— К замку, черт бы тебя задрал, Штырь, не башка у тебя — прожектор, к замку!

Петя тотчас представляет себе серый замок с остроконечными башнями и узкими бойницами. Замок защищают солдаты короля и гвардейцы кардинала. Посты расставлены так, что и мышь не проникнет.

Но штаб восставших посылает в замок революционеров.

Их хватают одного за другим, расстреливают у стены, которая постепенно становится красной от крови. И тогда комиссар подзывает к себе худенького мальчика, с волосами цвета сухой соломы, и спрашивает: "Петр Шевелев, ты — последняя наша надежда, пойдешь?" — мальчик кивает, берет пакет с печатями, самодельный лук, стрелы и волшебный свисток. Он пускает стрелу с привязанной к ней тонкой веревкой. Стрела застревает в узкой щели, мальчик пробует, крепко ли держит веревка, и взбирается по ней на стену. Но в замке его ждет засада, солдаты и жандармы окружают Петю. Тогда он подносит к губам свисток и становится невидимым. Пробирается в башню и…

— Эй, сын Маклая, о чем задумался?

Видение замка тотчас исчезает, будто порыв ветра развеял мираж. Перед ним — зеленый справный забор. Капитан Штырь открывает калитку, кивает Робинзону: закроешь и покараулишь, — а сам ведет Петю по гравийной дорожке к двухэтажному аккуратному коттеджику.

Нагибается, подставив спину и сложив руки лодочкой для удобства:

— На коня, сын Миклухи Маклая, ногу в стремя! С моей спины достанешь до форточки.

Петя ставит ногу ему в ладони, легко взбирается на спину. Форточка открыта, он подтягивается на руках, ловко, как ящерица, влезает в нее до половины туловища. Штырь подхватывает снизу, приподнимает, шепчет:

— Открывай шпингалеты.

Окно распахивается с легким стуком. Штырь, ухватившись за подоконник, впрыгивает в комнату. Опытным взглядом обшаривает комнату, предлагает Пете:

— Задание выполнил. Молодец! Теперь можешь поиграть в саду. Вон видишь гамак?

— А вы? — спрашивает Петя.

— Соберу вещички боцмана Робинзона. Он ведь собирается уезжать, разве тебе не сообщили?

— Нет, — говорит мальчик.

— Забыли, — с досадой молвит "капитан". — Ну, ничего, играй!

— А боцман Робинзон? Он не будет собирать свои вещи?

— Это я сделаю лучше него. Такой у нас порядок. Иди на вахту в гамак, сын Маклая.

— Можно, я босиком?

— Можно, можно, у нас все можно, не то что у твоих нудных родителей. Представляю, как они квохчут: того нельзя, этого нельзя, будь паинькой…

Петя мигом разувается, берет ботинки в руки, чувствуя ногами теплую землю и щекотание травы, взвизгивает от удовольствия и вприпрыжку бежит к гамаку, с разбегу вскакивает в него и начинает раскачиваться. Выше и выше. Небо, разлинованное ветками, то летит навстречу, то стремительно отдаляется. Раз-два, раз-два, навстречу буре. Капитан Штырь, пожалуйте на мостик, боцман Робинзон, как закрепили паруса? Вас спрашивает сам адмирал эскадры, прославленный сын Миклухо-Маклая.

Вдали маячит берег неизвестного острова. На острове живут разбойники и людоеды. Они подкарауливают неосторожных путешественников и продают их в рабство. Адмирал приказывает своим верным пристать к берегу…

— Эй, сын Маклака, а, сын Маклака! Заложило тебе, шкет?

Боцман Робинзон больно ухватывает Петю за плечо, другой лапищей останавливая гамак.

— Обращайтесь по форме, боцман! — еще не выйдя из роли, командует Петя.

— Щас врежу по форме! Соображать внутри себя надо… — "Боцман" спохватывается. — Слушай сюда, сын Маклака. Шел бы ты к воротам да постоял заместо меня на цинке, а я в хавиру гляну. А то Штырь сховает самолучшие цацки, ей-бо!

— На каком цинке? Там просто дорожка и плиты… — теряется Петя.

— Ну, на посту, на вахте. Это по-морскому промеж себя которые говорят — цинк.

— А что мне там делать?

— Который будет итить, шумни нам. Иди, я мигом.

