Ей снилось, что она откусывает теплое жареное мясо, снился острый аромат причудливых специй и приправ, которые туземцы добавляли в свои блюда. Сон стал настолько живым, что она легонько застонала, и желудок напомнил ей, что она очень проголодалась.
— Попробуй-ка.
Она резко открыла глаза, встретила уверенный, чистый взгляд Джила и посмотрела на его пальцы: он держал в руках аппетитный кусок мяса.
— Давай, давай, поешь.
Она повиновалась, и вкус превзошел все ее ожидания.
— Ммм, как вкусно. Что это?
Он засмеялся.
— Если бы я сказал, ты не съела бы ни крошки.
Он вытянулся рядом на песке, взял с деревянного блюда еще один кусочек сочного белого мяса и поднес к ее губам. Этот кусок был гораздо жестче, и, жуя, Лори краем глаза поглядывала на Джила. Белые хлопчатобумажные штаны, расстегнутая рубашка, стройный, загорелый; когда он двигался, мягко и гибко, словно кот, под его кожей волнами перекатывались мускулы. Ей надоело жевать, и она с трудом проглотила мясо.
— Что это? — снова спросила она.
— Черепаха.
— Черепаха? Господи помилуй! — она побледнела, и ее желудок сжался. — Меня сейчас стошнит.
— Не стошнит, — сказал Джил и быстро дал ей откусить какой-то плод.
— А это что такое? — полюбопытствовала она, насладившись сочным вкусом и экзотическим ароматом.
— Такого ты, наверное, еще не пробовала. Это плод страсти.
— Ммм. — Нежный, причудливый фрукт таял у нее во рту. — Плод страсти? — На нее вдруг напало озорство и игривость, и когда Джил протянул ей еще один кусочек, она с удовольствием ухватила его зубами и облизала сок с пальцев Джила, подражая кошке, слизывающей сливки.
— Прекрати! — резко оборвал он. — По горькому опыту я понял, что тебе не нравится то, что за этим следует.
Она осеклась, обиженно повернулась к нему спиной и стала наблюдать за гипнотическим танцем туземцев в янтарных отблесках затухающих костров. Мгновение спустя она почувствовала, как Джил придвинулся ближе, и, сопротивляясь, села, не давая закрыться слипающимся глазам. Ничего не вышло, она смертельно устала и когда он уложил ее голову себе на плечо, без всякой угрозы, так, чтобы ей было мягко и удобно, она бессильно расслабилась и уснула.
Глава восьмая
Лори вытянулась в удобном шезлонге. Солнце клонилось к горизонту, и жара наконец начала спадать. Большую часть этого душного, жаркого дня она просидела в каюте, стараясь не выходить на солнце, а Джил воевал с поврежденным двигателем. Только сейчас она рискнула выглянуть на палубу, на этот раз смазав все еще горящие плечи, руки и бедра, поскольку хорошо запомнила жгучие лучи тропического солнца, которое окрасило небо в розово-золотистые тона, потихоньку погружаясь в море за удаляющимся из виду Силуэтом. Она выпрямилась и зачарованно смотрела, как воздушные пушистые облачка переливались всеми оттенками красного — от бледно-розово-малинового до медно-красного по мере того, как солнце исчезало за остроконечной верхушкой острова, похожей на оживившийся вулкан.
— Тебе будет жаль расставаться с этими местами, — к ней, неслышно ступая сандалиями по деревянной палубе, подошел Джил. — В такие дни радуешься тому, как повезло, что довелось здесь очутиться.
— Наверное, приятно вести такую вот беззаботную жизнь, — заметила Лори, откинувшись в шезлонге и прикрыв глаза.
— Беззаботную? — К немалому ее раздражению Джил уселся в шезлонг, стоявший рядом. — Вот уж чего не скажешь. — Он горько рассмеялся. — Смею тебя заверить, то, что у меня есть, я заработал тяжким трудом.
Лори повернула голову, прищурившись от света. У него был усталый вид, словно ремонт двигателя отнял у него все силы. Интересно, почему он не поручил это матросам, подумала она.
— Но чтобы коротать время, катаясь по островам, нужно быть очень богатым… Да еще на собственной яхте, — заметила она.
— На собственной? — Он рассмеялся. — «Островитянка» предназначена для продажи.
— Для продажи?
