— Да я не о леске. У меня что-то лопнуло внутри, вот здесь. — И он приложил руку к груди.

Неужели он чувствует то же, что и она?!

— Боюсь, что крабовая ловля не идет тебе на пользу, — сухо заметила Долли, — она тебя чересчур возбуждает.

Между тем у нее самой сердце стучало как сумасшедшее.

Дик посмотрел на Долли с пониманием. Глаза его смеялись.

— Не волнуйся, я как-нибудь доведу дело до конца.

— Я поймала, поймала! — радостно запрыгала Китти.

— Не ори! — прикрикнул на нее брат. — Ты их всех распугаешь!

Дик с любопытством наблюдал, как девочка вытягивает леску. Для своих лет она справлялась очень лихо. Наконец появился грязно-зеленый панцирь. Девочка осторожно подвела под краба сетку, и он оказался в ловушке. Взяв краба за панцирь, она, смеясь, поднесла добычу под самый нос Дику. Он едва успел отпрянуть от шевелящихся клешней.

— Вытяните руку!

Дик послушно подставил ладонь, и Кэрол несколько секунд подержала над ней краба с растопыренными клешнями.

— Он такой же большой, как твоя ладонь. Такого берем. Ого-го, какой!

Долли поймала себя на том, что, как зачарованная, смотрит на ладонь Дика, вспоминая, какими сильными и нежными могут быть его руки. Вот он проводит ими по ее телу, и душа улетает в заоблачные дали, весь мир перестает для нее существовать...

Между тем краб раскрыл клешни и потянулся к большому пальцу Дика.

— Китти! — очнулась мать. — Положи краба в пакет, пока он никого не ущипнул.

Боже мой! Ей, оказывается, надо спасать Дика еще и от младшей дочери! Дочка послушно опустила краба в большую пластиковую сумку, которую Клод заблаговременно наполнил морской водой, чтобы привезти крабов домой живыми.

Не прошло и десяти минут, как Дик почувствовал рывок. Сияя от гордости, он поднял добычу в воздух.

— Считайте! Раз, два, три, четыре, пять. Пять штук за один раз! Лучший улов дня!

— Ничего себе! — хмыкнул Клод. — Да ни один из этих малюток не заслуживает того, чтобы его взяли домой! А кроме того, самок мы не берем. Вы что же, не умеете отличать самцов от самок?

— Объясни! — Взгляд Дика скользнул по груди Долли.

А она подозрительно смотрела на Клода. Не исключено, что и от этого негодного мальчишки придется всерьез защищать своего нового знакомого. Уж она-то хорошо знает своего сына, знает, на что он способен...

Дик решил, что лучше дать мальчику возможность высказаться. Сохраняя серьезное выражение лица, он сказал:

— По мне, они все одинаковые. Я весь — внимание.

Клод почувствовал себя польщенным и принялся подробно объяснять.

— Вначале надо стукнуть его по панцирю, чтобы он... — мальчик запнулся, подбирая нужное слово.

— Вошел в коматозное состояние? — подсказал Дик.

— Да, что-то в этом роде. Он должен лежать тихо. Теперь видите это маленькое белое пятнышко? Это самец. А вот если пятнышко в форме треугольника или стрелы, тогда это самка. Вот и все отличие.

Долли облегченно вздохнула: кажется, обошлось, но все-таки не стоило брать с собой Дика. День еще только начался, а она уже так нервничает и все время предчувствует катастрофу... Можно ли женщине заводить роман, если ей за тридцать?

Любой ответит: «Да, конечно!» Даже если у нее трое детей?! Долли разозлилась неизвестно на что и едва не запутала свою леску. В этот момент раздался щелчок — Дик сфотографировал ее.

— Надо сделать контрольный снимок, а то никто не поверит, что ты умеешь так злиться, — насмешливо сказал он.

Долли показала ему язык, и он снова щелкнул затвором.

— Кадр дня! — воскликнул Дик.

Как только фургончик остановился у дома, Долли выскочила и, пробормотав что-то о неотложных делах, убежала в дом. Надо было срочно привести свои нервы в порядок. Дик с ребятами занялся разгрузкой. После того как в фургончике ничего не осталось, к нему подошла Кэрол и, глядя на него ясными блестящими глазами, сказала самым светским тоном:

— Мы надеемся, вы поможете нам все это съесть. Ждем вас к шести на ужин. Вас это устроит?

