Какой вывод можно сделать, посмотрев на структуру VI управления РСХА? Во-первых, «европейским отделом», где работал Штирлиц, могли, скорее всего, быть отделы VI В и VI Е, причем наиболее подходящим является VI Е. Если бы не одно «но»: дело в том, что в декабре 1943 года основной аппарат этого отдела был переведен из Берлина в Вену. Поэтому все же придется сделать выбор в пользу отдела VI В. Другой аспект, бросающийся в глаза, — это слишком высокое звание Штирлица, при том что он был не руководящим сотрудником, то есть не возглавлял ни отдел, ни реферат. В принципе офицер в звании штандартенфюрера СС должен был быть начальником отдела, даже реферат для него слишком «мелок». Это в советской внешней разведке было много полковников, часто не возглавлявших отдельного подразделения, в Германии же такое было редкостью.
Разведка действовала достаточно обособленно вообще взаимоотношения полиции безопасности и СД были достаточно напряженными: эти службы конкурировали между собой, а отношения между Мюллером и Шелленбергом еще больше обострились, когда более молодой и лощеный любимец рейхсфюрера «отхватил» у мюнхенского полицейского значительную часть армейской разведки — абвера. Ведомства разведки и контрразведки конкурировали между собой, и их сотрудники очень мало общались, тем более что размещались они в различных зданиях. Поэтому ситуация, когда в 1-й серии оберштурмбаннфюрер СС Холтофф из гестапо заходит посоветоваться к Штирлицу из разведки, — нереальна и надумана. Также как нереальна и ситуация, когда в 6-й серии Штирлиц видит, как эсесовцы несут его рацию и затем идет за ней в кабинет Рольфа и там выуживает из него информацию по «русской пианистке». Тем более не понятно, почему это «заключенного нужно передать в разведку, так как он говорит, как эти английские свиньи» (1-я серия, это говорит Холтофф Штирлицу)? Теми, кто «говорит, как английские свиньи», занимается как раз контрразведка, то есть гестапо.
Попытка судить о немецких спецслужбах, основываясь на реалиях советского НКВД, сыграла и еще одну злую шутку с авторами. Выше мы уже говорили, что СД не имела полномочий полиции, то есть не могла ни вести следствия, ни производить арестов. Так же как не использовала в своей работе политической разведки и провокаторов: несмотря на блестящую игру Льва Дурова, создавшего отталкивающий образ агента Клауса, такого просто не могло быть, и слова, сказанные сотрудником гестапо в 4-й серии Айсману, что Клаус — «секретный агент VI отдела», — это откровенная ошибка. А то, что в самом начале 6-й серии Штирлиц говорит Шлагу о Клаусе: «Он не коммунист, пастор, он мой агент, он провокатор гестапо», — звучит просто неуместной шуткой. Клаус, во-первых, не мог быть агентом Штирлица, у которого вообще не могло быть агентов, а во-вторых, агент политической разведки (если даже гипотетически представить его наличие) это совсем не провокатор гестапо — разные все-таки ведомства.
Также не ясно, откуда у Штирлица оказались дома наручники, которым он в 8-й серии сковывает «наивного» Холтоффа — они были не положены сотруднику VI управления хотя бы потому, что он не имел права ими пользоваться.
