Пожав плечами, Сьюзан отошла в сторону. Его, по всей видимости, вызвали к больному или по какому-то неотложному делу. Поколебавшись, она еще раз подергала ручку и, вздохнув, отправилась в конюшню.

Она приедет на неделе и расплатится. А пока надо поспешить домой. Дэниелу нужно принять лекарство.

Каждый раз, когда она дергала за ручку двери, колокольчик вздрагивал, издавая серебристый звон. А он ждал внутри аптеки, зная, что она скоро уйдет. Его подмывало выглянуть, чтобы увидеть ее растерянность, но он понимал, что она не должна его видеть. Не раньше, чем осуществится его план.

«Крокер умрет».

Он услышал дробный стук ее каблуков по изношенным доскам тротуара. Позади него всхлипнул бедный старый аптекарь.

— Ш-ш-ш.

Он повернулся, и губы его раздвинулись в довольной улыбке, когда он оглядел мистера Джибби, распластанного на полу, как рождественский гусь.

— Тебе следовало вести себя потише, — прошептал мужчина, сгребая аптекаря за воротник и подтаскивая его поближе. — Никогда не стоит шуметь. Тебе нужно было просто наполнить бутылку, не задавая никаких вопросов.

Мистер Джибби снова всхлипнул. Он выкатывал глаза, как испуганная лошадь. Но склонившийся над ним мужчина не ведал жалости. Мистер Джибби столкнулся не с тем человеком.

— Ты понял, что на самом деле было во флаконе, не так ли?

Мистер Джибби отрицательно затряс головой, производя нечленораздельные звуки: в рот ему затолкали носовой платок, закрепив его упаковочной бечевкой.

— Ну же, мистер Джибби. К чему лгать? Он взял банку, из которой мистер Джибби наполнял флакон для Дэниела Крокера. Ярлык на ней соответствовал обрывкам ярлыка на бутылке Крокера, только порошок внутри был желтый, а не белый.

Мужчина опустил бутылочку в карман.

— На всякий случай, — прошептал он.

Потом забрал коробку, содержимое которой использовал, чтобы заполнить флакон, который уносила в своей сумочке Сьюзан Херст.

— На этот раз Крокер умрет. — Он улыбнулся. — Мой изначальный план вполне хорош, разве не так? Несколько недель назад Дэниел Крокер был ранен. Он вызвал врача, который прописал болеутоляющий порошок. Но до того как Крокер получил его, я подменил содержимое. Вместо морфия я насыпал хорошую дозу крысиного яда, смешанного с обычным сахаром. Достаточное количество мышьяка, чтобы он умер от кровотечения.

Мистер Джибби в ужасе отпрянул. Незнакомец с презрением посмотрел на него, потом оттолкнул и выпрямился.

— Но я допустил одну роковую ошибку. Я полностью положился на мышьяк. На этот раз я не буду столь беззаботным. — Он довольно погладил себя по подбородку. — На этот раз я собрал целую армию, которая верит в мое дело. Пройдет чуть больше недели, и они нападут на Дэниела Крокера и других агентов. Сегодня я насыпал Крокеру меньше мышьяка, чтобы не возбуждать его подозрений… его не хватит, чтобы убить, но вполне достаточно, чтобы лишить сил. Когда мы встретимся в следующий раз, я сам убью этого человека.

Мистер Джибби закрыл глаза, сквозь ресницы просочились слезы беспомощности. Фигура над ним презрительно фыркнула и пнула его в ребра.

— Тебе не следовало совать в это свой нос, — снова сказал мужчина.

Повинуясь внезапному приступу ярости, он схватил стоявшую у двери щетку и начал крушить склянки со снадобьями. Резкий запах спирта, лекарств и духов наполнил воздух.

— Тебе будет хорошо у твоего Создателя, Джибби. А Дэниел Крокер… что ж, он отправится в преисподнюю.

Незнакомец чиркнул спичкой и поджег уголок картонной коробки, которую все еще держал в руке. Глянув на цветное изображение дохлой крысы на коробке, мужчина засмеялся.

— Представь. Скоро яд распространится по всему организму… оказывая в этот раз не такое сильное действие, потому что я уменьшил дозу наполовину. Через несколько дней у Крокера заболит живот. А к следующему воскресенью он уже не сможет держаться на ногах. Тогда я пущу ему пулю прямо в лоб. Какой план. Какой блестящий план!