Пожав плечами, Петя неохотно вылезает из гамака, надевает и наскоро зашнуровывает ботинки, спешит к забору, уже видя себя в матросской робе с автоматом в руках. Не успевает он дойти до калитки, как она открывается, и во двор входит высокий, худой, весь вытянутый в длину мужчина. Он с удивлением уставляется на Петю.

— Что ты здесь делаешь, мальчик?

— Я в гостях у боцмана Робинзона. А вам кого?

— Мне? Да ведь это моя-а-а!.. — Длинный захлебывается криком: выброшенный кулак Робинзона попадает ему в живот и словно ломает пополам. Схватившись за живот обеими, руками, человек падает, но тут же вскакивает и кричит пронзительно: — Люди-и!..

Вторым ударом Робинзон сваливает длинного, тот сучит ногами, и тогда "боцман" для верности припечатывает его тяжелым ботинком. У длинного изо рта хлестнула кровь, он хрипит, дергается и затихает…

Петя от ужаса застыл на месте. Сердце пропустило несколько ударов и затем затрепыхалось, как рыба в садке.

— Что здесь такое? — громким шепотом спрашивает подбежавший Штырь, оценивая обстановку. Родинка-гусеница шевелится на его щеке, глаза совсем уходят под лоб и сливаются в узкую стальную полосу, безгубый рот дергается:

— Идиот, ты пришил его?

— Да я ж не хотел ухайдакать. Может, оживет ишшо? — с сомнением тянет изрядно струхнувший "боцман". — Кто ж его знал, что он из себя такой слабак?

— На мокруху потянуло, мелкая пристежь? Все. Вышка тебе светит. Куда смотришь? Мальца перехвати!

"Боцман" ловит Петю у самой калитки, волосатой рукой зажимает ему рот. Петя барахтается как может, пытается оттолкнуть руку, укусить, закричать, но ничего не удается. "Боцман" вытаскивает его из двора, больно ушибив об калитку, волочит вслед за "капитаном" куда-то на задворки по узкой петляющей тропинке. Вскоре начинается лес. Здесь Штырь останавливается, кивает "боцману", и тот убирает руку, зажимавшую рот мальчика, но второй рукой продолжает удерживать его за плечо.

— Больно, — хнычет Петя и пробует освободиться.

— Возьми на поводок, я прихватил на даче. — Штырь бросает помощнику тоненький ремешок с блестящими бляшками, оканчивающийся собачьим ошейником.

"Боцман" продевает в ошейник Петину руку, сдавливает ее, а второй конец ремешка наматывает на свою лапищу.

— В пасть — кляп? — спрашивает у "капитана".

— Не надо. Сын Маклая — разумный человек. Понимает: надо дружить с нами до гробовой доски.

— За что вы его? — спрашивает Петя.

"Боцман" хотел что-то ответить, но "капитан" опережает его:

— Он нес нам черную метку. "Остров сокровищ" читал, сэр? Помнишь?

Петя, конечно, читал "Остров сокровищ" и помнил пирата, который принес капитану Билли черную метку. Но поверить до конца в слова Штыря не мог — засомневался.

— Почему вы не сдали его в милицию?

— Которые в милиции, они завсегда заодно с пиратами, — отвечает "боцман".

— Неправда. Милиция ловит пиратов и вешает их на реях, — категорически изрекает Петя.

— Бывает так, а бывает иначе, сэр, — частит "капитан". — Да и пока милиция доберется до шайки, пираты доберутся до нас, сэр.

— Говори "спасибо" и перекрестись внутри. Рвем когти, шкет, — итожит "боцман".

— А почему вы того пирата оставили в саду? Надо "скорую помощь" вызвать. Он может умереть.

— Не помрет. Наш Робинзон умеет шпындарить так, чтобы не умирали. Ты хорошо помнишь, как боцман его ударил?

Петя кивает.

— И запомнил, что в это время я находился в доме?

Петя кивает вторично.

— Алиби готовишь, сука? Заложишь? — шипит Робинзон, выкатывая рачьи глаза.

— Потише, не зарывайся! — предупреждает его Штырь, кося глазом на Петю. — Сейчас мы под предводительством сына Миклухи Маклая отправимся в Австралию.

— Куда? — спрашивает Петя, вмиг забыв о своих подозрениях.

Свежий соленый ветер океана ударяет в паруса бригантины, и она, гордо покачиваясь, выходит из бухты…

— Ты чаво ето, Штырь, объелся белены? — разевает беззубый рот "боцман".