пристрелить! Боже мой, ты ведь тоже не смог бы этого сделать, я уверен.

– Ясное дело, нет,— подтвердил О’Хара.— Если до этого дойдет, заметь, я говорю, если… ты же знаешь, этим займется Кальято.

– Ох, не нравится мне все это,— стоял на своем Данстэн.— Не хочу я в это впутываться.

– Уж не хочешь ли ты прикинуться больным? Ну так позвони им и скажи, что тебя тошнит и я должен отвезти тебя домой.

– Я же все равно теперь обо всем знаю. Слушай, Джо, может, нам лучше позвонить в участок и рассказать правду? Можно ведь сообщить, что он поехал обратно и мы видели, как этот грабитель пробрался в парк.

Сирена, не умолкая, выла над их головой, но они настолько к ней привыкли, что перестали замечать. Данстэн все еще был погружен в свои мысли, когда О’Хара сбавил скорость и выключил сирену.

– Хватит, пора закругляться.— Он пристально посмотрел на Данстэна.— Ну так что, прикинешься больным?

Данстэн отрицательно покачал головой.

– Остаюсь в деле,— сказал он.— Думаю, у меня нет другого выхода.

– Браво,— одобрил О’Хара, и Данстэну показалось, что у того камень свалился с плеч, он боялся, что придется продолжать все это без Данстэна.

О’Хара остановился на обочине дороги, взял микрофон, сообщил о том, где они сейчас находятся и что потеряли след бандита, видно, он свернул где-то раньше. Его попросили немного подождать, и О’Хара воспользовался паузой:

– Конечно, заранее не угадаешь, как оно обернется. Но, может быть, нам удастся решить проблему и никто не пострадает. Но, может быть, все закончится нормально. Не понимаю, с чего ты взял, что все кончится худшим образом.

Диспетчер вновь связался с ними и передал, чтобы они отправлялись на Вестерн-авеню, где ставили заградительный пост.

– Кого-нибудь предупредить?— спросил диспетчер.

– О чем?— удивился О’Хара.

– Вы же должны были смениться в шесть часов. Полицейские вопросительно посмотрели друг на друга.

– Ну и что дальше?— настороженно поинтересовался О’Хара, который уже догадывался, что их ждет.

– А то, что об этом не может быть и речи,— ответил диспетчер.— Если только кто-нибудь не заловит этого парня раньше, то вам, я думаю, придется дежурить всю ночь. Так сообщить кому-нибудь об этом?

– Нет!— прорычал О’Хара и бросил микрофон. Посмотрев на Данстэна, он рассвирепел:

– А ты чего смеешься?

– Я? Я не смеюсь.

Но на самом деле он расплылся в улыбке, так как внезапно понял, что само небо посылает им выход из положения. О’Хара и он вынуждены дежурить всю ночь, так что они даже не смогут увидеться с Кальято. И уж если Кальято предпримет что-то, то на свой страх и риск. Данстэн и О’Хара будут ни при чем. А налетчик, если ему повезет, может, и смоется. Данстэну удалось напустить на себя озабоченный вид.

– Меня насмешило, с какой злостью ты напустился на Флойда. Бедняга ничего не понял.

– Все равно, не над чем смеяться,— буркнул О’Хара и, резко включив передачу, развернулся на 180 градусов, не обращая внимания на движущиеся навстречу машины.

Улыбка сползла с лица Данстэна.

Глава 8

– У тебя есть ключи?— спросил Кальято.

– Конечно,— ответил Бениджо.— А зачем?

– Посмотри, нельзя ли туда войти,— предложил он.— Но не выбивай дверь.

– Хорошо,— ответил Бениджо и направился к будке.

Кальято стоял у переднего бампера машины и наблюдал за воротами парка на противоположной стороне улицы. Он знал, что делал сейчас тот парень: шел вдоль забора вокруг парка в поисках другого выхода. Но тот еще не знал, как это знал Кальято, что второго выхода нет.

Кальято был хорошо знаком с парком аттракционов, потому что много лет назад работал там некоторое время

в дирекции. Вроде связного с Лозини. Однажды, широко улыбаясь, Лозини четко обрисовал положение дел: «Если у них есть на что повесить неоновые вывески, то мы — совладельцы». Под этим «мы» подразумевался не он один, а вся группировка, заправлявшая в городе, шефом которой он являлся. И шефом которой в один прекрасный день станет Кальято. Заявление Лозини было абсолютно справедливым. Бары, рестораны, торговые автоматы, кинотеатры — все, что имелось в городе, приносило достаточную прибыль, и группировка всегда получала свою долю. Так что Волшебный остров не имел секретов для Кальято. Бениджо шел назад, слегка поигрывая плечами.

