— Расскажи, — почти потребовал Дарк, коснувшись пальцами её лица. Тут же накатило желание поцеловать, прижать к груди, но он сдержался. Ей и так не по себе.

Абигейл подняла взгляд, помолчала ещё с полминуты, глядя ему в глаза. Словно хотела что-то прочесть в них. Он даже знал что. Но тут всё слишком сложно. Хотя нравилась девушка ему до безумия. Умная, красивая, она дышала с ним одним воздухом. Держать себя в узде было всё сложней. Иногда хотелось и вовсе послать всё к чертям и..

— Мне снятся кошмары, — всё-таки заговорила она. — Каждую ночь здесь. Даже сегодня. Я еле доползла до кровати, рухнула — думала, что на такой усталости уж точно никакие сны не побеспокоят. Но стоило лишь провалиться в дрёму, и тут же опять кошмар!

— Что за кошмары?

— Разные. Но все о том, как меня убивают в этом замке.

Мда, вздохнул Дарк про себя. С этой чертовщиной надо разобраться и как можно скорее. Он бы подумал, что замок просто не хочет продаваться левым людям. Но Абигейл ведь одна из них.

— И всё же спать необходимо, — твёрдо произнёс мужчина. — Может, с комнатой что-то не так?.. Пойдём ко мне, я посторожу твой сон.

— Но…

— Не спорь. Идем! — он повлёк девушку на лестницу, ведущую наверх.

— Надо сказать Соло с Варлоком, что риэлторы улетели, и они могут подниматься, — всё-таки возразила девушка.

— Не переживай, если понадобится — они и сами сообразят. Только не уверен, что им придёт это в голову, пока не разберутся с замком.

Войдя в его спальню, Абигейл остановилась в растерянности.

— Ложись, — Дарк подвёл её к кровати. — Забирайся под одеяло и спи.

Сам он сел с другой стороны, подложив под спину подушки. Подумал, не усыпить ли её, чтобы выспалась наконец. Но Абигейл и без всякой магии вырубилась буквально через полминуты — измученный бессонницей организм взял своё.

Дарк пристально наблюдал за ней — в какой же момент начнется очередной кошмар?

Впереди показались огоньки селения. Пол подогнал с трудом переставлявшую ноги лошадь. Там они смогут найти кров. А ему просто необходимо в тепло, в промокшем насквозь плаще давно зуб на зуб не попадает.

Въехав в деревню, Пол попытался осмотреться. Гроза утихла, но дождь по-прежнему лил стеной — ничего толком не разглядеть.

Неожиданно Джейкоб соскочил с лошади и припустил куда-то.

— Джейк, ты чего? Стой!

Пол поспешил за ним. Не хватало только потерять собаку!

Пёс забежал в какую-то конюшню и залился там громким лаем.

Молодой человек спешился, зашёл внутрь. Джейкоб облаивал чьих-то лошадей.

Тут появился конюх с лампой. А лошади-то явно необычные. Господи, неужели он нашёл-таки американцев!

— Господин желает заночевать у нас?

— Да-да, конечно.

Пол поручил жеребца заботам конюха и направился в таверну.

Наконец-то тепло! — блаженно выдохнул он, войдя внутрь. Мокрый Джейкоб беззастенчиво отряхнулся, окатив брызгами пару столов, по счастью уже пустых. В зале вообще было немного народу. Лишь местные пьянчуги допивали свои дозы. Американцы, очевидно, уже ушли спать.

Отжав плащ, Пол взял ключ и поднялся вместе с собакой на второй этаж. Стал искать номер. Но Джейкоб вдруг настойчиво поскребся в чужую дверь. Запомнил чей-то запах с привала и сейчас учуял его?

Пол растерялся. Постучать в дверь сейчас? Или подождать до утра?

Тем временем Джейкоб продолжал скрестись в дверь.

— Джейк, нельзя! — Пол попытался увести пса.

Но тут дверь распахнулась. В проёме стоял высокий брюнет.

— Собака? — удивился он. — Ты чего хулиганишь?

— Простите, сэр, — заговорил Пол. — Вы американец?

Брюнет вскинул бровь, но не ответил.

— Вам знакома Марион Уилсон? — продолжил молодой человек. — Я её брат.

— Заходите, — живо отреагировал брюнет, посторонившись. — Что случилось?

