— По-моему, тебе повезло, — заметила Майлз.

— Угу.

— Посмотрим, можно ли их еще спасти. — Она поднесла шорты к раковине, развернула, смыла кровь, выжала и встряхнула. Потом протяжно свистнула.

— Что?

Повернувшись, Майлз подняла перед собой шорты, чтобы Джоуди могла видеть.

Дыра от пули зияла в дюйме ниже «молнии». На вид она была крупнее той, которую Джоуди успела разглядеть в раме двери. И края были рваные, да и само отверстие было далеко не круглое.

— А здесь вышла, — пояснила Майлз, повернув к ней шорты задней стороной. Дыра там находилась выше, чем спереди. — Чертовское везение.

— Везение? Ничего себе. Да в меня попали.

— Могло быть гораздо хуже. — Майлз повернулась к раковине, бросила в нее шорты и повернула кран. — Пусть покиснут, — произнесла она, когда вода стала их заливать, — по крайней мере, ты могла бы сохранить их как сувенир.

— Хвала Господу, на свете есть мазилы, — промолвила Джоуди.

— Стрелок он как раз первоклассный, иначе бы не стал и пробовать. Просто стрельба по мишени, находящейся внизу, дело крайне сложное. Где у тебя аптечка?

— Вон за ним, — Джоуди кивнула головой в сторону большего из двух зеркал, того, которое висело справа от раковины.

Майлз подошла к нему.

— Тебя, похоже, спас отец.

— Да, в дом он внес меля довольно быстро, это точно.

— Даже не стал утруждать себя открыванием двери, — заметила Майлз, заглядывая за зеркальную дверцу. — Впечатление такое, словно он въехал в нее на танке.

— Так оно и было.

— Да, отец у тебя что надо.

— Ага, я знаю.

Майлз стояла к ней спиной. Гремя склянками, она выбирала на загроможденных полках аптечки необходимое.

Сзади она выглядела довольно крупной и тяжелой, но не толстой. У нее были широкие плечи и спина, синие джинсы «Ранглер» плотно обтягивали пышные бедра и аккуратный зад. Эти джинсы, клетчатая рубашка и ковбойские ботинки — не иначе заскочила на пару слов по пути на родео.

Когда Майлз обернулась, в ее руках еле умещались тюбик антисептической мази, лейкопластырь и марля. На розовом пальчике болтались маникюрные ножницы.

— Через секунду будешь как новенькая, — заверила она, опускаясь перед Джоуди на колени.

— Ты была раньше знакома с папой?

— Не-а. Слышала о нем, но мы никогда не встречались, — добавила она, расставляя медикаменты на полу возле своего колена.

— Он служит в 77-м участке.

Кивая головой, Майлз сняла с правой ноги Джоуди мокасин. Затем стащила окровавленный носок. Благодаря ее сгорбленной позе Джоуди сверху могла заглянуть внутрь блузки. У нее был такой впечатляющий разрез между грудями, целое ущелье. Черный кружевной бюстгальтер был какой-то сексуальный и поэтому выглядел странновато на сотруднице полиции, находящейся при исполнении, даже несмотря на гражданский костюм.

Интересно, а что бы подумал папа о таких огромных грудях и таком бюстгальтере?

И она почувствовала, как заливается краской.

Прополоскав окровавленный носок под краном, Майлз снова присела на корточки и начала вытирать им ногу Джоуди.

— А откуда ты знаешь о папе? — спросила Джоуди.

— О нем все знают. Конг Фарго. Тебе ведь известно о пленке, да?

— О какой?

— Той, что крутят в академии.

— В полицейской академии показывают пленку с моим папой?

— Именно. Дидактический материал: «Как вести себя с вооруженными подозреваемыми».

— А, это с тем придурком с мачете, да?

— Железно.

Джоуди однажды видела кассету на семейной вечеринке. Тогда крутили много видеопленок — главным образом довольно мерзких. В расчете произвести впечатление на подружек и жен или шокировать присутствующих, как решила тогда она, прокравшись тихонько на цыпочках и подглядывая из-за двери. Папа к тому времени уже изрядно принял и так и не заметил ее присутствия.

На пленке отца атаковал какой-то человек, размахивавший над головой мачете. Поздний вечер. Они на тротуаре перед огромной подсвеченной витриной магазина. Нападающий в темных очках и с черной бородкой клинышком. На нем золотая цепочка и плавки под леопардовую шкуру. Он несется на отца с воплем: «Руби свинину!»

