— Могу я увидеть маму перед уходом? — спросила Клэр.

— Ее как раз забирают в палату. Если поторопишься, успеешь ее перехватить, — улыбнулся врач и снова потрепал ее по плечу.

Клэр влетела в приемный покой. Двое медсестер помогали миссис Уинтроп лечь на носилки. Ее одели в больничную ночную рубашку и подключили к аппарату, который стоял рядом.

— Они сказали, чтобы я позвонила папе, — прошептала Клэр маме на ухо.

Мама улыбнулась, взяла ее за руку и поцеловала.

— Позвони. И кузине Сандре тоже, — только и смогла произнести она.

Это испугало Клэр больше, чем пережитое ранее.

Вернувшись в отель, в маминых вещах она отыскала большую записную книжку. Клэр нашла папин номер и оставила сообщение на автоответчике. Затем она позвонила Сандре. Выслушав новости, кузина переполошилась и сказала, что приедет так быстро, как только сможет, что Клэр не должна волноваться и ей необходимо оставаться в отеле.

— Я здесь не останусь, — вслух произнесла Клэр, входя к себе в комнату. — Завтра же упакую вещи, отправлюсь в госпиталь, буду сидеть рядом с мамой и ждать.

Она включила свет. То, что Клэр увидела, заставило ее удивленно вскрикнуть.

С крючка, прикрепленного рядом с зеркалом, свисало голубое платье, которое она бросила в угол. Оно было аккуратно выглажено, и на корсаже у плеча красовалась приколотая кем-то белая орхидея. Что там сказал Микки?

«Когда вы вернетесь, все будет ждать вас».

Платье дожидалось ее. Казалось, оно живет своей жизнью. Клэр почувствовала, что сейчас упадет в обморок.

ГЛАВА 8

Клэр стояла и не отрываясь смотрела на платье, В последний раз» когда она надевала его... Клэр вздрогнула, вспомнив, как ее пытались задушить, и схватилась за горло. Она не хотела надевать платье. Но теперь оно снова казалось ей воплощением соблазна. Ожерелье с драгоценными камнями и гребни сверкали на туалетном столике рядом с серебряной щеткой для волос. Длинные перчатки были расправлены и готовы приятно охватить ее ручку, а голубые бальные туфли так и манили надеть их. Прошлое промелькнуло перед ней, переливаясь, как складки голубого шелка.

Казалось, платье нашептывает: «Надень меня, и ты снова станешь красавицей, ты будешь танцевать с Патриком. Он будет ждать тебя».

— Не меня, — громко возразила Клэр, и се голос гулко отдавался в тишине гостиничного номера. — Он будет ждать мою бабушку, Клариссу Данжерфилд.

Что бы ни случилось с ее бабушкой в прошлом, это нанесло непоправимый удар маме. Клэр вспомнила потрясенное лицо миссис Уинтроп, застывшей в кресле с письмами на коленях... и бросилась в мамину комнату. Она раскрыла ее сумочку и достала связку писем. Дрожащими пальцами Клэр вынула одно письмо. Оно было адресовано ее бабушке. Текст отпечатан на машинке, подписи не было.

«Дорогая миссис Марек, — гласил текст, — спросите себя, почему ваш муж постоянно ездит в Восточную Европу. Спросите себя, откуда берутся деньги. И еще лучше, спросите самого Йохана Марека, это чудовище».

Содержание всех остальных писем, также напечатанных на машинке и без подписей, было примерно одинаковым.

Мой дедушка, решила Клэр, был каким-то ужасным преступником. Неудивительно, что мама заболела! Понятно, почему она не захотела принять того, что досталось ей от него в наследство. Но почему же ее бабушка не оставила мужа, узнав правду о нем самом и о его жизни?

Клэр вернулась в свою комнату. Она смотрела на голубое платье, но слова из письма все еще стояли у нее перед глазами.

Внезапно в дверь постучали. Клэр приотворила ее и увидела сморщенное лицо под маленькой поношенной шапочкой — лицо Микки.

— Я пришел узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. — Коридорный склонил голову. — Мое дежурство заканчивается.

Клэр распахнула дверь.

— Войдите, — сказала она и, указав на висевшее на крючке платье, спросила: — Это вы его погладили? Вы прикололи цветы и повесили платье сюда?

— О! — Пораженный Микки остановился посреди комнаты.— Великолепное платье! Много лет я не видал таких. И эта орхидея...

Он повернулся к Клэр.

— Вы сказали, что это ваш туалет, — проговорил Микки, — но, наверное, вы имели в виду вашу маму. Вы слишком молоды, чтобы носить подобные платья.

Это действительно так! Она слишком молода. Но когда она надевала платье, то будто становилась старше.

Микки взглянул на часы.

— Во всяком случае, для танцев сейчас уже поздно. Уже за полночь... скоро наступит время последнего вальса.

— Что вы сказали? — Клэр пристально посмотрела на него. — Как можете вы говорить о последнем вальсе, когда сами же сказали нам, что здесь, в Серебряном дворце, давно уже не танцуют?

— Вы правы, так я и сказал, — вздохнул Микки. — Теперь здесь уже танцев не будет. Здание полностью сносят. Вы знаете? На этой земле будет возведен новый район. — При этих словах его маленькие глазки печально блеснули.— Грустно. Со старым отелем связано столько воспоминаний... А эта орхидея... Какое разочарование! Они так недолго живут.

Он слегка поклонился Клэр и исчез за дверью. Клэр смотрела ему вслед. Казалось, комната таила неведомую опасность. Это было как-то связано со смертью бабушки и с маминой болезнью. Связано с голубым платьем и крутящимися дверями в вестибюле. Снова платье было охвачено сиянием. «Я и это платье связаны какой-то тайной», — подумала Клэр.

— Почему я? — выкрикнула Клэр. — Я слишком молода для подобных переживаний. Я боюсь.

«Потому что платье подходит только тебе и никому другому», — казалось, ответ пришел откуда-то сверху.

Раздумывать было некогда, Микки сказал, что скоро наступит время последнего вальса. Надевая платье, Клэр слышала медленную тягучую мелодию. Если она хочет что-нибудь предпринять, то должна оказаться в Серебряном дворце до того, как завершится танцевальный вечер!

— Клэр это сделает, — заявила Алекс. — Она храбрая. Это точно.

— Но не забывай: надевая платье, Клэр превращается в совершенно другого человека, — сказала Чарли, вытаскивая большую упаковку карамели. — В этом наряде она становится беспомощной дамочкой пятидесятых годов,

— Клэр не казалась мне такой уж беззащитной, когда отделала парня, пытавшегося ее задушить, — заметила Алекс.

— Может быть, с тех пор люди не очень изменились, — произнесла Джо, мечтательно обводя подруг глазами. — Просто она, вероятно, чувствует себя старше и готова к любовному роману.

—Ты имеешь в виду Патрика? — спросила Алекс. — Надеюсь, Клэр снова встретит его.

ГЛАВА 9

— Думаю, она встретит и Йохана Марека, — ответила Чарли. — Я бы на ее месте не пошла.

— Марек меня пугает, — произнесла Алекс и вздрогнула. — Не понимаю, почему бабушка Клэр вышла за него?

— Возможно, он угрожал ей... — Чарли взяла черный лакричный леденей и провела им по верхней губе, нарисовав себе тонкие изящные усики. — Выходи за меня, а не то... Он обыкновенный тип старомодного злодея!

— Луиза знает ответ, — подвигаясь поближе к подругам, сказала Джо, опираясь на локоть. — Досказывай, Луиза. Что приключилось с Клэр после того, как она надела платье?

— Становилось все страшнее и страшнее... — Голос Луизы задрожал, и она обвела испуганным взглядом своих подруг.

Поправив узкие бретельки своего платья, сползавшие с плеч, девочка приготовилась продолжить рассказ. Постепенно ее лицо приобретало все более мечтательное выражение.

Клэр чувствовала знакомое ощущение — затрудненное дыхание, — едва она затянула корсет, у нее началось легкое головокружение, как и прошлой ночью. Услышав мерные такты последнего вальса, Клэр укололась булавкой, которой хотела получше прикрепить белую орхидею. Ей надо было торопиться. Плюшевый ковер заглушал ее шаги, когда она бежала по коридору. Пышные шелковые юбки колыхались у нее вокруг ног подобно голубым волнам, сковывая движения. Клэр собрала их в руку и бросилась вниз по лестнице. Она с облегчением увидела внизу Патрика и почти бросилась ему на шею. Патрик глядел на нее с изумлением.