― Вы, должно быть, Алэйна. Я ― Аннабель, мама Зейна, ― говорит она с теплой улыбкой на лице. У нее светлые волосы длиной до плеч и маленькая изящная фигура.

― Ох, ― говорю я удивленно и немного смущенно. ― Привет, приятно познакомиться с Вами, ― улыбаюсь ей в ответ.

Она выглядит и кажется нормальной, мне интересно, почему Зейн настолько очевидно эмоционально закрыт.

― Ты голодна? В холодильнике осталось немного курицы с прошлой ночи, сделать тебе бутерброд? ― она смотрит на меня, подходя к холодильнику.

― Спасибо, но вы не должны этого делать, присаживайтесь, ― я встаю, чтобы сделать себе бутерброд.

― Я довольно хорошо знаю твоего отца, ― я останавливаюсь перед тем, как положить огромное количество майонеза на свой кусочек хлеба, что спасает меня от высокого уровня холестерина.

― Могу я спросить, откуда?

Она улыбается, касаясь своей груди.

― Конечно, можешь, он был лучшим другом моего покойного мужа, с тех пор как они были еще малышами, ― это для меня новость. ― Очень сожалею о том, что произошло столько лет назад, Алэйна, если Дэвид был бы жив, убедился бы, что о тебе хорошо заботились, ― я делаю глоток кофе и ставлю на стол чашку. Прежде чем у меня появляется возможность сказать ей, что это прекрасно, что остальная часть моего детства была не так уж плоха, она продолжает. ― Этот клуб ― семейный бизнес, мы заботимся о семье, тебе нечего опасаться, ― я сажусь за стол напротив нее, откусывая свой бутерброд.

― Думаю, что ваш сын считает иначе.

Она смотрит на меня немного дольше, чем необходимо, прежде чем сказать:

― Да, я действительно верю, что так оно и есть. Я вижу, как он вздрагивает при упоминании твоего имени.

Я перестаю жевать и мотаю головой:

― Только потому, что его раздражает мое присутствие и текущие обязанности няни, ― я встаю, чтобы ополоснуть тарелку и положить ее в посудомоечную машину. ― Спасибо за бутерброд, теперь я собираюсь выпить что-нибудь, содержащее водку. Сегодня был неудачный день.

Я пожимаю ее руку в знак благодарности, и она искренне мне улыбается.

― Не буду тебе мешать, ― говорит она. ― Просто следи за этими клубными шлюхами, у них когти размером с тигра.

Она только что сказала «шлюхи»? Я смеюсь.

― У меня тоже, ― подмигиваю ей, а она тихонько смеется про себя.

Я начинаю пробираться в сторону бара, надеясь, что не заблудилась. И как только его нахожу, то вижу Эда, сидящего на одном из барных стульев и пьющего в одиночестве. Я подхожу к нему, думая о выпивке. Он оборачивается ко мне.

― Как ты, маленькая киви?

Думаю, это прозвище большинства людей.

― Не очень, мне нужна водка, чтобы полегчало.

Я вижу, как он понимающе кивает головой, затем идет за стойку, тянет с верхней полки бутылку и наливает мне стакан. ― Прекрасно, ― улыбаюсь я, когда Эд садится рядом со мной.

― Не хочешь рассказать немного о себе? Это было бы справедливо, учитывая, что я должен прыгнуть под пулю из-за тебя, если возникнут проблемы.

Я удивленно смотрю на него, когда вижу его улыбку, и, кроме того, он выглядит заинтересованно. И я рассказываю ему свою историю, добавляя несколько подробностей, потому что испытываю желание поделиться.

― И с тех пор ты не слышала о своих родителях? ― спрашивает он.

― Нет, я просто всегда предполагала самое худшее, что они оба мертвы.

Я пристально смотрю на него, он действительно красив и мог бы быть моделью. Все в нем идеально, а его кольцо в носу ― вишенка на торте.

― Ну, твой отец жив, но я не уверен на счет матери, ― говорит он.

Я киваю, не желая давить на него вопросами. Знаю этих людей, их преданность. И, кроме того, хочу поднять настроение, поэтому меняю тему.

― Так значит любая из местных прекрасных молодых шлюшек твоя? ― спрашиваю я, невинно ему улыбаясь.

― Ха-ха. Нет. В любом случае, не здесь, я предпочитаю получать свое старомодным способом.