Отец при полном параде. Маньяк уже в двух шагах, а «браунинг» все еще в кобуре, зато в руке дубинка нового образца PR-24, с дополнительной ручкой сбоку.

Парень приближается как-то слишком медленно.

Потом Джоуди сообразила, что ленту просматривали в замедленном темпе.

Но даже если прокручивать ее в ускоренном темпе, все равно видно, что у отца было достаточно времени, чтобы выхватить из кобуры пистолет и выстрелить. И что он сознательно не стал стрелять.

Наконец псих добежал. Со всего размаху он опускает мачете вниз и чуть в сторону, словно хочет отсечь отцу голову.

Тяжелый удар дубинки ложится на предплечье ублюдка. Мачете вылетает из руки и разбивает стеклянную витрину. Под стеклянным душем отец разворачивается и наносит следующий удар снизу, между ног нападающего. Удар приходится чуть в сторону от леопардового гульфика. Заорав не своим голосом, маньяк подскакивает и отлетает вбок, падая на остатки витрины.

— И такое показывают в академии? — удивилась Джоуди.

— Представь себе, — подтвердила Майлз, швырнув мокрый носок в ванну.

— Тот ублюдок подал на нас в суд. Он и его вертлявый адвокатишка хотели три миллиона баксов! Нет, ты слышала? Три миллиона! Я хочу сказать, что твой отец имел право просто пристрелить эту кучу дерьма. Рисковал жизнью, не доставая оружия. А этот недоносок отряхивается и несет в суд исковое заявление, черт побери!

Майлз даже рот открыла от изумления. Когда Джоуди выговорилась, она свернула губы трубочкой и шумно выпустила воздух.

— Ну у тебя и характер.

— Ага. Ладно. Все равно в иске было отказано, но… Просто есть такое, чего я не могу воспринимать спокойно.

— Не сомневаюсь.

— Ага. Извини.

— А ты знаешь, как называется тысяча адвокатов на дне морском?

— Нет, как?

— Лиха беда начало.

Джоуди рассмеялась, но осеклась, увидев, как Майлз выдавливает тюбик. Белый червь пасты, извиваясь, выползал на полицейский палец.

— Будет жечь, да?

— Вряд ли.

— Если ты не имеешь ничего против, мне бы не хотелось испытать еще какую-нибудь боль сегодня.

— Больно не будет. Это всего лишь антисептик. Ты ведь не хочешь заразиться, да?

Джоуди задумалась.

— Наверно, нет. Но полегче, о’кей?

— Потихоньку да полегоньку. — Майлз осторожно намазала чем-то липким вокруг открытой раны. Попав на кровь, белая мазь порозовела.

— Черт.

— Жжет?

— Напротив, даже очень неплохо.

Обтерев палец кусочком марли, Майлз отмотала длинный кусок бинта и свернула его в тампон размером два на два дюйма. Затем приложила его к ране. Тампон приклеился к мази.

— Как бы там ни было, но эта пленка стала моим знакомством с твоим отцом. Мне кажется, он моментально стал героем для всех, кто ее увидел. Конечно, нам всем хотелось, чтобы он дал тому ублюдку по мозгам, но это был бы уже не его стиль. Начальству сильно понравилось, что, демонстрируя такую выдержку, он тем не менее сумел обезвредить подонка, — сказала Майлз, забинтовывая бедро.

— Он попадал и в более опасные ситуации.

— А то я не знаю.

Джоуди улыбнулась.

— Ты что, считаешь его отмороженным?

— Отмороженным? — Майлз хихикнула. — Что-то в этом роде, мне кажется. Но мужчина он интересный.

— А тебе не кажется, что у него смешной вид, нет?

— Джоуди! Нельзя так говорить об отце.

— Ну, он не совсем похож на Тома Круза, понимаешь?

— У него вполне нормальный вид.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно.

— Мне кажется, он потому практически не встречается с женщинами, что у него перекошенный рот и забавная походка. Не говоря уже о том, что у него вечно такой вид, словно он только и ждет того, чтобы оторвать кому-нибудь голову.

— И вовсе нет.

— Не думаю, чтобы какая-нибудь женщина решилась пойти с ним куда-нибудь.