Чарлз Диккенс — великая литературная традиция, современная Стивенсону. Уилки Коллинз вышел из школы Чарлза Диккенса, пробивая свой путь. Сам великий Диккенс присматривался к исканиям младших литературных собратьев, поощрял их достижения и учитывал их опыт.

В предисловии к «Лунному камню» автор писал: «В некоторых предшествующих моих романах моим намерением было проследить влияние обстоятельств на характер. В настоящем повествовании я перевернул процесс. Здесь сделана попытка проследить влияние характера на обстоятельства. Поведение молодой девушки, вызванное неожиданным и поразительным событием, служит основанием, на котором я построил эту книгу».

Молодая девушка — Рэчел Вериндер, поразительное событие — пропажа Лунного камня, врученного ей в день ее рождения ее кузеном Фрэнклином Блэком. Не сам факт исчезновения драгоценности, а связанное с ним невероятное происшествие, потрясшее молодую девушку и возбудившее у нее тяжкий конфликт между чувством горячей и чистой любви и чувством нравственности. Вечером она «находилась в самом веселом расположении духа», утром же никто не мог понять, что же с ней стряслось, а она замкнулась и отказывалась что-либо объяснить в своей резкой перемене.

Ее характер, ее поведение действительно повлияли на обстоятельства и жизнь многих персонажей и чуть было не изломали ее собственную судьбу. Развитие конфликта между чувством любви и нравственным чувством, развитие характера Рэчел выходят далеко за рамки простой занимательности. С ее поведением невольно и непосредственно соединяется психологическая и нравственная проблема о мере доверия к любимому человеку в кризисной ситуации. Казалось бы, Рэчел невозможно было сомневаться в безнравственном поведении любимого. Уилки Коллинз не разделяет чувство любви и доверие к любимому человеку, но и не смешивает их — в жизни встречается и слепая, безрассудная любовь. Он писал роман под таким названием, но смерть помешала ему закончить его.

По контрасту с мисс Рэчел, ее характером, ее духовным и нравственным обликом, возникает и в полноте раскрывается образ мисс Клак, самодовольной ханжи. Уилки Коллинз терпеть не мог лицемерия, в каких бы формах оно ни проявляло себя, и в «Лунном камне» он отвел душу, представляя читателю мисс Клак. Четко и выразительно обрисован характер этой мисс, с наглядной и прямо-таки изящной непосредственностью переданы ее думы, заботы, душевные конфликты, интимные переживания, манера их выражения, и все это сделано в «Первом рассказе», написанном ею самой. О нравственном направлении, мере гуманности, практической пользе ее общественной деятельности свидетельствуют филантропические организации, в которых она принимает активное участие, например: «Общество надзора британских дам над воскресными обожателями служанок». Или: «Материнский попечительный комитет о превращении отцовских панталон в детские». Цель этого комитета, «превосходного благотворительного общества», состояла в том, чтобы «выкупать отцовские панталоны из заклада и не допускать, чтобы их снова взял неисправимый родитель, а перешивать немедленно для его невинного сына».

С каким рвением и знанием практических способов распространяет она душеспасительные издания, такие, как анонимное сочинение под заглавием «Домашний змий». Главы этого лечебника души, «наиболее приспособленные к женскому чтению», выражают свою суть в названиях: «Сатана в головной щетке», «Сатана за зеркалом», «Сатана под чайным столом», «Сатана, глядящий из окна» и т. д.

С каким христианским смирением мисс Клак занимается подслушиванием и подсматриванием, к примеру, за мисс Рэчел и Годфри Эблуайтом, к которому испытывает «сестринское участие». «Мне, — с умилением рассказывает она, — предстояло мученичество. Я осторожно раздвинула портьеры так, чтобы могла и видеть и слышать их. А потом пошла на мученичество по примеру первых христиан». С не менее умиленной искренностью раскрывает она механику душевной борьбы за христианское смирение и разъясняет, как самоотречение позволяет ей не пренебречь денежным вознаграждением. Видно, как мисс Клак прямо-таки захлебывается от восхищения собственным благочестием. Все это — наглядное и вполне убедительное, невольно окрашенное в иронические и сатирические тона саморазоблачение ханжи и тщеславно лицемерной филантропии.

В рассказе мисс Клак, восхищенной почитательницы «христианского героя» Годфри Эблуайта, с неожиданной стороны обрисован этот «благочестивый джентльмен», играющий столь важную роль в истории Лунного камня. Тайна его пропажи связана с этим лицом, и здесь преждевременно сдергивать с него маску. Лучше с чувством сострадания к гордой и несчастной девушке Роэанне Спирман ознакомиться с ее трагической судьбой. Случилось так, что она оказалась воровкой, «но не из тех воров, — как свидетельствует Габриэль Беттередж, — которые орудуют целыми конторами в Сити и крадут не из крайней нужды раз в жизни, а обкрадывают тысячи людей».

Представь, читатель, в своем воображении Зыбучие пески, которые притягивали Розанну против ее воли, мрачный пейзаж в зловещих тонах, это одна из самых масштабных и значительных живописных картин, написанных Уилки Коллинзом.

Теперь переключим внимание на эпизодическую, но отнюдь не проходную фигуру, обратившись к «Четвертому рассказу», выписанному из дневника Эзры Дженнингса. Это удивительный характер, замечательная личность и тоже трагическая судьба, загадочность которой не раскрывает даже интимный дневник.

Одно из характерных свойств его личности — «непринужденное самообладание», что, как сказано в романе, «есть верный признак хорошего воспитания». Ему же, Эзре Дженнингсу, как и самому автору, свойственно искать трезвое научное объяснение загадочным явлениям психики и поведения человека.

«Лунный камень» — первый английский собственно детективный роман. В нем в раскрытии тайны принимают участие агент сыскной полиции, сыщик Ричард Кафф. Его называют прямым предшественником Шерлока Холмса, который впервые появился в 1887 году вместе с доктором Уотсоном в повести Артура Конан Дойла «Этюд в багровых тонах». Оба они знаменитые в английской литературе сыщики. У каждого из них свои причуды: Ричард Кафф обожает розы, Шерлок Холмс любит играть на скрипке. Страсть к розовым бутонам полицейского агента Каффа кажется нарочитой, увлечение сыщика-консультанта Шерлока Холмса скрипкой натуральным. В Англии предшественник Шерлока Холмса — сержант Кафф, во Франции — Лекок из романов Эмиля Габарио, однако самый ранний — это Дюпен из «Убийства на улице Морг» американца Эдгара По. Валерий Брюсов назвал автора рассказов «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Роже», «Украденное письмо», героями которых является детектив-любитель Ш. Огюст Дюпен, «родоначальником всех Габарио и Конан-Дойлев».

Конан Дойл не скрывал литературной родословной своего героя. Он был восторженным почитателем Эдгара По. Небезынтересно мнение самого Шерлока Холмса о своих предшественниках. В повести «Этюд в багровых тонах», беседуя с доктором Уотсоном, он так отзывается о них: «Дюпен очень недалекий малый… У него, несомненно, были кое-какие аналитические способности, но его никак нельзя назвать феноменом, каким, по-видимому, считал его Эдгар По… Лекок — жалкий сопляк… У него только и есть, что энергия». Сержант Кафф в этой беседе даже не упомянут.

Артур Конан Дойл не был подражателем, он с талантом и размахом продолжил поиски и находки своих предшественников и придал детективному жанру форму развитую и законченную. В ряду знаменитых детективов Шерлок Холмс наиболее живой характер, самое выразительное лицо. Этот сыщик-консультант — исследователь в своем роде и артист, но только не чиновник сыска и не «ангел-хранитель» чужой, сомнительного происхождения собственности, каким был Лекок у Эмиля Габарио и является Кафф из «Лунного камня». И все же если вслед за «Лунным камнем» прочитать, например, «Знак четырех», то можно увидеть литературные нити, в какой-то степени связующие повесть Конан Дойла с романом Уилки Коллинза.

Для понимания замысла «Лунного камня» и отношения автора к его персонажам особое значение имеют «Пролог» к роману и его «Эпилог». В «Женщине в белом» Уилки Коллинз произвел эксперимент — он отказался от положения всеведущего автора и передал роль повествователя участникам и свидетелям событий. Такой же повествовательной технике он следует и в романе «Лунный камень». Но в «Прологе» под названием «Штурм Серингапатама 1799» он пользуется «Письмом из фамильного архива», предваряя развитие событий, связанных с «пропажей алмаза» в 1848 году, и тем самым проясняет свое отношение к этим событиям.