— Вы еще красивее, чем мама говорила. Позвольте вам представить мою жену Джули.

— Рада познакомиться с вами, — сказала Джули.

— И я рада познакомиться с вами, Джули. Не могу передать вам, как мне приятно.

— Вот это наши сыновья — Прескотт и Лайнус. А это — Ева.

Прескотт схватил ее за руку.

— Пошли, познакомимся с Сэмом!

— Сэм?! — Лилит была поражена.

— Это наш конь! Он, если захочет, может тащить два фургона! Ты не сможешь попасть домой, пока не познакомишься с Сэмом!

Лилит взяла их за руки.

— Прости, — сказала она Зебу. — Придется мне познакомиться с Сэмом. Я хочу быть уверена, что попаду домой.

— По-моему, для нее это значит очень много, — сказал Зеб жене. — Больше, чем я думал.

А потом оглянулся на троих незнакомцев, которые шли к вагонам. Все трое обменялись рукопожатиями с человеком, только что сошедшим с поезда. Зеб Ролингз ощутил, как у него заиграли желваки.

Чарли Гант!..

В этот миг Гант, очевидно, предупрежденный кем-то из троих, повернулся и посмотрел на него. И тут же направился прямо к ним.

Высокий человек с самодовольными и вызывающими манерами, Чарли Гант был яркой фигурой даже на границе, где яркие фигуры — вовсе не редкость. Гант всегда имел слабость к хорошей одежде, он и сейчас был одет изысканно. Ну, а то, что он был вооружен, подразумевалось само собой.

— Маршал! Только не говорите, что вы приехали сюда специально, чтобы встретить меня. Я на это никак не рассчитывал. — Он коснулся шляпы. — И очаровательная миссис Ролингз… Ну, что за удовольствие!

— Идем, Зеб, — сказала Джули.

— Завидую вам, маршал. Красавица-жена, с такими яркими глазами… они ослепляют, как это солнце в небе.

— Зеб…

Зеб Ролингз усмехнулся.

— Ну, Чарли! Вот это сюрприз! Я и не знал, что ты все еще на Территории. Когда мы с тобой виделись в последний раз… ну, у меня создалось впечатление, что ты покидаешь здешние места.

Чарли Гант по-прежнему улыбался, но глаза у него стали мерзкими.

— Ролингз, когда у человека такая прелестная семья, это пробуждает в нем любовь к жизни.

Глаза Зеба Ролингза оставались холодны.

— Ну, ты-то ведь и без того любишь жизнь, а, Чарли?

Гант резко повернулся и ушел; Джули испуганно посмотрела ему вслед и схватила Зеба за руку.

— Ведь это был Чарли Гант, так ведь? По-моему, ты говорил, что он в Монтане.

— Успокойся, не надо тревожиться. Я получу багаж.

Когда он вернулся с ручной кладью, Ганта и его приятелей уже не было. Зеб внимательно огляделся, прежде чем поверить, что они и в самом деле ушли. Имея дело с таким человеком как Гант, никогда нельзя полагаться на удачу и рисковать. Единственное, что можно было знать наверняка, — это что сам он никогда не рискует — сознательно, во всяком случае.

Чтобы быть преступником, как Гант, необходимы некие особенные свойства характера и образа мыслей, свойства, которые неизбежно приводят к поражению и к поимке. Одно из них — презрение к людям и к закону; второе — оптимизм. Преступник неизменно оптимистичен. Он должен верить, что весь ход событий обязательно обернется в его пользу; вдобавок к этому он должен иметь непомерное самомнение и твердую убежденность, что всегда сможет перехитрить закон.

Много раз приходилось Зебу слышать насмешливые заявления преступников: «Я умнее любого шерифа. Распоследним дураком надо быть, чтоб работать за такие деньги, как им платят».

Чего преступники не могут понять — это что они не умнее, чем дюжина шерифов, а то и сотня. Теперь закон — организованная сила. От участка к участку рассылаются описания преступников, между шерифами и маршалами [68] налажено сотрудничество и взаимопомощь.

Те же самые особенности, которые уводят человека на преступный путь, одновременно и предают его. Презрение, оптимизм и самомнение приводят к беззаботности, а беззаботность прямым ходом ведет к тюрьме — или к смерти.

Зеб взвалил сундук на плечо и двинулся к повозке. Сейчас мальчишки по всей стране, думал он, играют в Джесси Джеймса [69] и его банду; а взрослые мужчины, которым стоило бы разбираться получше, рассказывают байки о сокровищах, которые Джесси якобы закопал где-то.

