— Я ее тебе достану, — с этими словами Чед направился к ней.

— Не беспокойся. — Кори толкнула назад верхние игры и уже почти вынула коробку, когда его руки обвились вокруг нее, а губы прикоснулись к шее. От поцелуя по телу пробежала приятная дрожь. Изгибаясь от удовольствия, Кори выпустила из рук коробку. Та упала, ударив ребром по пальцам ноги, но не больно.

Оттолкнув ее носком в сторону, Кори повернулась и обняла Чеда. Но, когда тот попытался поцеловать ее в губы, шепнула:

— Нет, подожди секунду. — Сердце ее колотилось, но не от волнения. Ей стало немного не по себе. И от потрясенного, подавленного взгляда Чеда не стало легче. Даже напротив.

— Что случилось?

— Нам… надо поговорить.

Чед поморщился.

— Конечно, конечно.

— Э, да это так, пустяки.

— Нет, не пустяки. Когда говорят: «Нам надо поговорить», речь всегда идет о чем-то серьезном. — Он опустил руки, точно решив, что их прикосновение могло обидеть ее.

Кори не разжала объятий. Даже через халат она чувствовала, какое горячее у него тело.

— Просто… мне непонятно, почему ты все же вернулся.

— И это все?! — в его голосе прозвучало облегчение.

— В сущности, да.

— Из-за тебя.

— Но почему? После такой разлуки…

— Так много времени мне понадобилось, чтобы повзрослеть. Ведь уходил я совсем ребенком.

— Каким там ребенком? Всего лишь на два года моложе меня.

— Но я не был готов для тебя. Недостоин. Толстый, инфантильный, эмоционально расхлябанный. Ты заслуживала большего.

— Как глупо. Я любила тебя.

— Возможно, но я был неудачником. И мне нужно было время, чтобы стать достойным тебя. Чтобы я почувствовал это.

Кори улыбнулась:

— Значит, теперь, по-твоему, ты стал достойным?

— Ведь я вернулся, не так ли?

— Вернуться вернулся. — Она крепко стиснула его в своих объятиях, затем снова посмотрела в глаза. — Такой сильный и заросший.

И его руки вновь легли на нее: большие и теплые, это чувствовалось даже через ночную рубашку. Скользнули по спине и остановились на ягодицах.

— А других… у тебя было очень много? — прошептала она.

— Других чего?

— Женщин.

Чед промолчал. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди.

— Чед? Были?

— Таких, как ты, не было.

— Но любовницы были?

— Это имеет значение?

— Да!

— Замечательно. — Судя по тону голоса, его это забавляло.

— Были?

— Тебе не дает это покоя, а?

— Просто хочу знать.

— А у тебя с этим делом?

— Я первая спросила.

— Понимаешь, это очень интимный вопрос.

— Понимаешь, твои руки сейчас тоже в очень интимном месте.

Чед крепко сжал ее ягодицы.

— Чед! Скажи.

— Несколько женщин у меня было, — начал он. — И некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Но ни с одной из них я не ложился в кровать.

— А на полу в коридоре? — спросила она уже с видимым облегчением.

Чед коротко рассмеялся, затем, сдвинув руки на спину, привлек ее к себе.

— Никого у меня не было. С тех пор, как я встретил тебя.

— Никого? За все время, как мы познакомились? Даже в колледже? Ты шутишь, да?

— Знаю, это может показаться несколько странным.

— Звучит совершенно невероятно.

— Что ж, ты спросила. Тебе было бы приятнее, если бы я сознался, что переспал с дюжиной? Не думаю, чтобы ты хотела услышать именно это, не так ли?

— Вовсе нет. Но это правда? У тебя не было до меня женщин?

— Правда.

— Боже. Теперь я чувствую себя так… очень особенно, в определенном смысле. Ну… не знаю, виноватой, что ли. За то, что я…

— Я влюблялся и в вечерние зори. Но не винить же за это солнце.

— Нет, но все-таки…

— Прошлая ночь с лихвой окупила все ожидания.

Кори зажала ему рот поцелуем и сильнее прижалась к нему. Его дыхание обожгло ей рот, а руки нежно ласкали через ночную рубашку. Через какое-то время она отняла губы.

— Ты теперь такой взрослый, сильный и мужественный. Посмотрим, сможешь ли отнести меня в спальню.

Чед смог.

В животе Чеда заурчало.