Невозможно даже комментировать сцену из 4-й серии «Мгновений», когда Шелленберг осматривает трупы расстрелянных по его приказу трех адъютантов по особым поручениям, умиляясь «веснушкам у Дитриха». А затем, когда руководивший расстрелом штандартенфюрер СС Холман дает ему на подпись какой-то «акт сдачи-приемки», ставит визу со словами: «Полная смена караула». Подобная сцена не могла существовать в принципе — она, скорее, возможна в советской репрессивной системе и была просто механически перенесена в Германию 1945-го. Никаких расстрелов своих сотрудников, просто «меняя караул», в РСХА никогда не производилось — в отличие от советской системы («Незаменимых у нас нет!»), здесь своих сотрудников ценили, а проштрафившихся отправляли на фронт или куда-нибудь в захолустье. Нацистский режим был преступен, но к своим сторонникам там относились значительно более лояльно, чем в построенном Сталиным советском государстве. И, наконец, Шелленберг, если бы даже очень захотел, просто не мог отдать приказ об аресте и расстреле своих адъютантов. Не было у СД таких полномочий. Единственное, что он мог бы сделать, так это обратиться к гестапо, чтобы там занялись его неблагонадежными сотрудниками. Чего, в свою очередь, не стал бы делать Шелленберг — в учреждениях Третьего рейха категорически не любили выносить сор из избы, Определенные вопросы вызывает и служебная деятельность Штирлица, его компетенция. Он является чем-то вроде офицера по особым поручениям лично при Шелленберге и выполняет его конкретные задания, хотя в то же время постоянно подчеркивается, что у него есть и своя область работы, так сказать, текущая. Об этом, правда, данных немного. Так, Кальтенбруннер во 2-й серии говорит Мюллеру: «Штирлиц курирует круг вопросов, связанных с оружием возмездия». То есть из этого следует, что этим занимается управление Шелленберга. Действительно, производство и использование «оружия возмездия» курировало СС, но отнюдь не управление политической разведки и даже не РСХА. Генеральным уполномоченным рейхсфюрера СС по строительству ракет А-4 (V-2), руководителем специального штаба СС — строительного бюро для выполнения специальных заданий, а также и командиром LXV корпуса особого назначения, куда входили пусковые установки, был обергруппенфюрер СС и генерал войск СС, доктор инженерных наук Ганс Каммлер. Он никакого отношения к РСХА не имел, а был выходцем из конкурирующей структуры СС — Главного административно-хозяйственного управления СС. (В 4-й серии — 23 II 1945, 9 часов 00 минут, — когда Штирлиц приходит в приемную Гиммлера, адъютант ему сообщает, что у рейхсфюрера находится обергруппенфюрер Поль. Именно Освальд Поль и возглавлял Главное административно-хозяйственное управление СС.) Подпускать Шелленберга и его сотрудников к этому проекту ни Поль, ни Каммлер не собирались.
О других делах Штирлица упоминает оберштурмбаннфюрер СС Айсман в разговоре с Мюллером (3-я серия): «Я знаю Штирлица восемь лет, я был с ним в Испании, а под Смоленском видел его под бомбами: он высечен из кремня и стали». Кроме того, указывается, что он был в Кракове и предотвратил взрыв города. Учитывая, что никакой более конкретной информации в фильме не содержится, можно это просто принять к сведению — мало ли что там мог делать разведчик!
Также несколько подробнее остановимся и на другом управлении, сотрудники которого являются главными противниками нашего разведчика, — на IV управлении РСХА: гестапо или тайной государственной полиции. (Причем именно в таком написании. В 8-й серии «Мгновений» Мюллер держит в руках бланк с грифом «Государственная тайная полиция», что неправильно. В принципе, это мелочь — но все же.)
Тайная государственная полиция/гестапо (Geheime Statspolizei/Gestapo) стало, наверное, наиболее известным из всех структурных подразделений Главного управления имперской безопасности. Именно с деятельностью гестапо чаще всего ассоциируется вся работа РСХА. Гестапо было главным инструментом политического террора, борьбы с инакомыслием в Третьем рейхе. И оно было самым многочисленным управлением, имевшим разветвленную структуру местных организаций. Гестапо обладало наиболее многочисленным аппаратом. По показаниям Шелленберга, общее число сотрудников как в центральных органах, так и местных отделениях гестапо составляло от 40 до 46 тысяч человек. Правда, если учесть, что они были поделены между центральным аппаратом, 21 главным отделением (которым подчинялось порядка 150 внешних команд), 39 отделениями и 71 комиссариатом гестапо и пограничной полиции, то выходит не так много.
В начале 1945 года центральный аппарат гестапо был более компактным, чем в начале войны. Его структура сформировалась в 1944 году в ходе крупномасштабной реорганизации. Наиболее важными вопросами в гестапо занималась управленческая группа А — политические противники, саботаж, служба охраны, делившаяся в 1945 году на шесть отделов: IV А1 — оппозиция, IV А2 — борьба с саботажем, IV A3 — контрразведка, IV A4 — идеологические противники, IV А5 — особые случаи, IV А6 — картотека, документация, превентивные аресты.