Однако египетские боги, как будет ясно из следующей сказки, обладали совсем другим менталитетом, нежели эллинские. Зачастую они не только не карали преступников, но даже не могли разобраться, на чьей стороне истина — на стороне Правды или на стороне Кривды.

Жили некогда два брата, старшего звали Правда, а младшего — Кривда. Правда был прекрасен душой и телом, поэтому Кривда завидовал ему и мечтал его погубить.

И вот отдал Кривда на хранение управляющему Правды много разного добра, в том числе — кинжал в красивых ножнах. Но когда управляющий Правды начал чистить кинжал на берегу пруда, оружие, выскользнув у него из рук, кануло в воду. Сколько ни искали драгоценный кинжал — так и не смогли найти, и тогда Правда предложил брату взамен утерянной вещи все оружие, какое было в его доме.

Но Кривда ответил:

— Нет другого такого кинжала, каким был мой! Клинок его был величиной с гору Эль, рукоятка — как ствол дерева Коптоса[44], ножны его — как гробница бога, обвязка ножен — как все стада пастбищ Кара![45]

С этими словами он схватил брата и потащил его на суд Эннеады.

— Я отдал на сохранение Правде свой кинжал, — пожаловался Кривда девятке богов. — Клинок его был величиной с гору Эль, рукоятка — как ствол дерева Коптоса, ножны его — как гробница бога, обвязка ножен — как все стада пастбищ Кара! И вот он потерял мой кинжал — так пусть за это его ослепят и сделают привратником моего дома!

И Эннеада сделала все, что потребовал Кривда[46].

Только это не утолило злобной зависти младшего брата — ведь старший по-прежнему превосходил его во многом, хотя и был слеп. И сказал тогда Кривда рабам, принадлежавшим Правде:

— Отведите вашего господина в пустыню на пожрание львам, иначе я вас убью!

Рабы не посмели перечить, взяли Правду и повели его в пустыню. Но по дороге Правда взмолился:

— Пощадите меня! Скажите брату, что вы сделали все, что он велел, а сами оставьте меня здесь, дайте мне только немного хлеба, чтобы я не умер с голоду.

Рабы так и поступили; а Правда лег у подножья холма и пролежал там много дней.

Наконец его увидели служанки одной знатной египтянки и рассказали своей госпоже, что возле холма лежит юноша, прекрасней которого нет во всей Та-Мери.

Госпожа последовала за служанками, взглянула на незнакомца — и, увидев, как он прекрасен, загорелась к нему вожделением. Она взяла юношу в дом, познала его, как женщина познает мужчину, и в ту же ночь зачала от него дитя.

Через положенное время госпожа родила сына, прекрасного, как сын бога. Он был высок, красив и умен, ему не было равных ни среди сверстников, ни среди старших мальчиков в школе. Все, что полагалось делать, он выполнял так умело и быстро, что другие дети начали завидовать ему.

— Чей ты сын? — то и дело кричали они сыну Правды. — Нет у тебя отца!

Так мальчишки дразнили и оскорбляли его, не давая ему прохода.

Тогда мальчик начал спрашивать мать:

— Скажи мне, кто мой отец, потому что товарищи дразнят меня. Они говорят, что у меня вовсе нету отца!

И мать ответила:

— Взгляни на слепого привратника, который сидит у наших дверей. Это и есть твой отец!

Услышав такой ответ, мальчик воскликнул:

— За то, что ты сотворила, следовало бы бросить тебя крокодилам на глазах у всей твоей родни!

Сын Правды привел привратника в дом и принял его, как подобало почтительному сыну принимать родного отца. А накормив и напоив слепого, спросил:

— Скажи мне, кто ослепил тебя, кому я должен за тебя отомстить?

— Мой младший брат ослепил меня, — ответил Правда и рассказал сыну, как все произошло.

Тогда мальчик взял быка невиданно прекрасной масти и много разного добра, явился к пастуху Кривды и отдал ему все добро за то, чтобы тот посторожил его быка. Через некоторое время Кривда увидел среди своего скота это дивное животное и сказал пастуху:

— Чей это бык? Отдай его мне, я хочу, чтобы он был моим!

