю, но во сне очень часто. Думаю, что видела это так же, как Эми видела в восемнадцатом веке человека, убитого в своей постели.

— Ты рассказывала Дженни о снах? Не о тех, которые ты придумывала, а о настоящих.

— Ни слова, — ответила Зои.

— Понятно.

— Не уподобляйся Дженни. И что означает «понятно»?

Фэйт улыбнулась:

— Думаю, у нас с тобой есть что-то общее. Я никогда не рассказывала ей о своих снах.

Зои улыбнулась в ответ.

— Я начинаю понимать, почему Дженни собрала нас здесь вместе. Полагаю, она понимает, что у меня есть парочка секретов, которые я не раскрыла ей, так же как и у тебя.

— Больше, чем парочка, — улыбка Фэйт стала ещё шире.

— Разве не странно, что плохие сны снятся именно Эми, которая живет прекрасной жизнью?

— До сегодняшней ночи я полагала, что это хорошие сны.

— Я тоже, — сказала Зои, взяв с кушетки свой альбом.

— Ты ведь не думаешь, что в том, во что верит Эми, есть хоть крупица правды? — спросила Фэйт.

— Ты имеешь в виду возвращение в прошлое? — улыбнулась Зои. — Нисколько. Бесспорно.

— Так же думаю и я, — произнесла Фэйт, оглядывая комнату. Здесь было чисто, и всё лежало на своих местах. Она выключила свет, когда вместе с Зои отправилась в свою спальню.

На следующее утро бодрое настроение было только у Эми. Кошмары её больше не беспокоили, она прекрасно выспалась ночью и теперь чувствовала себя великолепно. Она даже заплела несколько косичек, закрепляя их узкой тесьмой, которую ей раскрасил старший сын.

— Я думаю, мы должны отправляться прямо с утра, — сказала Эми, переворачивая блинчики.

Зои ещё ниже склонилась над своим альбомом, а Фэйт уставилась к себе в тарелку.

— Ну же, — Эми поставила гору блинчиков на стол, — будет весело.

— Я так не думаю, — сказала Фэйт.

Эми села рядом с ней.

— Чего вы так боитесь? Застрять в восемнадцатом веке? Я же говорила вам, что Примроуз сказала, это только на три недели.

Зои посмотрела на неё:

— Думаю, что могу также говорить и за Фэйт, когда заявляю: нет, мы не боимся застрять в восемнадцатом веке, — её слова источали сарказм.

Эми проигнорировала её тон.

— Тогда почему вы такие угрюмые?

— Мы боимся того, что нам расскажут, — сказала Фэйт громко. — У тебя было прекрасное прошлое и будет великолепное будущее, но не у меня. Если эта женщина медиум, она может увидеть такое, чего я не хочу видеть. Она может рассказать мне то, что я не желаю знать.

— Примроуз сказала, что её сестра не медиум. Она… — Эми замолчала. Они не верили ей, и Эми не была уверена, что и сама-то верит. — Может, она увидит что-нибудь хорошее.

Фэйт просто фыркнула.

— Стакан наполовину пуст, — сказала Эми тихо. — Как насчёт тебя, Зои? Ты боишься того же?

— Что-то в этом роде, — ответила та. — Я знаю, что совершила что-то действительно плохое в прошлом и не хочу знать об этом.

— Итак, ты собираешься провести остаток жизни, прячась и переезжая из дома в дом, не заводя никаких знакомств? — спросила Эми.