— Поняла.

Она проводила Дэниела до черного крыльца, получив за это еще два поцелуя. А когда он ускакал в ночь, Сьюзан подумала, что впервые, насколько помнит, у Дэниела было такое спокойное лицо и он казался счастливым. Абсолютно счастливым.

Радость Дэниела зажгла огонь и в ее душе, пламя, которое вступило в сражение с холодом ее страхов.

Он съежился от холода, руки и ноги закоченели и почти потеряли чувствительность. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он расправился с Джибби, длинные, нескончаемые дни тишины и ожидания. И за все это время до него не долетело ни единого слуха о том, что Крокеру стало хуже. Наконец он решил сам взглянуть на сыщика.

Похожие на осколки бриллиантов звездочки изливали на снег свой мерцающий свет. Он следил за приютом, ждал. Проходили часы. Часы, наполненные яростной решимостью. Потом он внезапно получил доказательство того, что Крокер снова избежал действия яда: сыщик появился на улице, напоминая своим видом воина-мстителя. Прямая осанка, твердая походка.

Удовольствие, написанное на лице Крокера, заставило болезненно сжаться сердце соглядатая. Нет. Нет! Почему Крокер решил не принимать порошок? Почему ему так везет… или, может, он настолько сметлив? К этому времени он должен был превратиться в трясущуюся развалину, но судя по тому, как уверенно он вскочил на коня и поскакал, он каким-то образом почуял неладное.

В мозгу мужчины снова проснулись голоса, обвиняя его в неудаче. Его обуяла ярость, такая черная и всепоглощающая, что он уже не мог соображать. Слишком много боли причинил Крокер. Надо что-то сделать. Он рассчитывал ослабить его физически. Что ж, придется пересмотреть план. Он использует все, что узнал за последние месяцы, чтобы заманить Крокера в свою ловушку.

От холода мужчина уже не мог двинуться, но заставил себя подняться и побрел прочь от конюшни.

Месяцы подготовки сослужили ему добрую службу. Он знал о сыщике все: места укрытия, методы, которыми он действовал, способность справляться с отрицательными сторонами работы, как он проводит личное время. Он знал Крокера как облупленного. Этот человек дорого заплатит за каждый свой вздох. Пора пустить в ход маленькую монашку Крокера. Он разделается с ней как следует, и тем самым расправится с Крекером.

Через неделю Малыша Флойда привезут в Эштон. В этот день Крокер узнает, что такое вероломство и предательство. Он будет страдать, как никто до него. Око за око. Зуб за зуб.

Только после этого ему дадут умереть.

Незнакомец доковылял до своей лошади. Ноги кололо как иголочками, но это не ослабило его решимости довести свой план до конца. Пинкертонов сыщик нанес ему слишком много оскорблений. Теперь он ввергнет Крокера в ад и даже глубже. Он уже все для этого подготовил. Собрал целую армию. Нынче ночью он встретится с ними и посвятит в свои планы. И к концу недели так ловко захлопнет ловушку, что Крокер и глазом моргнуть не успеет. И не сможет из нее вырваться.

Дэниел от нетерпения поругивался. С каждой милей он все больше жалел, что не живет, как обычный человек. Подниматься бы с восходом солнца, проводить день на земле и делить вечера с прекрасной женщиной.

Но сейчас он как раз и едет, чтобы это могло осуществиться. Со Сьюзан. Непонятно, почему он так поздно понял, что они созданы друг для друга. Возможно, потому, что ждал, когда она уйдет из монастыря. Теперь, когда это сделано, ничто не мешает ему воплотить свою мечту.

Нужно столько сделать, чтобы обеспечить их будущее. Ему предстоит проверить свой участок, найти работу, купить разную утварь и припасы. Но сначала надо порвать отношения с агентством Пинкертонов.

Дэниел ехал и проклинал все препятствия: ледяной ветер, тьму, а больше всего Джидайдию Каттера, старающегося вернуть его в тот мир, о котором он хотел забыть.

Правда, надо признать, что даже мысли о смене образа жизни пугают его до смерти. Он всегда жил один, никогда ни от кого не зависел, полагался только на себя. Но назад дороги нет. Теперь или никогда. Пока он хочет оставить холостую жизнь и научиться любить женщину.

