— Готовка еды — тоже весьма уважаемое занятие.

— Уважаемое или нет, не знаю, но только надо же кому-то и этим заниматься, — пробурчал Джо, выкладывая на тарелки с пылу с жару оладьи. — Да кому тут оценивать мою стряпню? Раньше, бывало, полный стол народу собирался, а теперь?..

— Ты здесь давно?

— Еще до того, как Саксоны купили ранчо. Давайте ешьте!

— Спасибо, — кивнул Чанс, кладя варенье на оладьи.

— Правда, в те времена я при лошадях находился.

— Воевал? — спросил Чанс. Похоже, у этого парня башка тоже варила неплохо, хотя многословием он явно не отличался.

— Нет, не довелось. Верхом поедете?

— Да, вместе с Клео.

— Рози тоже намылилась ехать с вами.

— Пусть едет. Я детей люблю.

— Рози хоть и маленькая еще, а девочка смышленая. Не мешается, одним словом, самостоятельная. Такую другую и не встретишь.

Вошел Пит, и Джо направился к плите за новой порцией оладий. Пит степенно поздоровался, повесил шляпу на гвоздь и присел за стол. Чанс решил, что ему, должно быть, уже под пятьдесят.

— Слышь, мы с тобой сейчас отправляемся в Хелину, — обратился он к Джо.

— Это еще зачем?

— Надо перегнать машину Чанса в аэропорт.

— Вот напасть какая! Ненавижу город, и Клео это отлично знает.

— Одному мне не справиться, Клео сама велела, чтобы мы с тобой вдвоем поехали, — отозвался Пит.

Чанс с улыбкой слушал их ленивую перебранку. Покончив с едой, он нахлобучил шляпу и вышел, так и не дослушав их спор о том, чью машину они возьмут, Пита или Джо.

Воздух был настолько прозрачен, что казалось, до гор рукой подать. Чанс постоял минуту-другую, любуясь видом и радуясь всему, что его окружало. Вечером он принял важное решение: часть скота все-таки придется продать. Немного — ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы справиться с неотложными финансовыми проблемами. Это отнюдь не означало, что всем их заботам разом придет конец, и потому его самого удивлял тот необъяснимый подъем духа, который он сейчас испытывал.

Продолжая улыбаться, Чанс направился к загону с лошадьми, но по пути передумал и повернул к домику Клео: ему захотелось рассмотреть получше собак Рози. Оба пса бегали за заборчиком и, казалось, были готовы вывернуться наизнанку, лишь бы понравиться незнакомцу. Чанс присел на корточки и, погладив их высунувшиеся между дощечками морды, проговорил:

— Привет, ребятки. Сейчас попробуем что-нибудь придумать и освободить вас. Несправедливо, когда такие отличные псы сидят за оградой, а вокруг столько всего интересного, правда?

Обе собаки, словно догадавшись, о чем идет речь, так и норовили лизнуть Чанса. Рассмеявшись, он выпрямился и тут же увидел подходившую к нему Клео.

— Доброе утро, мистер Саксон.

— Да забудьте вы об этом «мистере» хотя бы на сегодня! — шутливо воскликнул он, в тот же миг почувствовав, что ее вид возбуждает его столь же сильно, как и при первой встрече. На ней были все те же старые джинсы, простая мужская рубашка и — никакой косметики, зеленые глаза — прекрасные и ясные — сияли, как нынешнее утро, как струившийся с неба на простор лугов солнечный свет. От одного их взгляда его душу переполнила радость.

Клео вздохнула с облегчением: Чанс держался по-дружески и в его глазах не горел огонь желания, что так напугал ее накануне.

— Лошади оседланы, можно отправляться, — сказала она.

— Моя — тоже?

— Да, конечно. — Клео, хотя и выбрала для Чанса лошадь поспокойнее, все-таки тревожилась, сможет ли он держаться в седле. — Если она придется вам не по вкусу, то быстренько найдем другую…

— Сейчас поглядим, что за зверь, — отозвался он и с широкой улыбкой добавил: — Какое прекрасное утро!

— Да, но прогноз погоды неважный. Во второй половине обещают дождь. Правда, к тому времени мы постараемся вернуться.

Они подошли к лошадям, где их ждала Рози.

— Здравствуйте, мистер Саксон, — несмело произнесла девочка.

— Привет, Рози. А я ходил смотреть на твоих собак. Как их зовут?

— Тиск и Таск, — живо отозвалась девочка. — Мама мне их принесла совсем маленькими и сказала, что они оба страшные проказники.

