Девочка истекала кровью.

Анд вспомнил приемы первой помощи, вычитанные им в одной из старых книг.

Он взял ребенка на руки и положил на широкое ложе, предназначенное, очевидно, для всей семьи.

Оно было прикрыто домотканым холстом. Анд оторвал от него несколько полос и стал делать бедняжке перевязку.

Чей-то упорный взгляд заставил его обернуться.

В дверях стояла высокая, сильная с виду женщина с проседью в ниспадающих на плечи волосах.

Она держала в руках увесистый камень, которым могла размозжить Анду голову. Но она медлила, видя чем занят странный пришелец.

— Помоги, — просто обратился к ней Анд. Удивление скользнуло по красивому, уже немолодому лицу.

Не выпуская камня из рук, она подошла, положила его рядом, чтобы удобнее было схватить, и принялась помогать.

— Зачем, да-да, ты здесь? — спросила она. — Грабители, да-да, валяются на улице.

— Искал, — односложно ответил Анд.

— Кого еще искал? — возмутилась женщина.

— Эльму.

— Эльму? Ее никому не удастся убить! — уверенно и жестко произнесла она. — Да-да!

— сам не зная почему, на древнекнижном языке старинными стихами ответил юноша.

— Ты Анд! — не в третьем лице, как принято было в обыденной современной речи, воскликнула женщина.

— А ты Весна? Мать Эльмы?

— Да, Весна. Не мать, сестра Эльмы. А это, — указала она на девочку, вцепившуюся в добрую руку, Анда, — наша названая младшая сестренка.

— Откуда ты знаешь древнекнижный язык?

— Весна-мать посылала нас с Эльмой в Дом до неба.

— Где Эльма?

Весна-сестра усмехнулась:

— Там, где никто не догадается ее искать. Разве что Анд? — не без лукавства добавила она.

— Анд хочет спасти Эльму.

— Спасать надо не Эльму, а Анда. Вождь вешних не пощадит бурундца-грабителя.

— Ваша вешнянка рассудила так же. И за предостерегающий крик Анда разбила ему тяжелым кувшином голову.

Весна-сестра улыбнулась и стала чем-то похожа на Эльму.

— Женщина, защитница очага, молодец: разделалась с нападающим.

Анд с опаской посмотрел на камень, который Весна-сестра снова взяла в руку.

Но она переложила его в другое место, чтобы удобнее устроить девочку, освободив руку Анда.

Ничего не могло остановить Анда, когда он зашагал, а потом побежал к берегу напротив Дома до неба, забыв про боль и слабость.

Он обернулся только раз, издали увидев, как Весна-сестра махнула ему рукой.

Но маленькую вертлявую фигурку человека, старавшегося не отстать от него, прячась за выступы домов, он не заметил. Быть может, кто-то из вешних хотел разделаться с последним бурундцем с чужого берега?

Никого живого не встретилось Анду на пути. Недвижные тела были раскиданы, как рассыпанные чурки.

Островок Дома до неба был ближе к берегу вешних, чем к бурундскому, и Анд за несколько гребков достиг его. Вода освежила юношу, но не смыла с него запекшейся крови, а он не стал задерживаться, чтобы оттереть ее. И, еще мокрый, вбежал в знакомый подъезд.

Семьдесят два этажа, которые предстояло одолеть, не смутили юного бурундца, и он не задумываясь взлетел на ветхую лестницу.

Но ступеньки на ней словно выросли, непривычно затрудняя подъем. Пришлось останавливаться на лестничных площадках.

Почти презирая себя за это, он делал вид, что проверяет двери этажей. Но они не открывались, видимо, несколько столетий. За эти мгновения он успевал вздохнуть и набраться сил. И так до самого верха, до заветной заклиненной двери.

Он еле волочил ноги. Его шаркающие шаги нельзя было узнать. Потому он и услышал гневный голос Эльмы:

— Стой! Бурундец близко — нет-нет!

Это заставило Анда одним скачком оказаться в проеме двери.

— Ни шагу! Нет-нет! — услышал он. — Много-много крови на недвижном теле. Да-да!

— Анд спешит спасти Эльму! — крикнул юноша. Брошенный кинжал загремел по твердому полу.