Мужчина бросил горящую коробку на пол и вернулся в торговое помещение. Там он остановился, чтобы поправить одежду и пригладить волосы. Потом он перевернул висящую на двери табличку на двери, вышел и запер за собой дверь.

На улице мужчина оглянулся на аптеку. Внутри здания уже начал мерцать неверный свет. Табличка на двери покачивалась. Он усмехнулся, прочитав надпись: «Мистер Джибби сожалеет, но заведение закрыто».

Дэниел проснулся от приглушенного хихиканья детей, чувствуя себя не совсем хорошо. Предыдущий день он провел, помогая Доновану Риду навести порядок в хлеву, чтобы там на сеновале могли спать приехавшие на праздник. Но эта работа забрала почти все силы. Судя по пробивавшемуся сквозь шторы солнцу, Эстер дала Дэниелу выспаться до полудня.

Снова послышалось хихиканье, на этот более громкое. Что-то в этих звуках вызвало у Дэниела ностальгическую улыбку. С удовольствием ощутив прикосновение свежих простыней и уловив слабый запах горячего хлеба и кофе, он зевнул и, перевернувшись на спину, потянулся.

Снова раздался смех.

Дэниел замер. Ему показалось, что за ним наблюдают. Он исподволь огляделся, но в комнате никого не оказалось, да и свободного места там оставалось немного после того, как туда поставили кровать, комод и ночной столик.

Решив, что ему чудится, Дэниел поглубже зарылся под одеяла. Еще десять минут. Он так давно не мог позволить себе такой роскоши — понежиться в постели. Он дал себе еще немного времени.

И снова кто-то приглушенно рассмеялся. И снова Дэниелу показалось, что за ним наблюдают.

Крокер так давно привык полагаться на свое чутье, что не мог отмахнуться от ощущения, явившегося вторично. Из-под прикрытых век он еще раз оглядел комнату, на этот раз более внимательно. Он заметил железную спинку кровати, обои в розовый и зеленый цветочек, накрахмаленную занавеску, старый дубовый комод, простенькое зеркало в серебряной раме… Зеркало.

Опять донесся резкий смешок. Притворяясь спящим, Дэниел присмотрелся и увидел, что зеркало висит криво. Под ним на стене оказалась довольно большая дырка.

Он понял, что кто-то подглядывает за ним. В этот момент зеркало вернулось на место под аккомпанемент пронзительного визга и крика. Удивленно хмыкнув, Дэниел выбрался из кровати, обернул вокруг бедер стеганое одеяло и поспешил в коридор, намереваясь схватить шпиона — или шпионов, — которые спрятались в располагавшейся по соседству спальне мальчиков. Не успел он сделать и нескольких шагов, как дверь напротив отворилась и оттуда вышла Сьюзан.

Оба замерли от неожиданности. Дэниел бросился было успокоить ее, но чуть не потерял свое одеяние, норовившее соскользнуть пониже. Он подхватил его, невольно привлекая внимание девушки к своей голой груди и животу.

Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, и Дэниел почувствовал, что его бросает в жар.

— Извини. Я не знал… То есть я хочу сказать…

— Я вижу. — Сьюзан порылась в сумочке и вынула флакон. — Я пополнила запас лекарства.

Дэниел скривился.

— Я же сказал, что мне это не нужно.

— Все равно возьми.

Он взял бутылочку и вернулся в свою комнату.

Сьюзан ошарашенно смотрела на закрытую дверь, отчасти от неожиданной встречи с Дэниелом, но больше всего из-за его непонятного румянца.

Дверь спальни мальчиков приоткрылась, и Сьюзан удивленно приподняла бровь, потому что оттуда выглянула одна из младших девочек. Едва девочка заметила Сьюзан, как сразу же нырнула внутрь и закрыла дверь.

Догадавшись, что младшие дети затевают какую-то шалость, Сьюзан решила упредить их.

— Что тут происходит? — спросила она, входя в комнату. На нее глядели шесть пар слишком уж невинных глаз, принадлежавших воспитанникам обоего пола и разных возрастов. Дети, как ни в чем ни бывало, сидели рядком на дальней кровати.