— Надо полагать, это означает, что ты проголодался. Мужчины, мужчины. Вам бы только потрахаться да пожрать.

— Ужасно проголодался, женщина. Но ты не дергайся. Сейчас сварганю какой-нибудь хавчик.

Корин улыбнулась:

— Приготовишь завтрак? Серьезно?

— Эй, да я чудеса выделываю со сковородкой.

— Вот и здорово. Приму ванну, пока ты будешь стряпать.

— Отличная мысль. А то глянь, как ты взмокла. Кори игриво шлепнула его по заду.

— Ну ладно. Все там же, где и было раньше. А что ты приготовишь?

— Как насчет яичницы с колбасой?

— Уже слюнки текут. — Легко коснувшись губами ее рта, Чед стал сдвигаться вниз, скользя по ней. Поцеловав груди, затем живот, он сполз в конец кровати и встал на ноги.

— Ты по-прежнему любишь, чтобы верхушка была не зажаренная?

— Было бы очень неплохо.

После его ухода Кори достала чистую одежду, но держала ее на вытянутой руке. Потому что действительно нуждалась в хорошем душе. Чед поддразнивал шутя, но был не так уж далек от истины. Ее тело мало того что лоснилось от пота, но во многих местах было еще и липким.

Когда она задвигала ящик комода, в комнату заглянул Чед.

— Что, по-твоему, это должно означать? — В руках у него была коробка из-под планшетки: лоток в одной руке, а крышка в другой.

Кори нахмурила брови.

— А где планшетка и указатель?

— Хороший вопрос. Я просто остановился, чтобы поднять коробку. Раскрылась при падении, когда ты ее уронила. Внутри пусто.

— Боже мой!

— Кажется, тебя обокрали.

— Боже мой, — снова пробормотала она, быстро сообразив, что это могло означать. — Чертовы идиоты!

— У меня создается впечатление, что они собираются отправиться на поиски сокровищ.

— Знаю, знаю. Черт побери! Ладно, это их проблемы, так ведь? Если они такие дураки… А мне нужно в ванную.

Чед вышел за ней в коридор.

— Может, еще не поздно их остановить. Знаешь, где они живут?

— Черт с ними. Они сами сделали выбор. — У двери в ванную комнату она повернулась к Чеду и покачала головой. От волнения перехватило дыхание. — Как эти дурошлепы могли?

— Они еще такие дети. А планшетка пообещала богатство.

— Какие идиоты!

— Пойду-ка готовить завтрак. — Слегка пожав ей плечо, Чед удалился.

Лежа в ванной, Корин не могла думать ни о чем другом, кроме своих студентов.

Зачинщицей наверняка выступала Лана — у нее для подобных авантюр хватало и ума и смелости. А где она, там и Кит. Возможно, эта парочка и унесла планшетку, а остальные — ни слухом ни духом. Наверное, Кит и умыкнул ее. Когда якобы выходил в туалет. Все тогда были в кухне. Вероятно, именно в это время он и выкрал ее.

«Если в деле замешаны только эти двое, — успокаивала Кори себя, — тогда все еще не так плохо».

И вдруг поняла, что по-настоящему беспокоилась лишь за Говарда и Анжелу.

А следовало бы за всех. Они были ее студентами, и она в равной степени отвечала за всех.

«Планшетка моя. Значит, и виновата буду я, случись что-нибудь. С любым из них», — думала она.

Но ближе всех ей все равно были Говард и Анжела. И Кори не могла отрицать этого. Ее отношение к ним было особым. Они были чувствительнее других. Одиночки и наверняка одинокие. Менее зрелые по сравнению со своими сокурсниками и, конечно, более ранимые. Мысль о том, что вовлечены и они…

Нет, слишком умны!

Но слабовольны.

Вот Говард, например. Не хотел ведь садиться за планшетку. А как легко его уговорили.

А бедная Анжела. Ее даже заставили снять блузку.

Если бы Лана захотела вовлечь их в свою чертову авантюру, то они вряд ли бы сумели противостоять ее воле.

В конце концов Корин пришла к выводу, что не так уж важно, кто участвует: только Лана и Кит или вся ватага — их нужно остановить.

«Нельзя допустить, чтобы мои подопечные бродили в горах. И уж ни в коем случае не с моей планшеткой для спиритических сеансов. Тем более что в руках этого проклятого Батлера они превратились в слепых марионеток. Нет, только не после того, как все они, не задумываясь, исполняли любые его прихоти прошлой ночью!»