Глава 4

Слоун

Мы не спешим в номер отеля. Вместо этого Малоун нажимает кнопку лифта и, как только мы оказываемся внутри, берет меня за руку, притягивает к себе и спрашивает:

— Не хочешь прогуляться?

Я дрожу от его близости и сладости просьбы. От чистой романтической возможности.

— Звучит восхитительно.

Он опускает голову к моей шее и трется носом о кожу.

— Ты пахнешь превосходно.

Мои ноги ослабевают, сердце бешено колотится.

Малоун одной рукой обнимает меня за талию, поддерживая.

— Не падай, Слоун.

— Пытаюсь, — отвечаю я, задыхаясь и немного нервничая.

Я остро осознаю этот двойной смысл. Интересно, он тоже?

Двери открываются на первом этаже, и мне становится одновременно грустно и приятно. В то время как часть меня хочет, чтобы этот момент перешел в медленный, умопомрачительный поцелуй в лифте, мне также нравится предвкушение, ожидание. Очевидно, мы поцелуемся сегодня вечером. Уверена, мы оба осознаем это. Но когда и где это произойдет — все еще большая загадка.

Мне нравится немного неизвестного, нравится удивляться. Мне импонирует, что он продолжает меня удивлять. Потому что предвкушение между нами остро ощущается, кажется, у него есть свой собственный пульс, собственное сердцебиение. Я хочу чувствовать, как оно нарастает, пока мы идем.

Мы входим в вестибюль, выходим на улицу и сворачиваем на Пятую-авеню.

Июнь на Манхэттене — это свой собственный кусочек рая. Погода не слишком теплая, чтобы испечься на солнце, и не слишком прохладная, чтобы брать с собой куртку. Она сказочная, и сегодняшний вечер как раз подходит для весеннего бриза и прогулки под луной.

Мы идем вдоль Пятой-авеню, и по дороге Малоун обнимает меня за плечи, притягивая ближе. Я счастливо вздыхаю, глядя на раскинувшиеся перед нами просторы моего любимого города.

— Я люблю Манхэттен. Жаль, что не живу здесь.

— А где ты живешь? Пожалуйста, не говори, что в Вашингтоне, Оклахоме или Техасе.

Смеясь, я толкаю его локтем.

— А что ты имеешь против этих штатов?

— То же самое, что и по отношению к Индонезии. Они слишком далеко, когда речь идет о женщине, которая, как я надеюсь, живет поближе.

Воображаемые бабочки начинают порхать по моим плечам и рукам.

— Ты хочешь, чтобы я была поближе?

— Я хочу увидеть тебя снова, Слоун. — Он смотрит на меня с решимостью в глазах.

— Даже если наши имена рифмуются?

— Так и есть, вместе они звучат немного глупо, — смеется он.

— Разумеется, мы должны это изменить.

— Хорошо, рифмующиеся имена — это предзнаменование. Ясно, я больше не хочу тебя видеть.

Я игриво топаю ногой.

— Ты действительно хочешь увидеть меня снова? Уже?

Он останавливается на углу улицы перед цветочным магазином и приподнимает мой подбородок пальцем.

— Да, и мне плевать, что наши имена звучат глупо вместе. Я хочу увидеть тебя снова. Разве это странно? Ты мне нравишься, Слоун. Я уже знаю, что ты мне нравишься. Полагаю, мы могли бы ужасно провести остаток вечера, — говорит он, отпуская мой подбородок и убирая волосы с моего плеча — движение, от которого все внутри меня делает пируэт. — Но я в этом сомневаюсь. Так что да, я уверенный в себе человек. Думаю, что следующие несколько часов с тобой будут прекрасными и что в конце сегодняшнего вечера я снова попрошу тебя встретиться со мной.

Он однозначно самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала.

Малоун скользит пальцами вниз по моей руке, затем переплетает их с моими, и наши руки соприкасаются.

Не сдержавшись, я широко улыбаюсь.

— У меня есть секрет, — признаюсь я.

— Выкладывай. Что это?

Мы продолжаем идти, и я крепче сжимаю его пальцы.

— Когда ты снова попросишь меня пойти с тобой, я скажу «да».

— Ах, это величайшая тайна, и я рад, что посвящен в нее.

Шагая по улице мимо красивых бутиков и дорогих ресторанов, я отвечаю на его вопрос:

— Вообще-то я живу в Хобокене. Сегодня вечером я выбираю это направление. Дорога и я — вот так вот. — Я скрещиваю указательный и средний пальцы вместе. — А ты? Где ты живешь?

Он показывает на центр города.

— В небольшом домике в Вест-Виллидж. Я надеюсь переехать в место побольше, если получу новую работу, где проходил собеседование. Получить ее было бы мечтой, всем, чего я желал.

— Я буду держать за тебя кулачки, чтобы ты ее получил.

— И я. Кроме того, моему коту действительно нужно больше места.

— У тебя есть кот?

Малоун бросает на меня любопытный взгляд.

— Ты так говоришь, словно это сюрприз.

— Нет, я просто думаю, что это восхитительно.

— Хочешь посмотреть его фотографию?

— Конечно.