Решив, что приглашение согласовано с Долли, он ответил:

— Спасибо. Ни за что не пропущу такое мероприятие! — и, шутливо отдав девочке честь, удалился.

А Кэрол побежала на кухню сообщить матери радостную новость. Она болтала без умолку, совершенно не замечая, как воспринимает Долли ее слова.

— Мама! Это ничего, что я пригласила соседа на ужин? Я подумала, что раз он помогал нам ловить крабов, не очень-то любезно с нашей стороны не пригласить его отведать улов...

Долли молчала. Боже мой, неужели ей никуда не скрыться от Дика?! Она почувствовала что-то вроде отчаяния, однако вслух произнесла:

— Ты права, не пригласить его было бы неудобно.

Долли пошла к себе в комнату, пребывая в отвратительном расположении духа. Кажется, она начинает сдавать позиции. Мысли о Дике преследовали ее словно тень, щекотали нервы, возбуждали желания, подавлять которые удавалось с большим трудом. Хуже всего то, что она переставала контролировать свои эмоции! Беспричинная злость, покрасневшее лицо, слишком блестящие глаза — все это могло выдать ее. Да, надо держаться от него подальше, а то можно навлечь на себя большую беду! Но как это сделать? Ведь он их сосед. Долли невесело усмехнулась.

Незадолго до шести Долли решила переодеться во что-нибудь яркое и легкое. Может, и настроение переменится? Покрутившись перед зеркалом, она остановилась на шифоновой юбке с цветами и темно-зеленой блузке с глубоким вырезом. Правда, этот наряд больше подходил для званого ужина с коктейлями и танцами в саду, чем для поедания вареных крабов в кругу прожорливого семейства, но настроение ее поднялось, а значит, цель была достигнута. Ровно в шесть дети торжественно ввели на кухню Дика, одетого в белоснежную рубашку и слаксы цвета хаки. На шее висел неизменный фотоаппарат. Гость был свежевыбрит, причесан, и от него пахло дорогим одеколоном. Смешно, но он, кажется, тоже решил явиться в лучшем виде.

Плеснув в кипящую воду пива и всыпав добрую порцию соли и перца, Долли заложила в котел крабов и прикрыла крышкой. В это время Кэрол, Клод и Китти, возбужденно галдя, убирали со стола газеты, пластиковые ножи, вилки и деревянные молоточки, которыми они раскалывали панцири крабов. Гость фотографировал.

Когда Долли водрузила на стол блюдо с крабами, на столе стояло холодное пиво для них с Диком и сок для детей. Можно было приступать к церемонии. Долли с удовольствием отметила, что Дик чувствует себя совершенно свободно в их тесном семейном кругу. Наравне с другими он с восторгом поедал нежное мясо крабов и, не чинясь, высасывал из клешней вкусный сок. Вскоре стол оказался заваленным разбитыми панцирями и клешнями.

Хозяйка с интересом наблюдала, как Дик, самый аккуратный из известных ей мужчин, влажными липкими руками запихивает в рот сладкое сочное мясо. Встретив ее взгляд, он улыбнулся и взял еще одного краба. Долли подозревала, что внутри у Дика все переворачивается от такого способа принятия пищи. Но так уж принято было у них расправляться с крабами, и у него не оставалось иного выхода, как последовать общему примеру. Что ж, если она сама не смогла покончить с мечтой о романтическом приключении, может, крабы сделают это за нее?

Краешком глаза Долли наблюдала за детьми. Кэрол уже целиком завладела вниманием Дика, говорит только с ним и не обращает ни на кого внимания. Китти, вдохновленная примером старшей сестры, наевшись, сбегала в детскую и притащила огромную коробку. Освободив на столе местечко, она водрузила ее на стол и собралась показывать свою коллекцию ракушек.

— Не приставай, Китти! — остановил ее брат. — Очень интересно Дику слушать про твои ракушки!

Слезы подступили к глазам девочки.

— Ну что ты, Китти, — быстро сказал Дик, испугавшись, что девочка заплачет, — я жду не дождусь твоего рассказа.

Мать усмехнулась. Ну как, получил, что хотел? Сейчас тебя начнет третировать Китти. Но девочка смотрела на него так нерешительно, что Долли поспешила прийти ей на помощь.