Девушка кинулась на мускулистую, всю в красных потеках грудь Анда.

— Внизу ужас, — перешел Анд на древнекнижный язык. — Я уведу тебя.

Эльма вдруг резко отстранилась.

— Кровь? — с отвращением произнесла она, указывая на грудь Анда. — Кровь вешних?

Анд замотал головой в запекшихся колтунах волос.

— Вешнянка, похожая на тебя, которой я крикнул об опасности, «в благодарность» ударила меня кувшином по голове.

— Тебе больно? — встревожилась Эльма.

— Уже нет.

— Надо перевязать рану. — И она стала разрывать на полосы кусок холста, который носила с собой.

— Я видел твоих сестер. Весна-сестра подсказала, где найти тебя, — говорил Анд, пока девушка бинтовала его.

— Я так боялась. Целый день здесь слышала крики.

— Этот день я пролежал без сознания на том месте, где вышел из воды. Теперь — за мной!

— Сначала я закончу перевязку. Рана кровоточит.

— Пустяки! Если не считать, что из-за этого я так измазан.

— Почему тебя не было так долго? — спрашивала Эльма, ловко управляясь с самодельным бинтом.

— Жрец с подручными выследили бы меня, чтобы захватить вместе с тобой.

— Он уже был здесь. Искал меня… Я пряталась.

— Где ты могла спрятаться? Двери нижних этажей закрыты.

— Кроме тех, что выходят в бездонный колодец шахты, где поднимались клети с людьми. Туда и заглянуть страшно.

— И ты решилась? Ты же могла упасть!

— Сверху по-прежнему свисает канат. Я на нем повисла.

— И ты видела Жреца? Он заглядывал в колодец?

— Нет. Я заметила его из окна, когда он выходил из воды.

— Теперь он не страшен.

— Почему? Он стал добрее?

— Нет. Урун-Бурун велел мне выбрать вешнянку и привести с собой в наш стан.

— Стать пленницей? — отпрянула Эльма, бросая перевязку и поднимая с пола кинжал, еле видимый в сумерках.

— Гордячка! — примирительно сказал Анд. — Такой ценой мне удастся спасти тебя.

— Эльма никогда не станет рабыней, — отрезала девушка.

В ее голосе было столько твердости, что Анд смутился, но все же продолжал убеждать строптивую вешнянку:

— Почему пленницей? Подругой…

— Насильно? Никогда! Ты забыл, что вешние происходят от Весны Закатовой и ее «Дон-Кихота». Он улетел отважно к звездам, ушел в иное время. — И столько неодолимой воли звучало в словах Эльмы, что Анд растерялся.

И все же он продолжал убеждать вешнянку, что пойти за ним, как им захваченная, — единственный шанс уцелеть; но тщетно.

Близился рассвет. Эльма не стала заканчивать перевязку, и Анд кое-как сам закрепил концы холста. Кровотечение и само остановилось.

Оскорбленная Эльма сидела в такой знакомой Анду позе на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела в окно.

— Они идут! — испуганно обернулась она. — Жрец и подручные!

— Они не смогут отнять тебя у меня. Для них ты — моя добыча!

Эльма усмехнулась.

— Наивный захватчик, будущий мужчина! Жрецу нужен не ты со мной, а я без тебя. Если он не смог спустить с тебя кожу, то спустит тебя в шахту лифта.

— Зачем ты ему? Он стар и немощен.

— Чтобы преподнести меня, как вещь, ненасытному вашему Урун-Буруну. Сколько жен у этого зверя?

— Шесть или семь, — неуверенно ответил Анд. — Нам придется спрятаться в шахте лифта.

— Нет! — решительно ответила Эльма. — Меня здесь могло не быть, но о тебе они знают.

— Откуда?

— Я видела, как ты выходил из воды. Но в темноте не разобрала, ты ли это. А следом вышла еще одна тень, конечно, соглядатай вашего Жреца. Он сразу же уплыл к бурундцам, донести о том, что выследил. И теперь привел сюда всех во главе со Жрецом. Они найдут нас даже в колодце лифта.

— Как же быть? Я буду защищать тебя.

— Нет! Силы не равны. Мы убежим.

— Куда? И как? — изумился Анд.