— Я не могу его отдать, — ответил честный пастух, — меня просили только посторожить быка, но он не мой!

— Так отдай хозяину одну из моих коров, — отмахнулся Кривда. — Отдай ему хоть все стадо, но этого быка я забираю себе!

С этими словами он увел быка, а вскоре вернулся сын Правды и спросил:

— Где мой бык? Я не вижу его!

— Возьми взамен любую корову Кривды, — смущенно ответил пастух. — Возьми хоть все стадо — так велел передать тебе господин!

— Нет другого быка, подобного моему! — покачал головой сын Правды. — Когда он стоит на острове Амона, кисточка его хвоста достигает Зарослей Папируса; один рог его покоится на Западной горе, а другой — на Восточной; он едва умещается в Великой Реке, когда хочет искупаться, и шестьдесят телят рождается от него ежедневно!

— Таких огромных быков не бывает, — ошарашенно возразил пастух.

Но мальчик схватил его и потащил на суд Эннеады вместе с его хозяином Кривдой.

Выслушав показания сына Правды, Эннеада заявила:

— Быть того не может! Не существует быков таких размеров, как тот, о котором ты говоришь!

— А разве бывают кинжалы такой величины, как тот, из-за которого вы ослепили моего отца? — живо парировал мальчик.

На это Эннеаде нечего было возразить. Тогда слово взял Кривда и поклялся именем Владыки и вечностью Амона, что если его брата разыщут живым (чего быть не может, потому что беднягу давным-давно растерзали львы, когда он вышел погулять в нубийскую пустыню), пусть тогда его, Кривду, ослепят на оба глаза и сделают привратником в доме брата!

Но мальчик тоже поклялся именем Владыки и вечностью Амона, что его отец жив.

— И, как отмщение за несправедливо нанесенное зло, пусть нанесут Кривде сто палочных ударов и пять рваных ран и посадят привратником у ворот дома Правды! — потребовал он…

Далее текст папируса сильно поврежден, поэтому, чем кончилось данное судебное разбирательство, неизвестно.

Однако можно себе представить (вспомнив тяжбу Гора и Сета), что Эннеада долго переводила взгляд с ответчика на истца, не в силах разобраться, кто же из них прав, а кто виноват. И все-таки хочется верить, что истина в конце концов восторжествовала, Кривда получил по заслугам, а Правде было возвращено зрение, как когда-то оно было возвращено Гору.

Не меньшие, а то и большие страсти бушуют в другой древнеегипетской сказке о двух братьях, записанной на так называемом папирусе Орбинэ, хранящемся в Британском музее.

Жили некогда два брата — старший, которого звали Анупу, и младший по имени Бата. У Анупу были дом и жена, а Бата жил с ними вместо сына, выполняя разную работу. Он пахал, жал, пас скотину и охотно выполнял все другие поручения старшего брата, потому что был силен, как молодой бог.

К тому же Бата умел понимать язык животных, и когда он выгонял скот пастись, коровы говорили ему:

— Вон там-то и там-то растет самая лучшая трава!

Бату вел их в указанное место, и скот тучнел с каждым днем, давая обильный приплод.

И вот однажды, когда наступило время пахать, старший брат сказал младшему:

— Приготовь упряжку быков, поле уже вышло из-под разлива, пора нам возделать его. Возьми зерно для посева, мы начнем пахоту завтра на рассвете.

Бата выполнил все, что сказал брат, и утром они начали пахать, радуясь своему труду. Так они работали много дней, пока все зерно для посева не вышло, и тогда Анупу послал брата домой за семенами.

Бата вошел в дом и увидел, что жена его брата сидит и расчесывает волосы.

— Дай мне семян! — попросил Бата. — Скорее, твой муж дожидается меня в поле!

— Ступай в амбар и сам возьми все, что тебе нужно, — капризно ответила женщина. — Не бросать же мне прическу недоделанной!