— Я выросла на ранчо. Мои тетя и дядя арендовали ферму, только их обоих уже нет в живых, — неуверенно проговорила Клео упавшим голосом.

Чанс Саксон без денег и без опыта явно не тот хозяин, в котором нуждалась ферма в ее теперешнем состоянии.

— А вы говорили, что проработали здесь пять лет.

— Верно. Раньше я жила в Биллингсе, служила менеджером в ресторане и растила мою маленькую Рози. Зарабатывала вроде бы неплохо, да вот беда: получалось, что Рози воспитывала не я, а приходящие няни. Однажды совершенно случайно узнала, что на ранчо Кид-Ривер требуется помощник. Вот я и приехала сюда, поговорила с тогдашним управляющим, Бадом Крокером. Он пообещал мне постоянную работу, а дела на ранчо, надо сказать, шли тогда лучше и не придумаешь. Дом, который я сейчас занимаю, прежде использовался как амбар. Мне удалось убедить Бада, что я способна выполнять такую же работу, как любой из его помощников-мужчин. А когда закончился испытательный срок, он разрешил мне перестроить амбар под жилье.

— Я тут немного прошелся вокруг и заметил, что помещение для поденщиков довольно просторное, там могут вполне разместиться человек двенадцать.

— Именно столько людей нам обычно и требуется в конце года, когда идет купля-продажа скота, и весной, в период клеймения.

— Вы сказали, что пять лет назад дела шли хорошо. Что же случилось потом?

— Через полтора года после того, как я приступила к работе, Бад Крокер ушел, а новый управляющий оказался самым обыкновенным жуликом. Так что еще через полтора года мы уже находились на грани краха. И едва не потеряли ферму. Именно управляющий обычно распоряжается деньгами, ему ведь надо оплачивать счета. И вот однажды этот Лайл исчез, а вместе с ним почти двести тысяч долларов.

— Вы шутите! — ошарашенно воскликнул Чанс.

— Увы, ничуть. И, насколько мне известно, вора так и не поймали. Удалось все-таки ему улизнуть. Одному Богу известно, где Лайл обретается сейчас, но бьюсь об заклад, деньги он давно спустил. Все, кто работал здесь, пребывали в полной растерянности. Ну тогда я отправилась в этот кабинет, где мы сейчас с вами находимся, разобралась в документации и стала отправлять отчеты к вам в фирму. Связалась с Тилом. Это он велел мне принять дела, что я и сделала. Но дела фермы с тех пор так и не поправились. Мистер Тил присылал деньги по мере необходимости, и хочу отметить, что в этом году мне уже потребовалась меньшая сумма, нежели в прошлом. Самым трудным, естественно, оказался первый год, и мне очень жаль, что он стоил вам больших денег.

— Ни в чем не вините себя. Можете мне поверить: та сумма, которую вы попросили, — пустяк по сравнению с той брешью, что пробили в семейном бюджете я и мои братья.

— У вас есть братья?

— Двое — Кэш и Раш. Судя по именам, наша мать была женщиной с юмором [1].

— Они тоже приедут сюда?

— У них теперь своих забот полон рот, — ответил Чанс, с горечью подумав о тех трудностях, с которыми наверняка приходится сталкиваться сейчас его братьям. Они ведь, как и он сам, не имели вначале ни малейшего представления о финансовом крахе, постигшем деда. Чанс поднялся и взволнованно зашагал взад и вперед по кабинету. — Три года — срок большой. Убежден, что вы правы, и деньги, украденные Лайлом, вряд ли найдутся, даже если его и поймают.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и потом продолжил:

— Мне нужно время, чтобы освоиться. Изучить все бумаги. Постараться войти в курс дела. Вы продаете молодняк в конце года?

— Да, это обычная процедура. Впрочем, мы не только покупаем и откармливаем бычков на мясо, но также оставляем часть на племя и разводим свой собственный скот.

— А можно немного подробнее? — сдвинув брови, попросил Чанс. Было хорошо видно, как сосредоточенно и внимательно слушает он свою собеседницу.

— Большинство фермеров весной покупают бычков, откармливают, а осенью или на следующий год продают. Мы делаем то же самое, но помимо этого содержим и телушек.

— А сейчас найдется, что продать?