За шестнадцать лет, что они занимались преступлениями, мало кто из банды Джеймса смог обеспечить себе приличное существование; большую часть времени им приходилось скрываться от закона, прятаться по пещерам, сараям, лачугам, жить впроголодь, ходить в лохмотьях, подозревать и бояться друг друга и всех остальных.

Люди много судачат насчет того, что Джессе Джеймса убил один из его собственных людей. Вот только большинству не известно, что сам Джесси уже пристрелил двоих из собственной банды и собирался убить всех остальных.

А насчет того, какие они крепкие и несокрушимые ребята — так в Нортфилде кучка фермеров и городских бизнесменов разнесла их в пух и прах, причем двоих убили в схватке на револьверах. А бандиты Джесси Джеймса убили в Нортфилде всего двоих: невооруженного пешехода, который переходил улицу, не имея представления, что происходит ограбление банка, и банкира, избитого до потери сознания внутри банка, — Джесси пристрелил его, когда удирал.

Несколько человек из банды Джесси Джеймса были ранены, а позже, когда захватили Янгеров — Коула, Боба и Джима, так у Джима оказалось пять ран, у Боба две, а в Коула Янгера попали целых одиннадцать пуль. Чарли Питтс был убит…

Зеб повернулся спиной к повозке и опустил на нее сундук, а потом протолкнул его дальше по доскам и привязал веревкой. Усадил Джули и Лилит на сиденье рядом с собой и поехал в городок, а там — по людной улице к старой, обшитой досками гостинице.

У гостиницы он спрыгнул на землю и привязал лошадей.

— Не хотите ли взглянуть на ваши комнаты, Лилит?

А сам повернулся и пошел вдоль улицы. Джули посмотрела ему вслед, и Лилит перехватила ее взгляд.

— Джули, что-нибудь не в порядке?

— Нет-нет… ничего.

Холл гостиницы был высокий, просторный, со стен смотрели вниз две лосиные головы, над зеркалом была прибита голова антилопы, а за стойкой, высоко на стене, — бизонья голова, огромная и черная.

— Ма! — Прескотт схватил мать за руку. — А можно мы с Лайнусом будем спать на дворе? Можно, ма? В тележке?

— Ладно, — сказала она, — только не бегайте кругом. Сразу укладывайтесь спать.

Зеб Ролингз тем временем дошел до канцелярии городского маршала и зашел внутрь.

— Найдется у тебя минутка, Лу?

— Зеб! Ну, конечно!

Лу Рэмси отложил пачку документов и придвинул Зебу коробку сигар.

— Бери.

— Нет, спасибо.

Рэмси откусил кончик сигары и выплюнул его в сторону плевательницы.

— Чем я могу тебе помочь, Зеб? Давай, выкладывай.

Зеб сбил шляпу на затылок.

— Чарли Гант в городе.

— Что?

— Я видел сегодня, как Гант сошел с поезда. Его встречали три человека.

Лицо Лу Рэмси немного затвердело, он ощутил нарастающее раздражение. Ну почему это должно случиться именно теперь? Как раз когда он навел порядок и может отдохнуть…

— Ты из-за этого ко мне пришел?

— Точно.

— Зеб, мы ни черта не можем сделать с Чарли Гантом. Он — свободный гражданин, и может приезжать и уезжать, когда ему нравится. И еще… — добавил Рэмси, — мы не хотим у себя тут никаких неприятностей.

Зеб не отвечал, и Рэмси тянул дальше:

— Я знаю, чем он промышлял раньше, Зеб… но теперь это уже дело прошлое. Оно стало прошлым с того дня, как его брат Флойд подставился под пулю. Тебе, Зеб, надо было уложить их обоих, но ты, видно, не поспел… и теперь с этим уже никто ничего не может поделать. Все это уже дела прошлые — было и быльем поросло.

— Слушай, Лу, зачем ты сел на это место? Неужели тебе даже не любопытно?

Рэмси угрюмо смотрел в окно. Ему неловко было отказывать. Зеб Ролингз — старый друг и хороший полицейский. Ну, это-то полбеды. Хуже, что могут еще настать времена, когда он сам вынужден будет обратиться к Зебу за помощью. Его городок находится всего в шестидесяти милях к северу, и Зеб управляется там отлично… он славится тем, что никогда не торопится стрелять, а это среди маршалов старого закала редкость, они в работу свою врастали в те времена, когда зачастую было безопаснее сперва выстрелить, а потом уж задавать вопросы.