Она заранее предвкушала этот ланч, неторопливую беседу со славной старой женщиной, которой пришлось перенести столько потерь и которая, несмотря ни на что, сохранила в душе мир и доброту.

— Без платья, на которое она хотела взглянуть еще раз, — неумолимо вставил Джейк.

— Может быть, она и не глядя на платье сумеет что-то вспомнить.

— Возможно, — пожал он плечами. — Во всяком случае, тот факт, что кто-то потрудился украсть платье, говорит о том, что Дорис Джордан есть что вспоминать.

— А ты в этом сомневался?

— Ничего нельзя знать наверняка, покуда не добудешь доказательство, да и тогда еще можно ошибиться.

Ребекка так и не поняла: то ли Джейк намекает, что Чарльз Мортон может все-таки оказаться ее отцом, то ли хочет подготовить ее к тому, что они так никогда и не разыщут ее настоящих родителей.

Они завернули за угол старого кирпичного здания, где читали вчера историю гибели Бена Джордана, и Ребекка предпочла ничего не отвечать на слова Джейка. Впрочем, он наверняка и не ожидал ответа. Похоже, Джейк считал, что раздавать пессимистические прогнозы — обязательная часть работы частного детектива.

Фасад библиотеки выглядел впечатляюще — широкая лестница, массивные двустворчатые двери из темного, натертого до блеска дерева. Каменные львы, восседавшие по обе стороны от входа, безмолвно стерегли местное хранилище знаний. Внешне Эджуотер казался идиллическим местом, реликтом минувшей эпохи, когда жизнь была неспешней и проще.

Однако под этой живописной маской таилось уродливое лицо.

И поиски Ребекки разбудили все омерзительные тайны этого благопристойного городка. Своим упорством она выволокла на свет все, чему лучше было бы оставаться в тени — в том числе и тайну собственного рождения.

Джейк придержал перед ней дверь библиотеки.

Налево тянулись дощатые каталожные шкафы и столы для чтения, а посередине красовался стеллаж с солидными томами Оксфордского словаря английского языка. Направо была конторка, где вчера Джейк и Ребекка получали микропленки со старыми газетами, но сегодня рыжекудрой Юнис там не было. Сейчас у конторки стояла миниатюрная, неприметная женщина с очень светлыми — а может быть, седыми — волосами. Она беседовала с высоким сухощавым мужчиной, и эта негромкая беседа, судя по всему, была в высшей степени приватной.

— Прошу прощения, — сказал Джейк, и эти двое разом обернулись к нему.

Мужчина, как водится, бросил на пришедших благожелательный и безразличный взгляд, но вот женщина... Ребекке почудилось, что в ее голубых глазах мелькнуло странное выражение: зрачки на миг сузились, словно она увидела что-то страшное, но тут же усилием воли скрыла свои эмоции.

— Чем могу помочь? — обратилась она к Джейку, совершенно игнорируя Ребекку.

Напряжение, прозвучавшее в высоком ясном голосе, чересчур бледное лицо, непроницаемый блеск в глазах — все это говорило о глубоком, тщательно скрываемом страдании. Ее преследуют призраки, подумала Ребекка.

— Я бы хотел поговорить с Юнис.

— Юнис сегодня нет. Я ее помощница.

— Понимаю... — Джейк запустил пальцы в непричесанную шевелюру, явно раздосадованный еще одной помехой следствию. — Мы были здесь вчера, и кто-то оставил кое-что в моем кейсе. Мне нужно разыскать этого человека и вернуть ему эту вещь.

— Если вы оставите вещь у меня, я попробую отыскать ее владельца.

— Но мне обязательно надо с ним поговорить.

— Однако вы не знаете, кто этот человек.

— Нет, не знаю.

— В таком случае, не понимаю, чем я могу вам помочь. — Женщина смотрела на него с вызовом и явным недоброжелательством. Ее маленький подбородок воинственно вздернулся, тонкие бледные губы сжались.

Мужчина, стоявший у конторки, с недоумением посмотрел на Ребекку и Джейка, затем перевел взгляд на свою недавнюю собеседницу. Во все время этого разговора он так и поглядывал то на Джейка, то на белокурую женщину, словно был удивлен ее необычным поведением.

Джейк переступил с ноги на ногу. Даже он, похоже, опешил при виде такого явного нежелания сотрудничать.

— Я подумал, что у вас может быть список всех вчерашних посетителей.

— Извините, но эта информация конфиденциальна.

Джейк одарил белокурую недотрогу той же ослепительной улыбкой, которая так очаровала Дорис Джордан. Впрочем, на сей раз его усилия явно пропали даром.

— Понимаю, — сказал он. — А вы вчера работали?

— Да.

— Тогда, может быть, вы просто подскажете мне, кто был здесь между двумя и тремя часами дня?

— Извините, но эта информация конфиденциальна, — уже с большим нажимом повторила женщина.

Ребекка переступила ближе к Джейку, стараясь попасть в поле зрения нелюбезной собеседницы. Может быть, на сей раз ей, Ребекке, повезет больше, чем ему?

— Пожалуйста, — сказала она умоляюще, это очень важно.

Женщина и не глянула на нее, даже не показала, что услышала.

— Я — Ребекка Паттерсон, — представилась девушка, протянув руку, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.

Медленно, словно с величайшей неохотой, помощница библиотекаря все же соизволила перевести взгляд на Ребекку — но протянутой руки словно не заметила.

Призраки.

Женщина вела себя невероятно грубо, но Ребекка почему-то не могла заставить себя на нее обижаться. Слишком явственно ощущала она, какая нестерпимая боль таится за отчужденным блеском этих глаз.

— В кейс положили записку, — продолжала девушка, — и мне очень важно узнать, кто ее написал.

Женщина — Ребекка вдруг осознала, что помощница библиотекаря так и не назвала им своего имени, — резко, нервно помотала головой.

— Ничем не могу помочь, — отрывисто бросила она. — Извините, у меня много работы.

И повернулась, явно направляясь к распахнутой двери кабинета.

— Я ищу свою мать! — крикнула вслед ей Ребекка.

Об этом наверняка уже известно всему городу, так почему же не воспользоваться этим доводом?

Но женщина уже скрылась в кабинете и захлопнула за собой дверь. Словно ничего не слышала или же не хотела слышать.

Худощавый мужчина виновато улыбнулся им, пожал плечами и последовал за женщиной. Он чем-то походил на художника — высокий, гибкий, привлекательный, с копной вьющихся пепельно-седых волос. Муж этой женщины? Или любовник? Быть может, сегодня он увидел ее в совершенно ином свете?