Не превращайте ум свой в склад боеприпасов, но сделайте из него ружье, стреляющее боеприпасами других людей.

Для Марка Кларка и Беделла Смита[] я ввел титулы Американского Орла и Американского Бульдога. Достаточно посмотреть на их фотографии, чтобы понять почему.

В детстве, когда я ходил в цирк, там была выставка уродцев, и мне всегда хотелось посмотреть представление человека, прозванного Чудом без костей. Родители мои тогда рассудили, что это было бы слишком отвратительно и деморализующе для моих юных глаз. Я ждал 50 лет, чтобы увидеть Чудо без костей сидящим в кресле казначейства.

Нет ли других вариантов, помимо того, чтобы посылать наших солдат жевать колючую проволоку во Фландрии?

Я вижу бездумные, муштрованные, послушные массы гуннского солдатства, расползающиеся, как рои саранчи.

Как могу я принять орден Гартера, если народ Англии только что выдал мне орден Сапога?

Я пишу книгу так, как прокладывают железную дорогу в Канаде. Сначала я кладу рельсы от океана до океана, потом строю все станции. Хронология — вовсе не жесткая вещь, и часто бывает, что отходы от хронологии идут на пользу. Тем не менее, думаю, что правдой было сказать, что хронология — ключ к секрету повествования.

Видишь, как легко она открывается, вовсе не нужно ломать книге спину, чтобы она оставалась открытой. Я заставил издателей убрать четверть дюйма с внешних полей страниц и добавить выигранные полдюйма к внутренним полям. Посмотри на книгу, Чарлз, ее крылья раскрыты, как крылья ангела.

Сидеть солнечным утром за своим столом, имея четыре чистых часа непрерывного покоя, ручку и массу белой бумаги — вот истинное счастье.

Писать книгу было великим удовольствием. Вы чувствуете себя, как золотая рыбка в аквариуме, но в этом случае вы сами создаете свой аквариум.

Писать длинную, содержательную книгу — будто иметь друга и компаньона рядом с собой, к которому всегда можно обратиться за утешением и за развлечением, и чье общество становится еще более увлекательным, когда новые интересы зажигаются у вас в уме.

Меня всегда поражало преимущество жить в более раннюю эпоху. Те, кто жил раньше, имел возможность первым сказать правильные вещи. Снова и снова обнаруживал я, что мои мысли, которые казались мне достойными оглашения, уже были кем-то использованы и очень часто испорчены прежде, чем у меня появилась возможность высказать их.

Она весьма необразованна, однако прекрасно составляет цветочные букеты.

Не волнуйтесь, если не будете успевать, я всегда помню все, что говорю.

Какое утомительное злосчастье, что Персия и Месопотамия одновременно изменили свои названия на весьма созвучные — Иран и Ирак. Я во внутренних делах всегда избегаю подобных рисков, когда назначаю министров.

Мы в дебатах имеем дело с этим обычным жаргоном об «инфраструктуре супранациональной власти». Авторство этих слов неизвестно, но возможно, что их в наш политический язык ввел ансамбль высоколобых интеллектуалов, естественным образом озабоченных тем, чтобы впечатлить всех фактом своего изучения латыни в Винчестере. Хотя сами слова нам могут быть не по духу, мы не можем отказать этому контингенту старой школы в возможности безобидного упоения классовым самосознанием.

Представьте, как срубают эти прекрасные деревья, чтобы сделать из них бумагу для тех чертовых газет, и все это называется цивилизация.

Там было все — программа восстановления Германии, методы партийной пропаганды, планы борьбы с марксизмом, концепция национал-социалистического государства, правомерное положение Германии на вершине мира. Это был новый Коран веры и войны, патетический, многословный, бесформенный…

…поток статей в газетах, показывающих, как плохо ведется война и как некомпетентны ответственные лица, — все это получает полную огласку.

Замечу, что первым англичанином, получившим Нобелевскую премию по литературе, был Редьярд Киплинг, и ту же премию получил мистер Бернард Шоу… Я довольно хорошо знал их обоих, и мысли мои были в согласии больше с мистером Киплингом, нежели мистером Шоу. С другой стороны, сам я никогда много не присутствовал в мыслях мистера Редьярда Киплинга, а мистер Бернард Шоу, напротив, высказывался обо мне в самых лестных выражениях.

Записка от Бернарда Шоу: Я оставлю вам два билета на мою премьеру. Приходите с другом, если он у вас есть.

Письменный ответ Черчилля: На премьеру прийти не могу. Приду на второй показ, если он у вас будет.

Я настоятельно побуждал моих друзей воздержаться от чтения моей новеллы.

Если хотите высказать что-то важное, не пытайтесь звучать утонченно или умно. Используйте молот. Ударьте по аргументу один раз. Потом вернитесь и ударьте снова. После чего ударьте в третий раз.