— Идиот.

— Пипка-пипка-пипка-пипка.

— Что с тобой, ты превращаешься в пятилетнего?

Но Энди понесло.

— Пипка и пипик сидели на ели, и тэ-эр-а-ха-эл-и-с-ь две недели, сначала кончил…

Джоуди зажала ему рот ладонью.

— Заткнись! Это вовсе не смешно.

Энди быстро закивал головой, словно хотел убедить ее в обратном.

— А мы сейчас спросим у Шарон, что она об этом думает, — произнесла Джоуди. Улыбаясь, она опустила руку.

Улыбка сошла с лица Энди, и его глаза стали шнырять по кафе в поисках Шарон. Наконец он нашел ее. Та стояла возле Джека, и оба разглядывали ночной пейзаж пустыни.

— Мне кажется, ее очень заинтересуют, — добавила Джоуди, — твои теории относительно местонахождения ее татуировки.

— Беги рассказывай.

— Я так и сделаю.

— А вот и не отважишься.

Джоуди ухмыльнулась. По каким-то едва уловимым признакам она поняла, что улыбка должна была получиться на редкость злорадной.

— Шарон, надо полагать, уж точно знает, что такое пипка, как ты думаешь? Ведь она работает в полиции, так что слышала, наверное, обо всем на свете. Но даю голову на отсечение, это не самое любимое ее слово.

Лицо Энди неожиданно исказилось.

— Ты ведь ей ничего не скажешь, правда?

— Это пойдет тебе впрок.

Глаза мальчика испуганно забегали.

— Перестань, Джоуди. Ты ведь не расскажешь, правда?

— Назови хоть одну причину, почему бы мне этого не сделать.

— Ну, не знаю. Потому, что мы друзья?

Когда он это произнес, у Джоуди встал ком в горле. Этого она никак не ожидала. Он разозлил ее, но она только начала получать удовольствие, дразня его. А тут неожиданно оказалось, что еще чуть-чуть, и она расплачется. Это было для нее полной неожиданностью.

— Да, — тихо произнесла она, — мы… — Но дальше она договорить не смогла и только протянула руку и похлопала его по ноге.

— Ты мой самый лучший друг в мире, — зашептал Энди.

Джоуди сглотнула подкативший ком.

— Помолчи, ладно?

— Обещаю, я никогда больше не буду говорить ни «пипка», ни «пипик».

— Ни «трахаться», — пробормотала Джоуди. И ужаснулась своим словам.

— Я не говорил «трахаться», — запротестовал мальчишка.

— Но ты назвал по буквам. Это одно и то же.

— Хорошо, я никогда…

— Эй, несут завтрак. Хватит уже этих грязных словечек.

К ним направлялась Бэсс с огромным подносом, нагруженным тарелками и стаканами с пепси.

— У тебя прелестная наколочка на руке, — сказал Энди официантке, ставившей поднос на складной сервировочный столик.

— Большое спасибо, красавчик.

— А у тебя есть другие?

— А то.

— Я могу посмотреть?

Джоуди тяжело вздохнула.

Бэсс залилась лающим смехом.

— Твой братец хоть и мал, да, видать, не промах, да? — И улыбнулась Энди.

— Да. — Лицо Джоуди горело. — Не промах-то не промах, да только часто промахивается.

Тем временем вернулись отец и Шарон, но остановились поодаль, ожидая, пока Бэсс накроет. Затем они заняли свои места.

— Что интересного произошло за время нашего отсутствия? — поинтересовался отец.

Энди испуганно покосился на Джоуди.

— Совсем ничего, — ответила та. — А как прошла экскурсия?

— Неплохо.

— Вам тоже не мешало бы посмотреть перед уходом, — вмешалась Шарон. — Есть очень-таки милые вещицы.

— Уверен, тебе понравится индианка из племени апачи, — обратился отец к Энди, — ее фото внизу в дальнем углу кафе возле туалета.

— Почему она должна понравиться Энди? — поинтересовалась Джоуди. — Она что, голая?

— Нет, безносая.

— Вид у нее ужасный, — добавила Шарон.

— Усечение шнобеля — древнее наказание женщин апачи за супружескую неверность.

— Эти апачи, похоже, были большими шутниками, — заметила Шарон.

