Оговорюсь сразу, дабы предупредить откаты «сама такая, дура» а-ля детский сад №49 «Журавушка»: чтобы отличить суп от помоев – не нужно быть шеф-поваром элитного ресторана, не так ли?

Всё, что я собираюсь вам сказать – это, как нынче принято говорить, совершеннейшее имхо. Имею-мнение-хрен-оспоришь, ага. Просьба принимать нижеизложенное как личное оскорбление. В час по чайной ложке. Лучше ректально. После приёма – пищать.

Также хочу выразить безграничный респект и уважуху отцам-основателям сайта стихи.ру за предоставленную площадку для самовыражения, где я вытанцовываю уж года три как, депонирование моих авторских прав, которые нафиг никому кроме меня не нужны, и возможность общаться с себе подобными; и попутно столь же безграничное «пфуй» авторам, которые наполняют сайт своим с позволения сказать контентом. Не спорю, среди тонн здешней словесной руды™ можно откопать пару-тройку кристаллов сваровски, только мы ж тут с вами не шахтеры какие собрались, некогда нам шлак лопатить, право слово. Чукча не читатель, да и траффик нынче дорог. Впрочем, я вовсе не старушку-стихиру тут обосрать намереваюсь, это без меня делали и сделают еще неоднократно, я женщина на расправу мощная, ежели обосрать – так сразу о глобальном, о тенденциях. Довелось мне надысь, к примеру, побывать ридером в ходе некого поэтического конкурса… Также книжек бумажных множество прочесть довелось… Что вам сказать, дорогие мои детишечки, стихира – она не в интернете, стихира – она в мозгах человеческих.

На этом лирическое вступление предлагаю считать оконченным и перехожу собственно к оглашению всего списка того, что же именно меня, Гадкую Лебедеву, не удовлетворяет в прекрасном и многогранном явлении, которое у некоторых поворачивается язык обозвать современной поэзией.

Первое. Собственно, само слово «поэзия». Попробуйте слово «поэзия» на вкус. Что вы чувствуете? Сахар, соль и ароматизаторы, идентичные натуральным. Поэзия – суть гнилое, лживое и буржуазное явление. Втиснуть в жёсткие рамки условности рифмы и размера нормальные человеческие слова и ощущения под силу только гениям, гениев у нас, признаться честно, немного, вот и получается, что общаешься с человеком – вроде нормальный индивид, вменяемый, даже где-то адекватный, говорит разумно и здраво, а как только начнет поэзию делать, слушаешь и думаешь печально: во дебил-то, а… Поэтому мне больше нравится термин «паезия». Я с удовольствием надену на себя майку с надписью «ПЕШУСТЕХИ», но попробуйте заставить меня примерить лозунг «Я – ПОЭТ!» Да я лучше выйду на улицу голая и без макияжа! Да и не поэт я, к чему общественность обманывать. А стехи… пешу, да, имею такой грешок…

Второе. Пафос. Бля, господа, пафос – это же невыносимо. Тоже, бывает, смотришь – ну нормальный же человек, взгляд осмысленный, речь связная, а вдруг как влезет на пьедестал, да как давай вещать «о вы, презренные рабы», «ты мою душу в грязь втоптал, мои крыла все обломал» или там «воспрянь, воспрянь, великая Россия, проснись, проснись, великий наш народ». Сразу хочется ему ноль-третью маршрутку вызвать и в одну палату с Наполеоном и княжной Таракановой. И аминазином его, аминазином. Ибо нехуй, как теперь модно говорить.

Третье. Логически вытекает из второго. У меня для этого даже особый термин есть – Словеса. О, любители навесить Словес – это особые люди. Это жуткие маниаки и извращенцы. Они на нормальном живом разговорном языке не могут. У них поэтический орган эрегирует только на Словеса. У них на «глаза» не встает. Только на «очи». А лучше на «вежды». Еще они страсть как любят те же пресловутые «крыла» и прочие «ланиты» и «погосты». Их муза, «взирая» на себя в «зерцало», должна непременно «узреть» «лоно» и «перси», в крайнем случае «сосцы». Хотя в нормальной непоэтической жизни они как все здоровые люди интересуются сиськами. Ну, и каком веке живем, господа? Где дыхание времени? Где злоба дня? Где мерчандайзер, сервер и карбюратор? Я прощу вам радиошансонную феню, я готова аплодировать обесцененной лексике, но если я наткнусь в вашем шедевре на Словеса, употребляемые на Полном Серьёзе – я не буду читать его дальше. Не буду, господа. Потому что бесит. Вымораживает. Изыдите, выражаясь вашим языком. Изыдите нах.