– Открыл,— сообщил он.

– Опусти стекла в машине и иди за мной.

– Слушаюсь, Кали.

Кальято направился к открытой двери, поднялся по ступенькам и вошел в квадратный кабинет с желтыми стенами. Там стояли старые деревянные столы и корзины для бумаг. Посередине выходящей на дорогу стены было маленькое окно, через которое виднелись ворота Волшебного острова. Кальято стоял перед окном, засунув руки в карманы пальто. Затем он приказал:

– Закрой дверь. Отвори ставни с этой стороны так, чтобы видна была наша машина.

– Слушаюсь, Кали.

Кальято наблюдал за воротами Волшебного острова и слушал, как за спиной Бениджо выполняет его распоряжения. Когда тот все сделал, он продолжил:

– Встань здесь и наблюдай за воротами. Можешь сесть на краешек стола.

– О’кей.

Кальято отошел от окна, а Бениджо занял его место. В комнате было не теплее, чем на улице, оба оставались в наглухо застегнутых пальто. Кальято уселся в вертящееся кресло за другим столом возле левого окна, ставни которого были теперь открыты. Холодный воздух проникал в комнату через окошечко, в которое клиенты автостоянки подавали деньги. Как раз напротив стоял «линкольн» с опущенными стеклами. Не оборачиваясь, Бениджо спросил:

– Зачем мы сюда вошли? Почему не ждем в машине?

Можно было бы включить отопление, было бы приятнее, чем здесь.

– Бенни,— начал Кальято,— тут сразу за поворотом миллионы полицейских. Если их пока здесь нет, то могут заявиться в любую минуту. Сейчас они взвинчены. А представь, что им попадаются двое парней, которые сидят в машине, стоящей в уединенном месте без всякой видимой причины. И при этом в двух шагах от места, где произошло ограбление. Они могли бы поинтересоваться, что мы тут делаем. И они могли оказаться не из тех, кому мы платим за помощь.

– Понятно,— сказал Бениджо и повернулся к Кальято.— Мне бы никогда до этого самому не додуматься. Ты, конечно, голова.

– Следи лучше за воротами.

– Слушаюсь. А окна машины я опустил, чтобы мы могли услышать телефон.

– Совершенно верно.

Бениджо покивал головой, не спуская глаз с ворот.

– Теперь нам нечего бояться,— сказал он.— Все будет нормально.

– Теперь нечего,— согласился Кальято.

Глава 9

Сидя перед телевизором, Тони Чака смотрел мультфильмы. Это была его любимая телепрограмма, собственно, поэтому он и купил цветной телевизор. Когда зазвонил стоявший под рукой телефон, Тони недовольно сощурился, словно у него вдруг заболели глаза. Он всегда щурился, если приходилось отрываться от телевизора во время мультфильма. А теперь, когда телефон звонил не переставая, лицо у него окаменело и глаза превратились в две узенькие щелочки. Роза наконец отважилась войти в комнату, чтобы поднять трубку. Обойдя диван, на котором сидел Тони, она сняла трубку и низким голосом произнесла: «Алло». На том конце провода что-то сказали, и Роза ответила:

– Секундочку.

Роза наклонилась к нему и негромко, словно боясь потревожить, шепнула:

– Тони, тебя спрашивает мистер Лозини.

Брови Тони немедленно распрямились, он удивленно обернулся и вырвал трубку со словами:

– Убери звук. И пошевеливайся!

Чака поднес трубку к уху и почтительно произнес:

– Мистер Лозини?

Ему ответил женский голос:

– Минутку, я соединяю вас с мистером Лозини.

- Жду.

Тяжело ступая, Роза отправилась на кухню. Сидя на диване и прижав трубку к уху, Чака продолжал смотреть мультфильм.

– Тони?

– Я, мистер Лозини.

Чака выпрямился и отвел глаза от экрана.

– Тебе бы не хотелось заработать сотню долларов?

– Вы же меня знаете, мистер Лозини.