Час спустя, к удивлению остальных балаганщиков, – как-никак, после двенадцати посетителей заметно прибавилось, – Андерсон Тарп запер Гробницу Великих Древних и отправился в свой домик. Он хотел попрактиковаться в пользовании магнитофоном, который купил по его просьбе в Батли один из коллег.

Как и все гениальное, последняя фаза его плана была на редкость проста. Разумеется, в его планы не входило выполнять обещание, данное Хенли. Он лишь запишет на магнитофон зачитанный вслух отрывок, после чего…

Если текст заклинания будет озвучен неверно, то, разумеется, «сделка» не состоится; тогда бывший профессор навсегда исчезнет, и больше о нем никто не услышит. Но что, если заклинание сработает?… Тогда Хайрама Хенли тем более нельзя оставлять в живых, чтобы он никому не рассказал о хозяине Гробницы Великих Древних и его необычном предложении. Ему придется исчезнуть в загадочном зеленом свете. Гамильтон, помнится, называл этот трюк «жертвоприношением Великому Ктулху».

И все же что-то в коротышке-профессоре не давало Андерсону покоя – и его внимательный взгляд, и готовность сделать все, что от него хотели. Андерсону вспомнился недавний сон, а затем и другие, более ранние кошмары. Он даже передернулся от омерзения – и вновь подумал, что безумные утверждения брата оказались не так безумны, как представлялось на первый взгляд. Но каковы все же его шансы? Впрочем, не важно, что это – наука или магия, конечный результат все равно одинаков. Андерсон азартно потер руки. Похоже, что ему наконец-то привалила удача…

В полночь посетители ярмарочного городка начали расходиться. Глядя, как они один за другим исчезают в промозглой темноте, Андерсон порадовался, что снова начал накрапывать дождь – если б не он, разгоряченный празднованием Хэллоуина народ наверняка бы задержался, и огни аттракционов еще долго горели бы, а музыка продолжала звучать до глубокой ночи. Но окончательно все утихло лишь час спустя, и теперь был слышен лишь шум дождя, барабанившего по парусине шатров и крашеным металлическим поверхностям киосков и каруселей. Наконец, свет в луна-парке полностью погас, а его работники разошлись по своим вагончикам и улеглись спать. Вскоре после этого послышался стук в дверь. Странно, но сторожевые псы, обычно такие бдительные, ничем не возвестили о приходе ночного посетителя. Возможно, они просто не отличили запоздалого гостя от тех, кто недавно покинул территорию ярмарочного городка.

Войдя внутрь, Хенли тотчас же заметил вопрошающий взгляд Тарпа.

– Да-да, я все принес. Похоже, это действительно что-то вроде заклинания – призыв, обращенный к безгранично могущественным силам. Сейчас я зачитаю вам текст…

– Нет, нет! Не здесь!… – оборвал его Андерсон. – Сейчас я включу магнитофон. Он стоит в шатре. Пойдемте!

Ничего не сказав, Хенли покорно последовал за Тарпом, и вскоре они оказались в заветном уголке, где хранились бесценные раритеты далеких эпох, пленившие его воображение. Тарп щелкнул выключателем, и вспыхнула тусклым светом электрическая лампочка. Включив магнитофон, Андерсон сказал ночному гостю, что готов слушать заклинание. Хенли ответил не сразу. Встав рядом с идолом, он повернулся лицом к Андерсону и смерил его пристальным взглядом.

– Вы… уверены? – спросил он владельца коллекции. – Вы уверены, что это действительно вам нужно?

– Что? – нервно ответил вопросом на вопрос Андерсон. В нем шевельнулось дурное предчувствие. – Конечно, уверен. Но что вы имеете в виду под «этим»?

Хенли печально покачал головой.

– Ваш брат оказался глуп – он даже не подозревал, что рано или поздно вы натворите столько бед!

Глаза Тарпа расширились, от удивления он раскрыл рот.

– Полиция! – с трудом взяв себя в руки, прохрипел Андерсон. – Вы из полиции!

