— Ма ликур Риннэоль-и-ганн-и-риттанион-и… — завел он несмело официальное приветствие с полным перечислением длинного титула главы, но тот нетерпеливо оборвал его:

— Мариан, давай без официоза, я же тебе сотни раз говорил. Ты — глава Познавших, и обладаешь правом свободного визита, тем более, мы в походе. Садись. Что ты нашел?

— Эм-м-м, ликур, — замялся тот, но довольно быстро совладал с собой, — недавно мы вырастили особенную тварь, по линии 'Око'. Пару часов назад я поднял ее повыше, чтобы рассмотреть окрестности. Она может засекать врага на очень большом удалении, и обычные методы маскировки против нее помогают мало. Я находился с ней в прямом контакте, чтобы получше протестировать особенности организма, и вдруг ощутил кое-что сверху. Тварь летела на максимальной высоте, и в силу своего устройства не могла смотреть вверх, поэтому я решил рискнуть и перевернул ее. Вскоре после этого маневра тварь сорвалась в штопор и погибла, но сколько-то перед этим продержалась. И вот что она разглядела.

С этими словами Мариан снял с шеи памятную личинку и положил ее в гнездо на сегменте тела визуаля. Через пару мгновений тот засветился и показал на большом сегменте некий черный куб, еле видный на фоне окружающей черноты. Ликур присосал к своей голове длинный тонкий жгут нейроуправления, и стал поворачивать в объеме этот куб так и сяк. На нижней грани куба в центре находился круглый колодец, еще более черный, чем он сам, если такое возможно, а при максимальном увеличении стало видно, что на дне колодца что-то поблескивает, словно бы там находился влажно блестящий глаз. Рядом располагались еще несколько колодцев поменьше.

— И что это? — озадаченно осведомился он.

— Это, ликур, то самое, чем люди следят за нами. Но у меня в голове не помещаются ее параметры. Этот куб несется со страшной скоростью на высоте в сто двадцать лиг, а сам имеет размер как у мархайи. — и Познавший показал руками нечто около метра в поперечнике.

Гхарг задумчиво покачал головой, отчего куб в сегменте визуаля покачался тоже. Он раздраженно сдернул с виска жгут и повесил его на тело визуаля.

— Вот что, Мариан, тебе нужно быстро сконструировать такую же тварь, только направленную вверх. Сколько времени это займет?

Спустя всего лишь сутки грянуло. Спутники засекли открытие порталов с самого начала, с первых всплесков полей. Порталы открывались одновременно, широкой дугой охватывая УР с юга, почти правильным полукругом. С двумя получилось удачно, взрывы немедленно запущенных ОТР что-то нарушили в тонком механизме их действия, и полуоткрытые порталы схлопнулись, с известной уже мощной световой вспышкой. Остальные быстро стабилизировались, прикрывая их, возникли стационарные щиты, из марева шагнули первые шеренги — а потом войска полились сплошным потоком, с ходу разворачиваясь на местности. Действовали они согласованно, направляемые единым командованием, и, видимо, учли недавние уроки. Войска в массе состояли из двух крайностей, мелких тварей и настоящих гигантов. Присутствовало большое количество разнообразных летунов — и это было все, что удалось увидеть. Затем над районом высадки расползлось большое молочно-белое пятно проклятого тумана, предотвращая дальнейшее наблюдение, и сенсорные массивы спутников уже не могли проникнуть за завесу, как операторы ни экспериментировали с различными фильтрами.

Долго тянуть пришедшие не стали. Вскоре из туманного пятна отпочковались еще три мелких, они отползли на какое-то расстояние, выстроившись ровной линией, и почти тут же белесый туман начал наливаться тревожной чернотой. Через несколько минут пятна стали полностью черными, и мрак грозно всклубился, словно бы внутри него происходило некое огромное движение. Из стены мрака выскочили несколько искорок и быстро помчались к основным силам, при ближайшем рассмотрении искорки оказались магами-наездниками, сидящими, нет, низко склонившимися к телам многоногих тварей, несущихся с немыслимой скоростью, буквально улепетывающих из районов активации заклятий.

