Все попытки уничтожить проклятие успеха не возымели, оно не то чтобы активно сопротивляется, просто не замечает производимых атак, включает их в свою противоестественную структуру. Мерзость! Но при этом погибли все атакующие. После шести смертей мы прекратили попытки. Это какая-то жуткая овеществленная ненависть, не иначе. И она растет!

— Урррррллмммм. — странный звук прервал излияния пораженного мага. Со своего места поднялся глава клана некросов Ласик Нирр. Окончание — аэль он почему-то предпочитал отбрасывать, именуясь короткой мурлыкающей фамилией. На дне его черных глаз плавали обманчивые зеленые смешинки, исчезая при прямом взгляде.

— Мы, Морэтанн, уходим. — произнес он три слова и степенно направился к выходу, полностью игнорируя поднявшуюся бурю голосов. Подобно брошенному в спину кинжалу, сзади вонзился знакомый голос.

— Ласик. В чем дело?

Черный вздохнул. Этому старому знакомому следовало что-то ответить.

— Эссиль. Мы кое-что поняли по этому заклятию, и оно отлично укладывается в одно старое пророчество. Более ничего сказать не могу, дело Ланн-ликура.

— Но нам-то что делать? — трудно было даже представить, чтобы столь сильный, старый и желчный маг задал такой вопрос. Видно, и его вывели из равновесия последние события.

— Наш клан предпримет кое-какие действия, а вы… а вам следовало бы эвакуироваться.

— Что? Достаточно еще пару раз повторить этот ваш 'Последний туман', и дело сделано!

— Как я уже сказал, мы уходим. В ближайшее время мы не будем приводить в действие заклятия этого уровня. Знаю, кое-кто из вас пытается разрабатывать подобное оружие — лучше бы ему сейчас остановиться. Этот мир уже потерян для нас.

— Мы справимся с этой мерзостью!

— Сомневаюсь, хотя я не об этом. Скоро враг уничтожит весь этот мир, не знаю, каким способом, но они это сделают. Наша война закончилась здесь и сейчас. Благодарю клан Ручной Совы за новые знания, оплата уже в пути. Аннэ!

И высокий эльф в черно-серебряных цветах покинул совещание. Никто не рискнул остановить его и потребовать более подробных объяснений, этот клан являлся одним из сильнейших и, вдобавок, слыл странным. Практически самоустранившись от высокой политики, они, тем не менее, сохраняли некие контакты с Ланн-ликуром, и его воля незримо простиралась над ними. Нашлось неколько возомнивших о себе кланов, однако попытки агрессии были отражены такими способами, что те сами пошли на мировую и предложили более чем достаточную компенсацию за свои художества. Странность заключалась еще и в том, какими путями двигалась мысль их магов. Дети жизни, эльфы предпочитали совершенствовать и изменять живое, и тем страшнее было для незадачливых агрессоров явление Пепельных драконов. Огонь могли производить многие из боевых существ, но плазму, тем более такую… Прочие твари черных, гончие, каскеты, мррах, тоже вызывали смешанные чувства. А 'Последний туман' был причиной откровенного ужаса на лицах присутствовавших эльфов. Только сейчас они осознали, сколь далеко ушли Морэтанн на своих странных путях. Это заклятие отличалось от привычных им, даже от стратегических разработок, принципиально. Если 'Зеленая плеть', к примеру, почти мгновенно выращивала острейший живой клинок, который и разрубал тело противника, то это было заклятие прямого действия, не нуждавшееся даже в сколь-нибудь заметном повреждении цели. Жизнь просто покидала ее.

После ухода Нирра оставшиеся главы кланов заспорили с новой силой. Речь шла о том, стоит ли доверять словам черного. У эльфов попросту не помещалось в мозгах, как это — уничтожить весь мир. В их войнах волны многоразличной живности, порой в миллионы и десятки миллионов тонн веса, направляемые волей ушастых хозяев, яростно вгрызались в оборону, где продавливая ее, где попросту заваливая трупами. Чудовищных размеров инкубаторы, дрожавшие жаром от предельно разогнанной биохимии, вдобавок еще подстегнутой магией, выплескивали новых и новых тварей в считанные часы, а таких как гигант Враерн, формировали за день-два. Одновременно они служили и основным инструментом воздействия на окружающее. Лавины существ могли до неузнаваемости менять ландшафт, причем их муравьиное упорство и настойчивость позволяли делать это в предельно сжатые сроки. Но уничтожать весь мир? Зачем?

