Процесс привыкания к людям обезьян из группы 8 шел гораздо быстрее, чем у других, в основном благодаря ровному, терпимому характеру Рафики и тому важному обстоятельству, что в группе не было нуждающихся в защите детенышей и гориллам не надо было прибегать к агрессивным действиям. Их «детенышем» была самка преклонного возраста, Коко, пользующаяся вниманием остальных членов группы. Коко выглядела даже старше Рафики из-за своего изборожденного морщинами лица, лысеющей головы, облезлого крестца, седеющих волос и дряблой кожи на лишенных волос руках. У нее также не хватало нескольких зубов, и она перетирала пишу деснами. Коко часто сидела сгорбившись и прижав одну руку к груди, а другой непроизвольными движениями быстро поглаживая свою голову. Сидя в такой позе со слезящимися глазами и отвисшей губой, она являла собой довольно жалкое зрелище. Я подозревала, что ее слух и зрение уже порядком притупились.

Коко, Рафики, Самсон и Пинатс проявляли друг к другу необыкновенное чувство привязанности, и в этом не было ничего удивительного, если учесть, сколько лет это семейство прожило вместе. Однажды я сидела, спрятавшись метрах в сорока от группы, занятой кормежкой на широком обнаженном склоне горы. Гориллы основательно рассредоточились, причем Рафики находился выше всех и постепенно продвигался вверх. Ниже всех находилась Коко. Увлекшись едой, она незаметно удалилась от группы. Внезапно Рафики прекратил есть, застыл, к чему-то прислушался и начал издавать резкие звуки с вопросительной интонацией. Коко, очевидно, услышала их, потому что тоже приостановилась и повернулась в их направлении. Рафики, находящийся вне поля ее зрения, присел и стал смотреть вниз. Остальные животные последовали его примеру, ожидая, пока Коко присоединится к ним. Она медленно поползла вверх, иногда останавливаясь, чтобы определить, где находится, а затем продолжала, плутая, пробираться к терпеливо поджидающим ее самцам. Как только Рафики появился в ее поле зрения, старая самка двинулась напрямик, обмениваясь с ним приветственным урчанием, пока не оказалась совсем рядом. Они посмотрели друг другу в глаза и обнялись. Коко положила руку ему на спину, и Рафики сделал то же самое. Затем они двинулись вверх по склону в обнимку, как два довольных собой заговорщика. Трое самцов последовали за ними, а Паг провожал их взглядом с почтительного расстояния. В конце концов и он скрылся за гребнем. В этот день я так и не дала группе 8 знать о моем присутствии, ибо мне показалось неприличным вмешиваться в их взаимоотношения.

Работа на западном склоне горы Високе часто сводила меня с группами 4 и 8 в один и тот же день на участке около пяти квадратных километров. Чередующиеся друг с другом контакты с этими группами ежедневно давали мне информацию об их маршрутах и местонахождении. Поэтому в декабре 1967 года меня застали врасплох крики и удары в грудь, доносившиеся от незнакомой группы в седловине между Високе и Микено, где обычно находилась только группа 8.

Я начала искать эту «призрачную» группу и, когда наконец вышла на нее, присвоила ей номер 9. Серебристоспинного вожака в возрасте примерно двадцати пяти — тридцати лет я нарекла Джеронимо. Он обладал довольно примечательной внешностью благодаря рыжему треугольнику шерсти на массивной коричневой холке и пышному иссиня-черному покрову на рельефных грудных мышцах, напоминающих стальные тросы. Его помощником был черноспинный самец Гавриил в возрасте около одиннадцати лет. Я дала ему библейское имя, потому что он первым обнаружил мое присутствие и оповестил о нем группу ударами в грудь и криками. Сильное внешнее сходство между обоими самцами позволяло предположить, что у них один отец. Одна из взрослых самок тоже легко опознавалась по свежей ране от ловушки, поскольку не могла пользоваться правой рукой. Ее кисть с опухшими розовыми пальцами безжизненно свисала, и молодая самка часто придерживала ее здоровой рукой, как куклу. За две недели она наловчилась есть, зажимая стебли локтевым суставом правой руки или ногами, а рот и левая рука служили для более тонких операций — сдирания кожицы или отбрасывания несъедобных частей растений. Ей удавалось забираться на деревья и сползать с них, обхватив ветви или ствол правой рукой, не касаясь больной кистью.