— Почему ты полагаешь, что Энди найдет это забавным? Ты что, стал психиатром? — обратилась Джоуди к отцу, не дожидаясь, пока тот нахохочется.

Отец только пожал плечами.

— Такое обычно нравится всем мальчишкам.

— Предостережение мне: никогда не выходить замуж, — произнесла Шарон, прежде чем отправить в рот очередную порцию «буррито» на вилке.

— Нацисты делали абажуры из кожи, — сказал Энди, подвигаясь к ней ближе. — Из человеческой кожи.

— Я так рада, что ты поделился с нами своими знаниями, Эндрю.

— Он такой неотесанный, — добавила Джоуди.

— Мужчины этим отличаются, — начала Шарон. — Но у них есть и другие качества, которые компенсируют этот недостаток. По крайней мере, у некоторых из них. И я не уверена, есть ли они у Энди.

Энди покраснел и рассмеялся, словно ему сказали большой комплимент.

Джоуди толкнула его локтем.

— Это было оскорбление, придурок.

— Джоуди! Следи за своим языком, — возмутился отец.

— За языком? Я? Да ты бы слышал, что…

— Превосходные гренки, — прервал ее Энди. — Думаю, это все благодаря булке с корицей.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу.

«Я чуть было не наябедничала на него», — досадовала она.

И она была признательна мальчишке за то, что он вовремя ее остановил.

Взяв в руки нож и вилку, Джоуди начала резать на кусочки свою гренку.

— Чем мы займемся после завтрака?

— Думаю, вернемся в мотель и выпишемся, — ответил отец.

— Может, сначала поищем магазин? Энди нужна какая-нибудь одежда.

Отец взглянул на часы.

— Посмотрим, сколько останется времени, когда будем уходить отсюда.

Часть VIII

С вами снова Саймон

Глава 34

Поехали? Прошлый раз я соскочил, как только повесил трубку после разговора с Ковбоем. С тех пор много чего случилось. Много крови было пролито. Сейчас у меня наконец выпала свободная минутка, чтобы поговорить об этом. Так что поехали.

После того разговора я пулей понесся к Ковбою, мы загрузились в его «Кадиллак», заехали к Праху и уже от него взяли курс на Индио.

И добрались довольно быстро.

Впрочем, все же недостаточно быстро.

Когда мы были на месте, я попросил Ковбоя заехать на заправочную станцию «Тексако», тем более что нам нужен был бензин. Так что, когда он подрулил к колонкам самообслуживания, я вылез из машины и пошел заправлять бак.

Пока качался бензин, у меня была прекрасная возможность изучить стоянку у мотеля «Приют странника» через дорогу. Тот придурок, Фрэнк, сказал по телефону, что видит машину Фарго — синий «Форд».

Но там, на парковочной стоянке, почти все места были свободны. Только пара фургонов, джип и три служебные машины. И ни одной синей.

Ничего удивительного, если учесть, что было почти одиннадцать, а одиннадцать — час выписки в большинстве мотелей. Так что все уже в дороге, включая и клан Фарго.

Значит, мы разминулись.

На душе словно кошки скребли.

Но надо было закончить заправляться, и я стоял возле бака.

Между прочим, я все еще Саймона. На мне парик с каштановыми волосами, поскольку платиновый, который я надевал прошлой ночью, показался слишком броским для светлого времени суток, а мне не хотелось привлекать к себе особого внимания. В своем новом парике я выглядел женственно, но не крикливо.

Поскольку я проснулся с ужасным лицом (помните, что этот сукин сын Генри сделал мне прошлой ночью?), мы остановились в Дезерт-Хот-Спрингс, и я послал Ковбоя в аптеку за пластырями и макияжем. Марафетился я в пути. Чтобы прикрыть следы укусов на щеке, достаточно оказалось одного большого пластыря (к счастью для меня, этот гребаный Генри был не доберманом), а с помощью косметики замаскировал синяки.

Покидая дом Джоуди, я снял окровавленное летнее платье и надел одну из футболок девчонки. Большинство из них были похожи на сувениры, привезенные из летних экскурсий или поездок в Диснейленд, но мне все же удалось найти одну розовую без каких-либо картинок или надписей. Затем я обнаружил белую плиссированную юбку.

Костюм мне был очень к лицу. Я выглядел свежо и невинно и намного моложе двадцати четырех своего настоящего возраста.