Четвертое. Полный Серьёз. Поговорим о Полном Серьёзе. Хуже Полного Серьёза может быть только полный пиздец – бессмысленный и беспощадный. Я понимаю. Автор, родивший монументальные строки типа «я гордо называюсь Человеком и я шагаю в ногу с новым веком», уже вправе почувствовать себя творцом с большой буквы тэ и полностью осознать своё величие и нетленность в веках. Я понимаю, осознание своей причастности к процессу созидания русской словесности накладывает на человека отпечаток избранности и исключительности (в его собственных глазах). Однако с точки зрения вечности этот дивный креатив стоит столько же, сколько трагическое и прекрасное «о, бэйби, бэйби, засунь мне в жопу огурец» (с), и даже дешевле. Потому что самый неподдельный трагизм, начисто лишенный хотя бы капельки иронии автора по отношению к непревзойденному себе – это пафос. А пафос, как мы уже выяснили, – это то, что меня бесит. Господа, ну нельзя быть серьёзным, когда имеешь отношение к паезии. Смешно превращать глупую игру словечками в смысл и предназначение. Смысл и предназначение – в другом. Не знаю пока в чем, но точно не в этом. Может быть, в кулинарии. Или в онанизме.

Пятое. Нытьё. Нытьё общими фразами. Ах, как несправедлив этот мир. Ах, всё катится в пропасть и грядёт Армагеддон. Ах, как жестоки люди. Ах, никто меня не любит, «пойду я на болото, наемся жабынят» (с). Ну и пойди, ну и наешься. Потому что не любит. И не полюбит никогда. И если любил, то непременно теперь разлюбит, главное – продолжай нудить и стенать, мазохист хренов. Ну что, хорошо тебе теперь? Ага, чувствуешь себя поэтом, несчастным страдальцем, жертвой, блять, чувствуешь себя? Поздравляю. Пойди и убейся пыльным тапком. Ты же хотел Армагеддон? Получи и распишись, это персонально тебе, а я пойду выпью за благополучно выживших всех остальных и, может быть, даже спляшу на столе, а потом, возможно, возьму твою музу, о которой ты так долго дистанционно вздыхал, и трахну её в сортире. И ей понравится, не сомневайся. А ты хоть знаешь, в каком месте у твоей музы точка G, несчастный?

Поэзия, знаешь ли, это как ни крути литература, в ней должна быть реалити, должна быть жизнь, интрига и экшн, всё-таки наша задача заинтересовать читателя, а не усыпить.

В живых стихах не бывает занудного «уууууууууууу», в них бывает «рррррррррррр», здоровая весёлая злость, позитивная эдакая злость, созидательная. Преодоленческая и наперекорная. Так что ваши картинные депресняки можете с чистой совестью свернуть в трубочку и засунуть себе, допустим, в ноздрю. А мир – он прекрасный и удивительный, если кто этого не видит – так есть один доктор. Допустим, окулист…

Шестое. Даже не знаю, как обозвать. Когнитивный диссонанс эсхатологического раблезианства, повергающий мою гладковыбритую экзистенцию во фрактальную пропасть дефлорации животворящей энтропии. Я скорблю, поэт! Мне мучительно жаль твоих «зелёных конвергенций»(с). Я не знаю, что ты курил, когда писал СИЕ, но в следующий раз позови меня с собой, я тоже хочу это курить. Звони в любое время. 01, 02, 03 – не ошибешься. Слава не понятого современниками гения ждет тебя.

Седьмое. Не последнее, но «рука бойцов колоть устала» (с). Процедурные вопросы.

Рифма. Бывают такие рифмы, что хоть стой, хоть падай. Да-да, прямо такая рифма стой – падай. Про то, что она глагольная, я промолчу, глагольной рифмой вон сам Пушкин не гнушался. Но, граждане, имейте совесть, последнее и краткое в этих словах – еще не повод. Есть же другие прекрасные рифмы. Стой – постой. Стой – отстой. Стой – с той. Идти – прийти. Ходить – находить. Ботинок – полуботинок™. Розы – слёзы. Кровь – любовь, в конце концов, а что, я тоже ей пользуюсь. Ей все пользуются. Уже много веков. Проверено временем, рекомендации лучших собаководов.