А там было… неуютно. Пятна мрака ходили ходуном, как будто изнутри что-то пыталось вырваться, прорвать бездонно-черную пленку, причем пятна имели поперечник более километра. Постепенно усилия нарастали, становились более согласованными, обретая единый ритм, частота все увеличивалась, превращаясь в барабанный бой, и вдруг — все оборвалось. Долгая пауза, когда воздух невольно задерживается в легких в ожидании чего-то невероятного, а затем в едином могучем усилии нечто обрушилось изнутри на черные пологи, и они лопнули, осыпались мельчайшим черным порошком, ядовитым, сжигающим траву и деревья, густыми клубами окутавшим окрестности и подхваченный бездумным ветром, даже не подозревающим, какую отраву он несет.

А из-под пленок, стоя по колено в безжизненном пушистом прахе, показались кошмарные существа. Кошмарные, и вместе с тем красивые той самой красотой, которую можно было найти в любом доведенном до совершенства оружии. Да, это было оружие. Путем естественной эволюции такие твари не могли появиться на свет, каждая их составляющая была задумана, изготовлена и протестирована в тайных лабораториях черноглазых магов.

Длинные изящные тела, вместе с хвостом достигающие почти трехсот метров, тела, сплошняком состоящие из белоснежных костей и хитро переплетенных смолянисто-черных жгутов, исполинские рогатые головы с четырьмя глазами — колодцами в первородный мрак, и чешуя — от многометровых пластин на груди до мелких чешуек на костяшках пальцев, на переломах поверхностей чешуйки образовывали бритвенно-острые краевые лезвия. Только два цвета, белое и черное, без всяких компромиссов.

Мариан Этерьен, Познавший Жизнь Ветви Оссэн, смотрел на появившихся существ буквально окаменев. Ранее он только слыщал об этом, рассказы, изобилующие фантастическими подробностями, передавались среди конструкторов годами, и более смахивали на досужие байки, но сейчас… он склонен был поверить в их абсолютную правдивость. Никогда еще он не видел столь извращенного надругательства над Жизнью. Пепельные Драконы, названные так с извечным эльфийским стремлением к красоте, удивительным образом сочетали в себе и Жизнь и Смерть, и последняя явно преобладала. Это было оружие клана Морэтанн, известного прибежища идущих путями не-жизни. Одна из ветвей этого клана в свое время породила Язвителя, опустошившего треть их собственных миров и уничтоженного лишь соединенными усилиями двух кланов.

Пепельные были не живыми и не мертвыми, с равным успехом сочетая и то и другое. Плоти они не имели, лишь кость, покрытую чешуей и перевитую жгутами мрака. Прочность их тел определялась не составляющими материалами, а наполняющей тела магией. Многочисленные органы чувств зрели в широком диапазоне, плюс наработки по эльфийскому сродству дали возможность подключить их к тонким структурам природы, благодаря чему драконы легко могли входить в любой мыслимый биоценоз. Это означало, что глазами и ушами тварей могли становиться деревья, птицы, травы, насекомые, и спрятаться от такого всеобъемлющего наблюдения было — невозможно.

Опасность этих существ хорошо осознавалась предводителями войск Ветвей. С прорывом мембран коллективный щит скачкообразно уплотнился до невероятных значений, сгущаясь в почти непрозрачное марево, управляющие блоки тяжелых магических систем нацелились на неподвижных исполинов, тонко запел воздух позади оборонительных порядков, наливаясь силой для испепеляющего удара.

Драконам на это было в высшей степени начхать. Порождения магии, они обладали настоящими водопадами, океанами силы, свернутыми в тугие глобулы внутри них. Напряжения токов сил были такими, что они начинали вести себя как материальные объекты, глобулу можно было, в принципе, взять рукой, хоть в ней и не было ни одного атома вещества. Для управления потоками столь невероятной мощи требовался искушенный разум, оседлать и приручить тайфун дикой энергии мог только маг из высших — и Пепельными драконами становились именно они. Пройдя трансформу, престарелые высшие обретали новое существование, новую ипостась, и могли послужить клану еще много времени. Вот только все имеет свою цену, а потому трансформа, даря небывалую мощь и остроту чувств могучего вместилища, отнимала взамен самую суть мага. Дракон оставался зверем, умным, хитрым, могущим пользоваться магией, обладающим памятью своего предтечи, дьявольски сообразительным и толковым — но все-таки зверем. Той божественной искры, что отличает разумного от зверя, в них не было.