Теперь выстрелы позади умолкли, рычания тоже не было слышно. Он прошел чуть дальше, а потом припомнил большое поваленное дерево, которое видел сегодня, пораньше. Он добрел туда, забрался под дерево и залег.

«Но долго оставаться я здесь не смогу, — размышлял Джетро, пересиливая туман в голове. — Надо вернуться, разобраться, что случилось, и найти еду. Еще придется где-то развести костер, согреть воды и промыть рану. Ожог от первой пули — это ерунда, но вот вторая зацепила меня по-настоящему, теперь уж ясно…»

Он лежал и чувствовал, как становится мокрой спина.

Должно быть, он забылся, потому что чуть позже открыл глаза и увидел, что небо сереет. Это еще не был рассвет, но утро близилось. Он лежал на спине и, наверное, это остановило кровотечение… но все равно двигаться надо будет осторожно.

Осталась ли пуля в теле? Он осторожно ощупал себя там, где могло быть выходное отверстие, но не нашел ничего. А потом пальцы наткнулись на твердую шишку под кожей… сломанное ребро? Пощупал еще раз.

Это пуля… он не мог как следует ощупать ее, не мог увидеть, но был уверен, что это пуля.

Джетро осторожно выполз из-под дерева и выпрямился, помогая себе руками. Спина как будто одеревенела, может, из-за запекшейся крови… Он присел на колени и поднял запасной револьвер; потом, привалившись к дереву, вставил патроны в пустые каморы барабана.

Мысли были удивительно ясными, но мозг работал как-то замедленно — слишком замедленно…

Внезапно он увидел между деревьев, что его мустанг пасется на лугу у речки. По соседству бродили еще несколько лошадей, и по крайней мере одна из них — под седлом.

Он пробрался через заросли, чтобы поглядеть на лагерь. Там все было тихо и неподвижно. Он различал предметы, но не цвета. Солнце выйдет через несколько минут… Джетро терпеливо ждал, не сводя глаз с лагеря.

«Зик Роллс… что же с ним-то сталось? Не так и плохо было б, если бы его задрал гризли. Гризли вот так, в двух шагах — это не шутка… а этот был здоровенный, и весу в нем небось фунтов восемьсот, а то и все девятьсот.

Если этот гризли добрался до Зика, то, может, у Джули и Зеба осталось в жизни на одну неприятность меньше. Он весь подлый, насквозь… даже родственника готов убить. А это уж совсем последнее дело, даже для такого скунса вонючего, как Зик Роллс.

Так, а теперь еще тот старик… второй номер. Уж если кто и мог выбраться из такой передряги, так это он. Все время держался в сторонке и в темноте…»

Понемногу светало. У Джетро пересохло в глотке, болела голова. Обязательно надо отдохнуть и перевязать рану. Да, шошоны. Была у них какая-то целебная трава… или это были пима [66]? Он не мог вспомнить…

Он двинулся к лагерю — чистая бойня, как будто ураган здесь пронесся.

Первым ему на глаза попался Рыжий. У него пол-лица было снесено могучим ударом когтистой лапы. Жестоко искалеченный Рыжий лежал там, где упал… должно быть, и нескольких минут не прожил.

И Малыш мертвый. Пуля Джетро прошила его насквозь — прямо через сердце прошла, судя по виду.

Джетро, держась поближе к деревьям, медленно огляделся.

Еще двое… ну, так где же они? Он напряженно вглядывался в темноту под деревьями, но не видел никого, кроме тех двух мертвецов — на них падал слабый утренний свет.

Джетро сказал себе, что надо перевязать рану, потом садиться на лошадь и ехать к Харви. Он только подумал об этом — и понял, что ему не хочется возвращаться. Он приехал сюда, чтобы здесь остаться… так тому и быть…

Свет медленно просачивался сквозь кроны деревьев. В кустарнике у речки пели птицы, где-то подальше в долине протрубил лось. Медведя — ни следа…

Вьюки с припасами разбросаны, один разорван. А по том он увидел свой «Винчестер», опертый о дерево, и шагнул туда.

Он уже почти коснулся винтовки, как вдруг сзади по слышался голос:

— Так я и думал, что это сработает.

Джетро все еще держал в правой руке запасной револьвер. Рука была опущена вдоль тела, так что был шанс, что 3 и к револьвера не видел. Это ведь был именно Зик.