Через два месяца после того, как я увидела ее впервые, самка исчезла, и я сочла ее погибшей. Главенствующей самкой в гареме Джеронимо была Мейденформ (грудастая девица), прозванная так за ее огромные свисающие груди. У каждой из четырех взрослых самок в группе 9 было по крайней мере по одному грудному детенышу, что свидетельствовало об успешном выполнении Джеронимо своих функций производителя.

Появление группы 9 в районе наблюдений довело общее количество исследуемых животных, теперь уже в четырех группах, до 48 особей, причем соотношение взрослых самцов к самкам, а также взрослых к подросткам и детенышам составляло 1:1,1 на начало 1968 года.

К тому времени Коко, самая старая самка в группе 8, уже потеряла способность рожать. Пинатс, которому было около шести лет, был ее последним отпрыском. Таким образом, в группе 8 уже не было самок, способных рожать, и Рафики, старый, но сохранивший потенцию вожак, стал подыскивать себе партнершу в группе 4, где четыре самки приближались к половозрелому возрасту или уже достигли его.

Контакты между отдельными группами происходят чаще, если их территории накладываются друг на друга, как это было на западном склоне горы Високе в первые годы работы. Вскоре состоялась неизбежная встреча групп 4 и 8, и Рафики несколько дней следовал за группой 4, стремясь вступить в контакт с ее самками.

Первое рандеву между обеими группами состоялось на отделенных друг от друга ущельями гребнях, расположенных на окраине территории группы 8 на юго-западном склоне Високе. Поднимаясь к громко переговаривающимся животным, я оказалась свидетельницей настоящего представления, устроенного пятью серебристоспинными самцами, порхающими с ветки на ветку, подобно воздушным акробатам в цирке. Там было три самца из группы 4 и Рафики с Пагом из группы 8. Перепрыгивая с дерева на дерево параллельно друг другу, они били себя в грудь и с треском ломали сучья. Их мощные, мускулистые тела меняли цвет от белого до тончайших оттенков серого на контрастном фоне окружающей зелени. Они были настолько увлечены своим занятием, что не замечали моего присутствия.

Надеясь остаться незамеченной, я подползла к ближайшей хагении и обнаружила старую Коко: она стояла, прислонившись к стволу дерева, и водила одной рукой по голове, тогда как другая лежала поперек груди. Она взглянула на меня и глубоко вздохнула, как бы говоря: «Ох уж эти мужики!» Иногда подбегал Пинатс, как бы удостовериться, что она не сошла с места. Обняв ее, он присоединился ко второму молодому самцу группы 8, Гизеру, и оба они выдавали барабанную дробь по груди, запугивая трех самцов группы 4.

В этом спектакле, учиненном самцами обеих групп, чувствовалось скорее возбуждение, нежели агрессивность. Внимательно наблюдая за сдержанностью одновременных проявлений эмоций двумя вожаками — Рафики из группы 8 и Уинни из группы 4,— у меня сложилось впечатление, что оба самца были одинаково опытными в подобных встречах и поэтому не ввязывались в драку из-за взаимного уважения друг к другу, основанного на многочисленных предыдущих встречах. К концу дня группы разошлись, хотя обмен ударами в грудь и криками продолжался еще несколько часов, несмотря на разделяющее их расстояние.

Два месяца спустя, в феврале 1968 года, Рафики оставил попытки установить контакт с группами 4 и 9, хотя они продолжали бродить по западному склону Високе. Старая Коко сильно ослабела, и, поскольку ей трудно было поспевать за остальными членами семейства, Рафики следил, чтобы группа передвигалась и кормилась достаточно медленно. 23 февраля я встретила группу 8 и не увидела ни Коко, ни Рафики. А четыре самца — Паг, Гизер, Самсон и Пинатс — были увлечены беззаботной игрой, как мальчишки в летнем лагере. Пройдя обратно по следам группы, я обнаружила их соединенные друг с другом гнезда, где они, по всей видимости, провели две ночи; дальше следы обрывались. Через два дня Рафики вернулся в группу один, а тело Коко так и не было найдено.