Так ни к чему и не придя, решили продолжить наступление. 'Последний туман' хорошо проредил ряды врагов, дальше надеялись справиться своими силами. 'Поцелуй солнца' в различных вариантах имелся в закромах многих кланов, в том числе у всех пяти участвовавших в этой заварушке.

Вот только эта мерзость… Она тем временем неустанно продолжала трудиться и расширяться, достигая уже тридцати лиг в поперечнике. Жухлая трава обозначала ползущую границу действия заклятия, дальше все постепенно темнело, даже неким странным образом и сам воздух, и в середине превращалось в идеально круглую лужу невесомой бесцветной пыли — вырожденной материи. Вокруг пятна суетились маги, то и дело раскладывая очередные артефакты, а после спешно удаляясь на солидное расстояние. Те полыхали самыми разными комбинациями поражающих факторов, отчего ощутимо вздрагивал воздух и становилось неуютно внизу живота, однако все было пока зря. Лишь вскипала ажурными фестонами тончайшая пыль в середине, когда в нее вонзалось очередное напоенное силой до краев заклятие. Потом граница выпячивалась амебной ложноножкой и рывком одолевала расстояние до потревожившего артефакта. Как только тень искажений накрывала его, появлялись самые разные эффекты, от взрывов до бесшумного исчезновения.

Входить в границы заклятия уже никто не рисковал. Один шаг за черту означал пусть и небольшие, но всеобъемлющие нарушения в работе организма. Разбалансировка аурных оболочек и приступы шизофрении, ошибки сплайсинга нуклеиновых кислот и снижение объема магического резерва, аутоиммунные реакции и помрачения сознания — список был, казалось, бесконечен.

Как выяснилось, зона воздействия представляла собой сплющенную полусферу, вздымаясь до высоты в одиннадцать лиг. Для фокусировки воздушных порталов это было несущественно, потому отнесли подальше только ставку, благо темпы роста зоны оставались с самого начала неизменными. Маги-оружейники вновь занялись любимым делом — подготовкой к ударам Великими заклятиями. Засновали могучие твари, только и способные нести гигантские ковчежцы с самыми могущественными видами оружия, засуетились орды вспомогательных служб, загудела подобно камертону выходящая на режим система. Но было поздно. Высоко в небе бесшумно вывернулся наизнанку кусочек пространства, и только краткий ливень нейтрино мог бы выдать процесс — однако не было на раскинувшейся внизу планете столь чувствительных глаз и приборов. Бархатно-черная двойная звезда на миг закрыла собой созвездие Клыка, свидетельствуя о том, что находится гораздо ближе, и небрежно обронила горсть тускло бликующих капель, которые расходящимся исполинским зонтом устремились вниз. Было их ровным счетом четыреста.

Горчакову опять не дали поспать. В принципе, он и не надеялся, по опыту зная о том, что самых пакостей стоит ждать именно под утро, когда сон особенно сладок и безмятежен. Когда он спустился в зал, привычно подтянутый и уже без следа сонливости в глазах, помимо дежурной смены там находились почти все операторы. Объяснялось это весьма просто — присущим человеку любопытством. Как оказалось, явилась делегация исконных жителей планеты, оннов, и требовала встречи с принимающим решения. Вернее, именно с ним, Горчаковым, поскольку он ранее бывал здесь, и онны его отлично знали.

Явились аборигены весьма своеобразным способом. Они попросту подошли к посту на переходе во второй уровень и предъявили белый прямоугольник карточки доступа — при том, что никто их не пропускал не то что на первый, вообще вся система безопасности укрепрайона ничего не зафиксировала, хотя, по идее, обязана была вести гостей от самой границы. Как бы там ни было, пять высоких антропоморфных существ вышли из-за угла, прошествовали длинной галереей и невозмутимо доложились опешившему наряду. Вели себя они спокойно, ожидание начальства восприняли как должное, на блокировку же себя по тревоге силами безопасности вообще как бы не обратили внимания.