Я поднимаю брови в удивлении. Полагая, что любой мужчина с этими девушками, которые тут ошиваются, воспользовался бы ситуацией. Они никоим образом не дешевки, и если уж на то пошло, девушки потрясающие, чертовски обидно лишь за их моральные принципы.

― Хм-м-м, а как это?

Он делает глоток моей водки.

― Это когда они пьют водку в баре, изливая свою историю жизни.

Не могу не рассмеяться, я одна из тех неловких девочек, которые всякий раз, когда парень влюбляется в них, всегда думают, что это не серьезно.

Эд забавный и очаровательный. И в любой другой день, наверное, до того, как я встретила Зейна, я бы мурлыкала от его предложения. Но не могу, реально я хочу только Зейна, что является пустой тратой времени, учитывая, что он не хочет меня.

Я пью пятый стакан и, кажется, уже немного больше, чем навеселе. Чувствую себя разбитой, беззаботной и использованной.

― Потанцуем? ― спрашиваю я, шевеля бровями, отчего Эд смеется.

― Давай посмотрим, на что ты способна, маленькая киви, ― он тянет меня на танцпол, у меня не очень хорошо сейчас с координацией, но я определено могу танцевать.

Много выпивки и танцев спустя, я оказываюсь на сцене, танцуя и вертясь вокруг шеста под песню Disturbed «Stricken», гремящую в динамиках. Я вижу, что Эд сидит передо мной, делая глотки из своей бутылки, ухмыляясь при этом. Он расставляет ноги и наслаждается шоу, пока не замечает движение у двери подъезда. Эд рывком поднимает голову, чтобы посмотреть, кто это, вероятно, думая, что Зейн. Но это кто-то другой, и этот парень также наслаждается шоу.

― Ладно, моя маленькая танцовщица, нам пора сваливать, прежде чем ты убьешь меня, ― он поднял меня и понес в постель. Я, должно быть, заснула по пути, потому что после этого ничего не помню.

Оставить ее в той комнате после того, как она трахала меня глазами, было одной из самых сложных вещей, и от этого мое настроение мгновенно испортилось. Ненавижу, что я что-то чувствую к этой девушке, а мне нужно уйти, чтобы нанести кое-кому маленький визит.

После пробивания номеров «Мерседеса», стало понятно, что они краденные, поэтому я достал видео с камер наблюдения за пределами бара и отправил фотографии Джозефу, чтобы его любовник смог достать имя и адрес водителя.

Эти сведения и приводят меня к настоящему моменту, где я иду к двери обычного одноэтажного дома. За мной следуют Блейк и Олли. Я вытаскиваю свое ружье и выбиваю дверь ударом ноги. Парни заходят первыми, с вытянутыми наготове пистолетами, когда вдруг слева раздается выстрел, пуля пролетает мимо моего плеча, поэтому я отстреливаюсь, одновременно ища укрытие. После того, как мы с парнями делаем пару выстрелов и не дожидаемся выстрелов в ответ, понимаем, что нам ничего не грозит. Мы бросаемся к мужчине с седой бородой, которому на вид чуть больше пятидесяти, и я, ударом пистолета, вырубаю его.

— Зей, может ты слишком сильно его ударил, — смеется Блейк.

— Он все еще жив, — я пинаю стул, к которому мы его привязали. — Очнись, черт побери, — мужчина начинает стонать и открывает глаза.

Как только его взгляд фокусируется на нас, он приходит в ярость и начинает ерзать на стуле, пытаясь развязать узлы, что я завязал вокруг его запястий и ног, почему они все продолжают это делать, не знаю, ведь из этих узлов самому не выбраться.

— Где он? — говорю я ему, и он снова начинает стонать, поэтому сдираю клейкую ленту с его рта. — Закричишь, и я сразу пристрелю тебя, — я наклоняюсь, чтобы наши глаза были на одном уровне. — А теперь повторяю: где Шейн Омаро?

Мужчина плюет на пол.

— Я, бл*ть, не скажу тебе этого, красавчик, — посмеивается он.

Смеясь, я встаю и достаю свой нож, а затем вонзаю его в руку мужчины.

— Теперь я могу мучить тебя всю ночь, и поверь мне, я буду этим наслаждаться. Но жаль, у меня нет времени, поэтому я бы предпочел просто сократить свои потери и убить тебя, затем найти другой источник информации, — он видит злость в моих глазах, когда я прицеливаюсь пистолетом в его лоб.