— Ну, конечно. Даже миллионеру такое удовольствие влетает в приличную сумму, а уж мне-то до миллионера далеко. По крайней мере, пока. Хотя когда продам «Островитянку», то, может, станет поближе, — добавил он.
— Да, но… Я думала, что «Островитянка» ваша; вы так ее называете, вы раздаете приказы команде, вы имеете право предложить Декстеру на ней порыбачить.
— Она действительно моя, по крайней мере, большая часть — остальное принадлежит моему банковскому управляющему, — пояснил он с ухмылкой, откинулся в шезлонге, прикрыв глаза от яркого света, и полюбопытствовал: — А на что же, ты думала, я живу, Лори?
Лори как-то об этом не задумывалась. Она решила, что Джил зарабатывает себе на жизнь, сдавая яхту рыбакам; такой образ жизни ему был явно по душе. Но разбитый джип, на котором он отвозил ее в аэропорт и обратно, и беззастенчивая роскошь «Островитянки» как-то не вязались между собой. С другой стороны, он раздавал приказания таким тоном, словно сам не привык им подчиняться, и ей не верилось, что он зарабатывает себе на хлеб тяжким трудом.
— На что Бог пошлет, как я понимаю, — сухо заметила она и отвернулась.
Джил расхохотался.
— Ну, тогда позволь развеять твои фантазии. Я вовсе не раскатываю с утра до вечера по островам, как ты, по-видимому, вообразила. Большую часть года торчу в Англии, управляю там своим заводом.
— Чем-чем?
— Заводом. Я строю яхты и катера.
Лори потеряла дар речи.
— Я сам это затеял, на пустом месте, из ничего — и вкалывал как проклятый, пока дело не стало окупаться, — начал Джил. — Теперь у меня около полусотни человек, а «Островитянка» — наш лучший проект. Когда все только начиналось, я мечтал построить что-нибудь такого класса; дело расширялось, и постепенно мы доросли до такого уровня. Я сам ее придумал и начертил, и отобрал лучших строителей. Почти два года работали, один раз банк даже чуть не отказал в ссуде! Много было всяких сложностей, но дело того стоило.
— Яхта получилась чудесная, — согласилась Лори.
— А вот следующая! Она будет еще лучше! Я закончил с чертежами, и если бы не надо было здесь торчать, работа уже шла бы полным ходом.
— Зачем же вы теряете здесь попусту время? — спросила она.
— Я не попусту его теряю. Ты что, совсем слепая? — раздраженно спросил он. — Ты же видела причал. И магазины в Милле видела. Сюда толпы богатеев съезжаются.
— И вы надеетесь, что кто-нибудь из них купит «Островитянку», — закончила за него Лори.
— Не угадала, — озорно улыбнулся Джил. — Покупатель уже есть… Только он об этом еще не знает.
У Лори даже голова закружилась от любопытства, и вдруг ее осенило:
— Декстер!
— Бог с тобой! Ему это не по карману.
— Тогда кто же?
В ответ Джил наклонился вперед и легонько щелкнул ее по носу.
— Ну уж нет, с твоим талантом разбивать в пыль мои самые тщательно подготовленные планы я уже познакомился. На этот раз я буду умнее. Не скажу!
Всю ночь Лори ворочалась с боку на бок в мягкой кровати Джила, но сон все не шел. В который раз она старалась вызвать в памяти улыбающееся лицо Роберта — и ничего не выходило. Она перебирала в уме события последних дней, желая разобраться в своих чувствах, взбудораженных поцелуями Джила. Она вздрогнула, вспомнив свой безудержный ответный порыв. Откуда в ней взялась такая дикая страсть к этому тирану и дьяволу, Джилу Мастерсону? Если только… если она не влюбилась. От этой мысли ей стало страшно.
— Давай, выбирайся.
Утром Джил ждал ее у подножия лестницы, по которой она осторожно спустилась в шлюпку, мягко покачивающуюся на волнах в лучах восходящего солнца, в бухте Милле. Там уже сидел Декстер; судя по тому, как он пристально всматривался в воду в поисках признаков рыбы, вечер на острове почти испарился из его памяти.
— Господи, чего бы я не отдал еще за одну недельку здесь! — с тоскливой улыбкой заметил он. — Но Бебе просто взбесится, если я задержусь хоть на денечек.