– Ничего подобного, – успокоил его Хенли. – Я действительно тот, за кого себя выдаю… более того, сейчас я вам это докажу!…

Звуки, которые Хенли произнес в следующую минуту, в точности воспроизводили богомерзкую абракадабру. Хотя намек бывшего профессора, что судьба Гамильтона для него не тайна, и выбил Тарпа из колеи, больше его поразило другое: едва нечеловеческое заклинание смолкло, как в полукруге табличек возникли лучи призрачного зеленого света. Ему все стало ясно. Кем бы ни был этот Хайрам Хенли, полицейским или действительно университетским профессором, с ним нужно кончать. Правда, это и без того было у Тарпа на уме – разделаться с Хенли, как только тот сделает свое дело. И вот все готово. Заклинание записано на магнитофонную ленту, и теперь он может вызывать смертоносный зеленый свет в любое время, когда пожелает. Не исключено, что Хенли когда-то был коллегой Гамильтона. Может, это брат рассказал ему о своем увлечении? Или он сам догадался? Впрочем, какая разница…

Хенли повернулся спиной к Андерсону и протянул руки к каменному идолу, озаренному зловещим зеленым сиянием. Однако в тот момент, когда балаганщик выхватил из кармана нож, он обернулся и, странно улыбаясь, посмотрел ему прямо в глаза. Похоже, профессор нисколько не испугался – лишь улыбка сменилась печалью на его лице.

– Нет-нет, мой друг! – покачав головой, произнес Хенли.

Дальнейших слов Андерсон Тарп не услышал – как и в прошлый раз, зеленый свет лишил окружающий мир всех до единого звуков.

Балаганщику неожиданно стало страшно, однако он знал, что делать. Хотя в шатре было намного холоднее, чем бывает обычно в середине осени, на лбу Андерсона выступили бисеринки пота. Сжимая в руке нож, он двинулся на ночного гостя и в следующее мгновение вскинул руку для удара, но неподвижная до того фигура Хенли вдруг дернулась в сторону.

Это движение не укрылось от Тарпа, чьи губы тотчас застыли в беззвучном зверином крике, в котором смешались животный ужас и обычный страх. Черные перчатки Хенли упали на пол, и Тарп едва не выронил нож, так и не нанеся смертельного удара. У него на глазах из пальцев Хенли полезли наружу толстые белые черви и самым омерзительным образом принялись извиваться на полу павильона.

В следующую секунду, скорее от испуга и отвращения, нежели путем логических рассуждений, Андерсон осознал, что никакой Хенли не преподаватель, а самый настоящий жрец Ктулху! Следовательно, с ним нужно кончать. Своей жуткой червивой рукой лжепрофессор попытался отразить его удар. Лица его было не узнать. Еще мгновение – и отрубленная кисть с извивающимися червями отлетела на усыпанный опилками пол, а с губ монстра сорвался безмолвный крик. «Хенли» взмахнул изуродованной рукой, и в лицо Тарпу полетели брызги белой слизи.

Андерсон вслепую нанес несколько ударов, что-то несвязно и беззвучно бормоча. Левой рукой он тем временем пытался вытереть с лица мерзкую белесую жижу. Удары не попали в цель: «Хайрам Хенли» успел отскочить в сторону.

Тарп, все так же вслепую, хотя и с удвоенной яростью, принялся наносить ножом удары по окружавшему его зеленому пульсирующему пространству, с каждым мгновением приближаясь к ядру зловещего свечения. Неожиданно клинок вонзился в нечто похожее на подгнившую плоть. На мгновение уверенность вернулась к Андерсону; он с трудом открыл глаза и увидел, куда пришелся удар.

Из самого ядра зеленого света кольцами выползало нечто длинное и тонкое, осклизлое и покрытое омерзительными пятнами, пахнущее морскими глубинами и подводными водорослями… Это было щупальце – лицо-щупальце, понял Тарп, – конвульсивно подергивающееся, как подергивается рука спящего человека.

Действуя чисто рефлекторно, он нанес еще один удар. Увы, лезвие не причинило щупальцу никакого вреда: оно словно вонзилось в жидкую грязь. Место, по которому скользнула сталь, тут же заросло. В следующее мгновение нож вывалился из руки Андерсона. Гигантское щупальце метнулось в его сторону, и Тарп издал последний безмолвный крик.

Конец щупальца, словно обладая самостоятельным разумом, захлестнулся петлей вокруг горла Андерсона и с силой сдавил его. Затем последовал резкий рывок – и чудовище втащило несчастного в самое ядро зеленого света. В последнее мгновение жизни Тарп разглядел на огромном лице глаза – адские глаза, которые приоткрылись лишь на секунду, чтобы взглянуть на него. И Тарп понял: он – жертва Ктулху…