— Бери лошадь, — сказал Джетро, — и уезжай отсюда. У тебя нет причин меня убивать.

— Ты напустил на нас этого медведя. Ты это нарочно сделал… родственник.

Джетро ничего не сказал. Говорить ему было нечего — и как-то неинтересно. Он снова прищурился, вглядываясь в темноту, — пытался найти Зика Роллса.

— Конечно нарочно, — сказал он наконец, чтобы заставить Зика заговорить снова. — Я знал, что он там. Но вы-то ведь решили меня убить…

Он прочистил горло.

— Бери лошадь и уезжай отсюда, — повторил он снова.

Почему же Зик не выстрелил, если собирался? Джетро ждал, но больше не услышал ни звука.

Над вершиной горы показалось солнце, ярко засиял снег вдоль дальнего гребня, просто глаза заболели.

Он сел на землю, прямо там где стоял, держа револьвер на коленях. Неожиданно грохнул выстрел, и Джетро мгновенно выстрелил в ответ. Потом выстрелил еще раз, и еще.

Тишина…

У этого выстрела был странный звук.

Джетро поднялся на ноги, цепляясь за дерево, и с револьвером наготове побрел через полянку. Зик Роллс сидел, опираясь на поваленное дерево. Мертвый. Ствол револьвера почти упирался в землю — видно, пальцы спустили курок в предсмертном судорожном сокращении мышц.

Гризли хорошо справился со своим делом. Одна нога у Зика была страшно искалечена, на земле под ней расплылось темное пятно. Левая рука неестественно искривлена — очевидно, сломана. Обе пули Джетро попали в цель, вот только стрелял он уже в мертвого человека.

Он развел костер и поставил на огонь кофейник. Подобрал свой «Винчестер» и положил рядышком. Набросил на плечи одеяло — после долгой ночи его познабливало. Он собирался выпить кофе, чтобы хоть немного прийти в себя, а потом заняться своей раной. Надо извлечь пулю… а после промыть и перевязать рану.

Он глянул в сторону речки. Лошади учуяли огонь и двинулись вверх по склону, направляясь в лагерю. Джетро слышал, как булькает, закипая, вода в кофейнике, и вспомнил, что надо насыпать кофе.

Он подбросил в костер дров. Потом снял с огня кофе и плеснул в кофейник немного холодной воды, чтоб осела гуща. Когда он наливал кофе в кружку, рука у него дрожала. Он поднял кружку обеими руками и попробовал кофе. Никогда в жизни не пил он ничего вкуснее…

Теперь солнце стояло уже над гребнем, но пока что оно его не особенно согрело. Он выпил еще немного кофе и осторожно поставил кружку.

Поднял глаза, пытаясь сквозь туман разглядеть своего мустанга.

Туман?..

И тогда он понял, что умирает. Почему-то эта мысль не особенно обеспокоила его. В конце концов, все умирают рано или поздно.

Внезапно он засмеялся.

— А все равно я вернулся сюда, — сказал он вслух, — хоть только для того, чтобы умереть.

Он попытался снова наполнить кружку, но рука не смогла удержать кофейник, он свалился.

— Может быть, как раз для того, — сказал он вслух.

И тут почувствовал в себе холод.

«Я умираю… но разве умирает на самом деле человек, после которого кто-то остается? А после меня остается Джули… да, и Зеб Ролингз, и их потомство».

— Джули! — позвал он вслух. — Джули…

И умер.

Старый преступник подождал еще несколько минут, а потом спустился со скалы и не спеша пошел к деревьям. Огляделся по сторонам, поднял кофейник и начал было наливать кружку умершего, но передумал, бросил ее и поискал свою собственную.

Наполнил свою кружку и, не садясь, выпил кофе. Задумчиво посмотрел на Джетро.

— Ты один стоил всей этой шантрапы, — сказал он вслух.

Он поставил кружку и обошел лагерь, собирая оружие. Потом тщательно обшарил карманы каждого, не трогая ничего, кроме денег. Деньги он отправил к себе в карман, оружие и боеприпасы увязал в тючок, а потом спустился на луг и поймал оседланную лошадь.

Он отвел лошадь к опушке рощицы и привязал тючок с оружием за седлом — каждый ствол можно было обратить в деньги. Перебрал припасы и приготовил пару вьюков. Потом сел на лошадь, проехал вдоль речушки и заарканил двух вьючных лошадей. Вернулся к лагерю и нагрузил их.