Поплотнее запахнув пальто, Дэниел дал коню шпоры и между деревьев направился к главной дороге. Там он поехал вдоль двойного железнодорожного пути, пока не достиг развилки, от которой дорога «Гумбольдт и вестерн» уходила через узкое ущелье на восток, а «Уосатч территориал» — на юг.

Мерин проскакал пониже дамбы, сооруженной над руслом ручья, и Дэниел, следуя указаниям Брэкстона, резко свернул в глубокий скалистый каньон. Натянув поводья, чтобы замедлить ход своего коня, Дэниел стал продвигаться тихо и осторожно. Въехав в ущелье, он внимательно оглядел беспорядочно громоздившиеся вокруг скалы — внимательность и подозрительность стали его второй натурой.

Доехав до валуна, который преграждал дорогу, Дэниел остановился. Коротко свистнув четыре раза, стал ждать. Услышав ответ, ударил Шефа в бока каблуками и осторожно вынул из седельной кобуры винтовку.

Мотая головой, Шеф ловко обошел валун и оказался на открытом пространстве. Дэниел обвел глазами обледеневший каньон, различив на скале над собой темные фигуры. Дэниел узнал сыщиков, тоже работающих на агентство Пинкертонов, и молча отсалютовал им винтовкой.

Не успел Крокер подъехать к убогой хижине, прилепившейся к одной из скал, как дверь распахнулась и оттуда выскочил человек. Остановившись на верхней ступеньке крыльца, он сердито уставился на Дэниела.

— Проклятье, Крокер! Где тебя черти носили? Я просил тебя приехать вчера.

Не обращая внимания на Каттера, Дэниел подъехал к хибаре, слез с коня и привязал его к кривому деревцу, росшему у крыльца.

— Ну? — нетерпеливо потребовал ответа Каттер.

Дэниел ничего не ответил, лишь скользнул по своему начальнику взглядом, поднялся на крыльцо и вошел в домишко.

— Я задержался.

Не в первый раз он испытывал прилив раздражения из-за манеры Каттера вести себя как надзиратель, а не как начальник.

В хижине Дэниела встретило слабое тепло. Стащив зубами перчатки, он прошел к стоявшей в углу черной железной печурке. С полки на стене взял облупившуюся эмалированную кружку и налил себе кофе, который кипел, верно, с самого утра.

— Я волновался.

— Я знаю, Каттер. — Сжав зубы, Дэниел повернулся к своему начальнику и сделал глубокий вдох, набрав полные легкие пропитанного запахом кофе и дыма воздуха. Гнев улегся так же быстро, как поднялся. — Я приехал как только смог.

Он не счел нужным пояснить, что забыл о назначенной встрече. Беспечность никогда не была присуща Дэниелу Крокеру, пока зеленоглазая красавица не захватила все его мысли.

Каттер продолжал смотреть на Крокера, как смотрит на непослушного медвежонка мать-медведица. Сначала он взъерошил свои волосы, потом приладил их, прикрыв лысеющую макушку.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Джидайдия Каттер заметно расслабился, расправил плечи. Кивком он указал на расстеленную на столе в центре комнаты карту.

Дэниел сделал глоток горького варева, громко изругав его вкус, но радуясь спасительному теплу. Он чуть не сказал Каттеру правду — что собирается навсегда бросить ремесло сыщика, — но серьезное выражение лица Каттера удержало его. Оперевшись рукой на грубый стол, Дэниел наклонился над картой, лежавшей поверх груды бумаг и прижатой по углам камнями.

— Флойда Дули повезут в воскресенье.

— Так скоро? Каттер кивнул.

— Его привезут из Солт-Лейк-Сити по «Уосатч территориал». Поезд пройдет через Эштон… — говоря, Каттер кривым указательным пальцем показывал путь на карте, — …и остановится здесь, где расходятся две железные дороги.

Дэниел кивнул, сделал еще глоток. Гася внутренний порыв, побуждающий его присоединиться к делу, он тем не менее уже начал машинально представлять план местности за пределами каньона.

— Людей мы поставим здесь… — Каттер указал на склон горы над развилкой, — …и здесь. — Он отметил густые деревья, росшие по берегу ручья. — В вагоне с Дули будет шесть человек, еще шестеро будут находиться» в других вагонах.