Пол прошел в комнату. В ней находилось ещё трое мужчин. Джейкоб деловито обнюхал каждого.

— Кто это? — опешил гигант-блондин, переводя взгляд с собаки на Пола.

— Я брат Марион, — повторил молодой человек, извлекая из-за пазухи записку.

Разлепил мокрую бумагу. Чернила, оказывается, все поплыли. Ну, значит, им придется поверить ему на слово. И начал рассказывать.

К утру дождь так и не утих. Но в путь тронулись с рассветом.

Все дороги развезло. Лошади выбивались из сил, рыся по грязи. Причем английский жеребец заметно уступал своим американским собратьям, порядком тормозя продвижение.

Лишь к вечеру они добрались до усадьбы Уилсонов. Наконец и дождь прекратился.

Пол отвёл американцев к задней калитке. Через ворота сестру никак незаметно не выведешь.

— Ждите здесь. Я приведу Марион, — сказал он.

Поднимаясь по лестнице, Пол засомневался. Может, стоило тайком провести сюда кого-то из мужчин? Как он один отвлечёт сразу двух охранников. Или безопасней будет помочь Марион спуститься из окна?

Однако, пройдя по этажу, Пол с удивлением обнаружил, что дверь сестры никто не сторожит. С чего вдруг отец стал доверять дочери? По сердцу полоснула тревога. Господи, Марион ведь ничего не сделала с собой, пока он мотался туда-сюда по двум графствам? Да нет, не должна была…

Пол ускорил шаг, почти вбежал в покои. Они были пусты.

Карета катилась по лесной дороге. Всё почти так же как полтора месяца назад. Снова шелестит листва, щебечут неугомонные птицы. Грудь снова разрывает отчаяние. Только сейчас в разы сильнее — хотя тогда казалось, что хуже не бывает. Но теперь Марион ехала не одна. Рядом сидел сэр Персиваль, её законный супруг.

Отец словно почуял что-то и перенес свадьбу на день раньше. Не было никаких пышных торжеств. Видимо, из опасений, как бы невесте не пришло в голову сбежать по дороге, сэр Персиваль сочетался с ней браком не на своих землях, как планировал изначально, а прямо в поместье Уилсонов. Их обвенчал местный священник. Сказанное Марион «нет» он проигнорировал, будто не слышал — как до того отец оставил без внимания все её мольбы и слёзы.

И вот теперь сэр Персиваль вёз молодую супругу домой.

Но это для него то место являлось домом. А для неё… Склеп, где будут похоронены все её надежды. Где навсегда сгинет она сама.

Чёрная пустота разливалась в груди. Ехать через лес, где совсем недавно она, пусть в плену, но оставалась свободной, было особой мукой. Её внимания добивались двое мужчин: молодых, сильных, красивых, благородных. Она всё чего-то боялась, шарахалась от каждого прикосновения, искала в их действиях подвох…

И вот итог — теперь рядом с ней старик. Морщинистые подрагивающие пальцы по-хозяйски тискают её ладонь. От одного этого хотелось умереть. Омерзение пробирало до костей и обнажало натянутые до предела нервы. На них сейчас можно было играть как на струнах. Собственно это сэр Персиваль и делал, трогая её вновь и вновь.

Не выдержав, Марион отдернула руку.

— Что это вы, милочка?! — эсквайр недовольно сжал губы и снова взял её руку. — Уж кому-кому, но не вам являть гонор. Или запамятовали, душа моя, что провели Бог знает сколько дней и ночей в доме с мужчинами, без всякого надзора? Другой бы, на моём месте, не размышляя разорвал помолвку после такого вашего бесчестия. Порядочная девушка не может ни минуты находиться наедине с посторонним мужчиной. А вы, дорогуша? — сэр Персиваль впился в неё взглядом, полным праведного осуждения.

Марион невольно поёжилась. Да, чтобы быть скомпрометированной, девушке достаточно оказаться в одной комнате с мужчиной без свидетелей — неважно, хотела ли она того или просто все остальные вдруг вышли за дверь. Вот только Кил с Заром вряд ли стали бы топтать её достоинство за это.

А сэр Персиваль с наслаждением унижал её, подчёркивая в каждой фразе, как низко она пала в глазах любого члена общества. И сколь великодушен он был, какую величайшую милость оказал ей, навеки опозоренной, что взял замуж.