Малоун достает телефон, касается экрана несколько раз, а затем показывает мне большого рыжего кота, сидящего высоко на полке в его квартире, как я полагаю.

— Это злой гений. Нет ни одного шкафа, кладовки или коробки, в которую он не смог бы забраться.

— Похоже, он очень хитрый малый. А еще безумно милый.

Малоун убирает телефон обратно в карман и смотрит на меня.

— А чем ты занимаешься?

— Я недавно окончила колледж, так что являюсь частью огромного числа молодых людей, которые ищут работу.

— В какой сфере? — спрашивает он, когда мы подходим к отелю «Плаза», где шикарные черные машины останавливаются перед знаменитой достопримечательностью.

— Я бы хотела привлекать общественное внимание к приютам или организациям по защите животных.

Он прижимает ладонь к груди.

— Женщина моей мечты — любительница животных.

Я смеюсь.

— Думаю, что остальные люди на сегодняшнем благотворительном вечере тоже любители животных.

— Не разрушай мои иллюзии, Слоун. Я предпочитаю думать, что это только мы, — смеется он в ответ.

Я задумываюсь о его словах. Иллюзия, мы. Неужели я позволю этому волшебному моменту отвлечь меня от моей цели? В конце концов, я пошла на вечер, планируя только обзавестись контактами. Я не собиралась встречать мужчину и проводить с ним вечер. Хотя последние несколько часов действительно немного напоминают волшебство.

— Неужели сегодняшний вечер — это иллюзия?

Мы останавливаемся на углу возле Центрального парка, лунный свет отбрасывает серебристый отблеск на его красивое лицо.

Малоун задумчиво отвечает:

— Он немного похож на нее, не так ли?

— Да, как будто есть пузырь, который вот-вот лопнет. Или, может быть, часы приближаются к полуночи.

Он осматривает улицу.

— Ты превратишься в тыкву, когда часы пробьют двенадцать?

— Не говори глупостей. У меня есть экипаж, мы можем прокатиться.

— Он быстрый? Мы можем разогнать его больше семидесяти?

— Больше сотни. — Я толкаю его локтем.

— Я за.

Показываю ему свои туфли, покачивая ногой.

— А тебе нравятся мои хрустальные туфельки?

Он оглядывает меня с ног до головы, как будто упивается видом.

— Это самые сексуальные хрустальные туфельки, которые я когда-либо видел.

Малоун подходит ближе, кладет руку мне на бедро и опускает пальцы на верхнюю часть попки.

— А теперь я открою тебе один секрет.

— Скажи мне, — говорю я, задыхаясь.

Я трепещу от предвкушения, потому что пока происходящее кажется сказкой.

Конечно, это означает только одно: что-то должно пойти не так. В каждой сказке что-то случается. Вы заблудились в лесу, на вас напали волки или оставили умирать.

Эй, королева драмы, успокойся.

Я буду думать о хорошем, только о хорошем.

Сосредоточусь на этом моменте.

Стон, кажется, грохочет в его груди, и его голос становится низким и хриплым, таким чертовски сексуальным.

— Мне бы очень хотелось снять с тебя эти хрустальные туфельки. Мне бы очень хотелось однажды снять с тебя всё.

Однажды.

Мне нравится, как он смакует это слово, словно сегодня вечером мы не собираемся заниматься этим, и я благодарна ему. Независимо от того, насколько хочу этого и сколько похоти ощущаю, я не позволю ему раздеть меня сегодня.

— Думаю, мне бы хотелось, чтобы ты все это сделал, Малоун. Однажды.

— Тогда однажды, — добавляет он для большей убедительности, как будто мы нашли свою коронную фразу.

Мы оба смеемся, и вскоре смех затихает. Я смотрю на залитое лунным светом небо.

— Это действительно похоже на иллюзию, но, может быть, она не рассеется, — говорю я с некоторой надеждой.

Малоун скользит пальцами по моим.

— Ночь только начинается. Давай сделаем так, чтобы это длилось вечно. Знаешь, о чем я думаю весь вечер?

От желания мой пульс учащается.

— О чем же?

— О том, где будет наш первый поцелуй.

Он подразумевает, что будет продолжение. Что первый поцелуй приведет ко второму, затем к третьему, а затем и к большему. Вот и вся романтика сегодняшнего вечера. Вот как надо ухаживать за женщиной. Я не стремилась к тому, чтобы кто-то обращался так со мной, но хочу насладиться каждой минутой его ухаживания.

Я смотрю на луну.

— По-моему, здесь самое подходящее место, — говорю я.

Малоун осматривает квартал.

— Да? Черт возьми, любое место хорошее, чтобы поцеловать тебя.

Я приподнимаю подбородок и хватаю его за галстук, требуя того, что хочу и в чем отчаянно нуждаюсь.

— Поцелуй меня, Малоун.

Он обхватывает мою щеку ладонью, проводит большим пальцем по губам. Я содрогаюсь от желания.

Малоун накрывает мои губы своими и целует самым нежным, самым сладким поцелуем, который я когда-либо испытывала. Я чувствую его повсюду — от кончиков своих волос до кончиков пальцев. Чувствую его внутри каждой молекулы, едва заметное прикосновение его губ к моим воспламеняет меня.