— Так оно и было на самом деле, — вступила в разговор Клео. — Но теперь они поумнели и прекрасно ладят с Рози.

— Вы всегда их держите за оградой?

— Да, они у нас шустрые больно.

— Но не кусаются?

— Не беспокойтесь, Чанс. Кусаться они не кусаются, но вечно лезут куда не надо.

— Уверяю вас, Клео, мне они нисколько не помешают. Выпустите их, пускай побегают. — Чанс слегка понизил голос, чтобы девочка его не слышала, но Рози была полностью поглощена важным делом: она подтягивала подпругу на своей лошади. — Не терплю, когда животные в неволе. Даже в зоопарк из-за этого никогда не любил ходить.

Слова Чанса обрадовали Клео, она и сама всегда так считала. Кинув признательный взгляд на Чанса, Клео повернулась к дочери:

— Рози, милая, беги скорее, выпусти собак.

От удивления глаза Рози сделались круглыми-круглыми.

— Ты серьезно, мамочка?

— Вполне. Мистер Саксон не хочет, чтобы их держали взаперти.

— Но ты же говорила, что они нам будут только мешать.

— Мистер Саксон считает иначе.

Лицо девочки засветилось от счастья, и она бегом кинулась к дому. У Рози были такие же, как и у него, синие глаза и темные волосы. Джинсы, рубашка, как и у матери, и шляпа, болтавшаяся за спиной на резинке. «Какая миленькая, — подумал Чанс. — А ведь у меня вполне могла быть дочь ее возраста». Подумал и сам удивился: о чем, о чем, а уж о том, чтобы обзаводиться потомством, он никогда не помышлял.

— Ну вот, благодаря вам у нее сегодня один из самых счастливых дней за последнее время, — заметила Клео.

— А что нужно для счастья вам, Клео? — негромко спросил Чанс.

Клео тут же перевела разговор на другую тему:

— Посмотрите на эту серую кобылу. Если не нравится — подберем другую.

— На сегодня сойдет, а там видно будет. Сам себе и подберу. Только, пожалуйста, Клео, перестаньте меня бояться!

— А я и не боюсь, — соврала она.

— Вы словно в рыцарских доспехах, — шутливо пожаловался Чанс.

— Мы, кажется, договорились поддерживать наши отношения на строго деловом уровне.

— Чистая правда, договорились, — подтвердил он. И тут же воскликнул: — Поглядите-ка, что там творится!

Обернувшись, Клео не смогла удержаться от смеха: Тиск и Таск, обрадованные неожиданной свободой, кидались из стороны в сторону, что-то вынюхивали и возбужденно лаяли.

— Видите, как они радуются! — сказала немного запыхавшаяся Рози, подбежав к взрослым. — Спасибо вам, мистер Саксон!

— Не за что, малышка. И потом, если твоя мама не против, мне бы хотелось, чтобы ты звала меня просто Чанс.

— Ладно, мама?

— Да, да, конечно, — ответила застигнутая врасплох Клео.

— А какая из лошадок твоя? — спросил Чанс.

— Вот эта, пегая.

Разумеется, самая низкорослая.

— Значит, ваш — вороной? — обратился он к Клео.

— Да. Между прочим, я его купила на соседнем ранчо два года назад.

— Великолепный экземпляр, — одобрительно проговорил Чанс, похлопав по крупу животного. По всему было видно, что он знает толк в лошадях. Клео вдруг захотелось побольше узнать о Чансе, как он жил до приезда сюда и о чем думает теперь, оказавшись без гроша в кармане. Но она промолчала, понимая, что сейчас не время и не место для подобных расспросов.

Они вскочили в седла и выехали со двора. Чанс почти отпустил поводья и готов был петь от восторга. Вот она, настоящая жизнь: дорога, свежий воздух, красота кругом да приятные попутчики! Даже его неказистая кобыла не портила ему настроения.

— Как зовут лошадок? — весело спросил он.

— Вашу — Жемчужина, лошадь Рози — Лоскутик, а мою — Ночка.

— Ну что, Жемчужина, похоже, мы с тобой поладим, — сказал он, потрепав лошадь по холке.

От взгляда Клео не укрылась та непринужденная грация, с которой Чанс сидел верхом. Так держатся в седле только опытные наездники. Чанс сразу сделался ближе и понятнее Клео, хотя она сознавала всю опасность подобных сопоставлений. Что ни говори, но они принадлежали к совершенно разным мирам: Чанс, несмотря на теперешние финансовые трудности, привык к роскоши; Клео тяжким трудом добывала всегда каждый доллар.