— Разумеется. В случае нужды на любой ферме всегда найдется, что продать. Но бычки, как купленные весной, так и выращенные на ферме, еще не принесут нам значительной прибыли, а продавать телок — самому в убыток потом обернется. Я предпочитала этого избегать.

— Но с другой стороны, мы бы таким образом могли сразу получать наличные деньги, — настаивал Чанс.

— Да, безусловно, — подтвердила, хотя и без всякого восторга, Клео.

— Полагаю, у нас есть собственные племенные быки?

Клео отрицательно покачала головой:

— Искусственное осеменение намного дешевле и более надежно.

— Боюсь, что телки, сумей вы их опросить, были бы иного мнения, — усмехнулся Чанс.

— Уверена, быки тоже, — сухо отпарировала Клео. — Однако с точки зрения воспроизводства скота такой метод считается наилучшим.

— И кто этим занимается?

Клео взглянула на него с иронией:

— Любой, кто работает на ферме в августе. Коровы вынашивают плод, как и люди, девять месяцев. Оплодотворение в августе, отел в мае. Арифметика тут нехитрая.

— Паршивая работенка, — протянул Чанс. — А вы этим занимались?

Клео не смогла сдержать улыбку:

— Конечно, можете не сомневаться. Надо же кому-то держать коровий хвост, чтобы не мешал, насмешливо и чуть ли не с вызовом сказала она. А потом уже серьезно: — Вы очень недовольны тем, что вашим управляющим оказалась женщина?

— Еще как, милая девушка!

Уловив в его голосе скрытый намек, Клео напряглась. Затем, сделав над собой усилие, встала и ровным голосом произнесла:

— Думаю, нам требуется все сразу прояснить, мистер Саксон. Мне здесь очень нравится, Рози тоже в восторге, и будет очень жаль потерять работу, но моя честь мне дороже.

Повисло напряженное молчание. Первым заговорил Чанс:

— Разве я сказал что-нибудь не то?

— Ну, не так чтобы особенно…

— Неужели вас оскорбило мое восхищение? Вы очень красивая девушка, Клео. И никогда не поверю, что вам этого никто не говорил.

— Во всяком случае, давно не приходилось слышать, впрочем, меня такое положение вещей вполне устраивает.

В глубине души она всегда считала свою внешность довольно заурядной и подобные комплименты воспринимала как заигрывание. Лучше всего дать понять Чансу Саксону раз и навсегда, что ее на эту удочку не поймаешь.

— Вы хотите сказать, что вы не… — новый хозяин ранчо с трудом подыскивал слова, — не ходите на свидания?

— Совершенно точно: именно это я и хотела сказать, — отрезала Клео.

Заметив неодобрение, мелькнувшее на его лице, она понимающе усмехнулась. Ей уже доводилось наблюдать подобную реакцию при разговорах на ту же тему.

— И это вас удивляет? Интересно знать, почему?

— Потому что это противоестественно человеческой природе.

— А вы сами женаты?

— Нет.

— Ну тогда ваши рассуждения чисто умозрительны, разве не так, мистер Саксон?

— Всего несколько минут назад вы обращались ко мне по имени.

— Верно, но, видимо, нам следует оставаться в рамках строго официальных отношений. Или вы собираетесь меня увольнять?

— Вы мне нужны, — холодно ответил Чанс, не сочтя нужным объяснять, что он под этим подразумевает.

— Вы хотите сказать, что я могу продолжать работать? — уточнила Клео.

Она достаточно ясно дала ему понять, на каких условиях согласна остаться, и у Чанса не было иного выхода, как согласиться. Одна мысль о том, что он может лишиться ее помощи, бросала его в холодный пот. Выбирать не приходится: пока Чанс не подыщет своей управляющей замену, ему придется плясать под ее дудку. Это обстоятельство никак не могло ему понравиться, как, впрочем, и все то, что произошло с ним в последнее время.

— Хотите, чтобы наши отношения были строго официальными? Ради Бога! — вновь устраиваясь за столом, сказал он сугубо деловым тоном. — Расскажите, какие работы ведутся в настоящее время на ферме.

Клео, нервно вскочившая со стула во время происшедшего между ними обмена колкими репликами, по-прежнему продолжала стоять. Ей бы следовало торжествовать, что Чанс принял ее условие, но вместо этого она почувствовала странную опустошенность. Стараясь избавиться от неприятного ощущения, она села и заговорила о работе: