Ю. А. Жданов
ВО МГЛЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ
Чтобы судить о правительствах и их делах, надо подходить к ним с меркой их эпохи и понятий их современников. Никто не станет осуждать английского государственного деятеля 17-го века, который в своих действиях руководствовался бы верой в колдовство, если сам Бэкон относил демонологию к разряду наук.
К.Маркс. Разоблачения дипломатической истории восемнадцатого столетия.
ЭКСПОЗИЦИЯ
Видимо, не случайно известный советолог, профессор Массачусетского технологического института Лорен Грехэм прислал мне свою книгу "Наука и философия в Советском Союзе"1. Передавая книгу, нобелевский лауреат, выдающийся химик Роалд Хоффман сообщал мне, что ее автор хотел бы знать мнение о ней и при возможности побеседовать. Дело в том, что в книге помещена специальная глава – приложение "Лысенко и Жданов". Вся она во многом построена на догадках, предположениях и интуитивных прозрениях, – чего автор и не скрывает, выражая надежду на будущее, которое раскроет новые материалы для суждения.
Обращение Грехэма весьма показательно еще и в том смысле, что ни один отечественный летописец науки, в том числе и Жорес Медведев, никогда не обратился с аналогичной инициативой. Мы ленивы и нелюбопытны? Или, как говорил великий Павлов о физиологах-агностиках: "Они хотят, чтобы их предмет остался неразъясненным, вот какая штука!"
Несомненно, указанный предмет может быть разъяснен и уточнен. Хотя многое стерлось в памяти, многое подверглось испытанию в связи с известным девизом: история есть политика, опрокинутая в прошлое. Полезно сделать попытку дополнительного уточнения обстоятельств биологической дискуссии. При этом, да простит читатель обильное цитирование и некоторые минимально необходимые экскурсы биографического характера, без которых понимание обстоятельств было бы неполным.
В первую очередь мне напрямую хотелось бы ответить Грехэму на его вопрос. А.А.Жданов никогда не имел поручений, связанных с руководством сельским хозяйством, никогда не отвечал за надои молока (почему-то это обвинение ему упорно инкриминировали в мариупольской печати), никогда не занимался делами ВАСХНИЛ и лишь эпизодически сталкивался с Лысенко.
Это не значит, что он не интересовался проблемами биологической науки. Как любому российскому интеллигенту, ему близки были споры вокруг эволюционного учения, проблемы естествознания. Это было в традициях семьи.
Отец учился в Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии (ныне – Тимирязевка) и Московском коммерческом институте, но отнюдь не Тверском с/х техникуме, как пишут некоторые ленинградские правдолюбы. Первая мировая война не позволила ему завершить образование, пришлось ехать в Тифлис в школу прапорщиков. Но интересы его при обучении склонялись не к биологии, а к метеорологии и климатологии. К этим наукам он питал склонность всю жизнь, интересовался проблемой долгосрочных прогнозов, в частности концепцией Мультановского.
Конечно, в последующем, находясь на советской и партийной работе, он не мог не заниматься в Горьком или Ленинграде решением практических вопросов, связанных с сельским хозяйством. Но это не была собственно наука. Интерес к науке проявлялся в иных формах.
Отец систематически и последовательно собирал обширную библиотеку, в которой большое место было уделено книгам по биологии; они в предвоенное десятилетие публиковались с невиданной интенсивностью. В 1935 г. Биомедгиз (был такой!) приступил к изданию многотомного собрания сочинений Ч.Дарвина. Одновременно публикуется "Философия зоологии" Ламарка, принципиально важная работа Ж.Кювье "О переворотах на поверхности земного шара" (1937 г.); выходит работа Ю.Либиха "Химия в приложении к земледелию и физиологии" (1936 г.). Становится доступным читателю труд Теодора Шванна "Микроскопические исследования о соответствии в структуре и росте животных и растений" (1939 г.); издаются труды Гиппократа, работы Клода Бернара (1937 г.), Эрнста Геккеля, Бербанка, Каммерера.
Буквально грохочет залп книг в области генетики: В.Иогансен "О наследствовании в популяциях и чистых линиях" (1935 г.), Т.Г.Морган "Экспериментальные основы генетики" (1936 г.), Г.Меллер "Избранные работы по генетике" (1937 г.).
Н.К.Кольцов издает свой основополагающий труд "Организация клетки" (1936 г.); под редакцией Н.И.Вавилова выходят "Теоретические основы селекции растений" (1935 г.); И.И.Шмальгаузен публикует "Пути и закономерности эволюционного процесса" (1939 г.), В.И.Вернадский дарит миру "Биогеохимические очерки" (1940 г.).
Названные труды – лишь часть книг, сохранившаяся в домашней библиотеке отца и свидетельствующая о его интересе к биологии. Любители художественной литературы, истории, философии знают, сколько бесценных сокровищ мировой мысли стало в предвоенное десятилетие доступно советскому читателю. От Гомера, Плутарха, Светония, Аппиана, Плиния Ст. до Синклера, Драйзера и Роллана. Был издан практически весь Гегель. Выходят "Трактат об усовершенствовании разума" и "Этика" Спинозы, "Три разговора" Беркли, "Система трансцендентального идеализма" Шеллинга, "Новые опыты" Лейбница, "Левиафан" Гоббса, "Космология" Декарта, работы Гельвеция, Гольбаха, Робинэ, Ламетри, Дидро. Издаются работы Ньютона, Галилея, Гюйгенса. Не повезло, кажется, из классиков одному Канту.
Экономисты в эти же годы получили Адама Смита, Рикардо, Петти, Джонса, Родбертуса. В обиход вводятся труды основоположников идей социализма и коммунизма. Среди них Кампанелла, Томас Мор, Кабе, Фурье, Сен-Симон. И все – за 4–5 лет. Вот бы так сейчас.
С нескрываемым энтузиазмом А.А.Жданов относился к своему любимому детищу: Издательству иностранной литературы. Оно было создано после войны для того, чтобы знакомить советского читателя с лучшими новинками зарубежной науки. И не случайно в одном лишь 1947 г., за год до кончины А.А.Жданова, это издательство выпускает удивительную мощную серию принципиально важных книг, отражающих передний край биологической науки. Среди них всемирно и на века известная книга Эрвина Шредингера "Что такое жизнь с точки зрения физика?", "Организаторы и гены" К.Х.Уоддингтона, "Биохимическая эволюция" М.Флоркэна, "История эмбриологии" Дж.Нидхэма, "Антагонизм микробов и антибиотические вещества" З.Ваксмана. Все это стало классикой.
Не случайно также, что в последующие годы характер книг по биологии, выпускаемых Издательством иностранной литературы, изменился. Были изданы такие пролысенковские работы как "Советская генетика" А.Мортона, "Лысенко прав" Дж.Файфа.
Отношение А.А.Жданова к Лысенко было более чем скептическое. Надо сказать, после мимолетных встреч с ним он говорил о низкой внутренней и внешней культуре Лысенко, об отсутствии в нем интеллигентности. А что такое интеллигентность, А.А.Жданов знал не понаслышке.